Подарки Нетты я нашла в том же мешочке, в каком она мне их отдала. Жаль, я не запомнила, сколько артефактов там было, и как они выглядели. Сейчас хотя бы пересчитала. Вдруг уже что-то украли?

«Золотые струны арфы», чуть не задушившие меня под водой, я положила обратно, когда наряжалась в свадебное платье. Считала их полезным защитным амулетом, пока дракон не рассказал правду. Тем не менее, рука не поднялась их выбросить. Сыграло знаменитое: «Авось пригодится».

Кроме «струн» на цепочке из мешка вывалились: три деревянные фигурки животных, два комплекта золотых серег, пять колец из разных материалов и подозрительного вида колотушка. У меня в родном мире такой колотушкой шаманы выбивали ритм из бубна. «Палиться» неготарианские колдуны не стали. Никаких лишних букв и символов на колотушку не нанесли. Издалека она выглядела, как обычная палка. Разве что немного напоминала ложку для обуви. Еще и полоску кожи приклеили на то место, которым колотили по бубну. Я со вздохом пересчитала «сокровища», положила их обратно в мешочек и понесла к дракону.

В усыпальнице претенденток стало светлее. Тень повесил над саркофагами светящиеся шары. Если не знать, что они магические, можно представить обычные плафоны, какие в свое время очень любили в государственных учреждениях. Не знаю, как в столице, а в моем маленьком городе сберкасса хоть и сменила вывеску, а ремонт внутри остался прежним. Плиты из гранитной крошки на полу, толстый слой краски на стенах и такие вот плафоны под выбеленным известью потолком. Светили они, кстати, так же ярко.

Я старалась идти тихо, чтобы не потревожить дракона, занятого разгадкой заклинания забвения. Он склонился над телом Рейны и рассматривал плетение придирчивее, чем моя бабушка пряжу на спицах. Сходство усиливалось еще и тем, что издалека сложная вязь выглядела так, словно девушек нарядили в ажурные платья, связанные крючком, а на лица положили круглые салфетки. Чтобы не запылились, да. И чтобы не проснулись еще пятнадцать лет.

— Странно, — пробормотал дракон, перебирая пальцами петли. — Заклинание одно и то же, а рисунок получился разным у всех четырех девушек.

— Да, странно, — согласилась я. — Схема ведь стандартная. Такое вообще бывает?

Я уже начинала привыкать, что когда речь идет о магии, то возможно, если не все, то очень многое. Особенно для меня, потому что любая мелочь — чудо. И для дракона с его черным уровнем и глубоким пониманием того, что он делал с плетением.

— Не бывает, но происходит прямо у нас на глазах, — ответил дракон, не выныривая из задумчивости. — Структура заклинания правильная, эффект не изменился, все узловые образования тоже на своих местах, но между ними будто кто-то специально петли перепутал. Если бы я сам не накладывал на девушек заклинание, то заподозрил бы козни магистров. Но кто мог вмешаться?

«Неготарианские колдуны», — вертелось на языке, но я не стала нагнетать обстановку. Хватит целого мешка непонятных артефактов и одной очень странной колотушки. Пусть пока останутся в тени, не все сразу. Разбудить Нетту — важнее. Уж хозяйка-то в курсе, что она взяла из Белой башни и насколько это опасно. Если оружие действительно существует, то наш единственный шанс спастись — найти его раньше магистров. Поэтому пусть дракон думает. Запускает руки в плетение по самые локти, распутывает узелки, ворчит и бормочет хоть до утра. Если он не разберется с проблемой, то никто не сможет.

— Неужели Эйнор помешал? — спросил дракон сам себя. — Я ведь и раньше колдовал через него и все было в порядке. Возможно ли, что ветви дерева богини преломили магию?

— Как призма? — не выдержала я. — Кривое зеркало?

— Да, именно так, — ответил дракон. — И очень скверно, если так. Я специально не поручал Эйнору ничего сложного. Ограничил его силу красным уровнем. Заклинание забвения простое, я думал, у меня получится. Хотелось публичности. Чтобы все видели приговор, а не ждали, когда девушек уведут ко мне в подвал и вынесут обратно уже в саркофагах. Неужели я ошибся?

Еще один повод отказаться от куклы, но я рукой зажала себе рот, чтобы не ляпнуть лишнего. Нельзя. Он сам должен принять решение. Без давления и подсказок с моей стороны. Если не сегодня, то немного позже такие важные мелочи накопятся до критической массы и перельются через край. Я верила в это.

А еще я верила в дракона. Так сильно, что стояла, заложив руки за спину и просто ждала, когда Нетта откроет глаза. Многое придется объяснить, многое выслушать. Черт, да я приветственную речь сочиняла и даже не одергивала себя толком: «Еще рано. Рано!» Так верят в кумиров или в богов. Безумно, бездумно, без оглядки.

— Так, а это что? — пробормотал дракон, поддев пальцем очередную петлю. — Ее не было, когда я… или нет? Проклятье, узел свободный! Защита же, я совсем забыл! Ирина, иди сюда. Посмотри, как интересно!

Я бросилась к нему, сияя восторженной улыбкой. Она отражалась в драконе, как в зеркале, и звенела радостными нотами в голосе.

— Смотри, — прошептал он, поддев пальцем сплетение нитей. Узел вздрогнул и скрутился снова, но уже иначе. — Заклинание забвения меняется со временем, перестраивает само себя. Ты его только что прочитал, запомнил каждую черточку в схеме, чтобы потом порвать нужную петлю, а ее уже нет. Исчезла, испарилась, уплыла. Все, перед тобой уже другое заклинание и ты понятия не имеешь, как с ним работать!

— Встроенная защита.

— Да, — выдохнул дракон. — Верно. Это ведь заклинание-приговор. Оно и должно быть необратимым. Какой смысл накладывать забвение, если его можно снять? А снять можно. Внутренняя защита — тоже часть плетения. Когда я ее уберу, прежний вид заклинания восстановится, и петли, отвечающие за глубину сна, займут свое место. Но мне нужен артефактор. Стой здесь, я сейчас.

Тень отвернулся от саркофага Рейны и быстрым шагом ушел к другому. Стеклянная крышка давно лежала в углу. Огненные волосы Нетты слабо мерцали под светом магической сферы. Мне показалось или она поморщилась во сне? Дракон коснулся пальцем ее подбородка. Долго обрисовывал все изгибы и участок плетения, наконец, почернел. Защита пропала, рисунок узлов и петлей пошел рябью. Дракон выжигал крошечные точки, убирал целые участки и привязывал обратно освободившиеся концы. Я замирала от восторга и никак не могла насмотреться. Филигранная работа, гениальная идея. Да, я предвзята и необъективна, но готова спорить на половину королевства, что вот так больше никто не умел.

Зачем нужен Орден Видящих, когда есть дракон? Пиррон боялся, что магия, как искусство, будет утрачена? Глупости. Магию двигают единицы, а толпы потом кормятся от их результатов. И те, и другие нужны, но первые больше. Магистры же собирались уничтожить того, в чьих руках каждый день творились чудеса. Только за это можно распускать Орден. Я не против отдельных исследователей, преподавателей в Башнях, деревенских лекарей и других магов, честно приносящих пользу. Но Пиррона и его помощников нужно отдать под суд за каждое покушение. Доказать преступление, если у дракона до сих пор не получалось, и устроить публичную казнь. Чтобы все увидели, как опасно планировать государственные перевороты и заигрывать с древним оружием неготарианских колдунов. Увидели и прочувствовали. Тогда то, что останется от Ордена будет совершенно другим. Магистры с восторгом примут любые, даже самые радикальные изменения, лишь бы их не трогали. Когда есть, что терять, все мы немного трусы.

— Готово, — объявил дракон. — Она просыпается.

Нетта ворочалась во сне, как ребенок. Терла нос, зевала и пыталась обнять подушку. Я радовалась уже тому, что она не страдает. Значит, и другие девушки чувствуют себя нормально.

— Нетта, — позвала я ее. — Все хорошо. Это я, Аллатаира.

«Побудь с ней, — написал мне символами дракон. — Я приведу Эйнора. Не будем раньше времени пугать госпожу артефактора чешуйчатым чудовищем».

Он исчез из усыпальницы, а Нетта открыла глаза.

Сон не отпускал ее. Несколько мгновений артефактор пыталась понять, что происходит, а потом зашептала очень быстро и сбивчиво: