— Я прошу тебя, сын.

Старший опустил голову.

По крайней мере, она не говорила о тэриньяльтихе. Но сейчас он уже начинал думать, что это не самая плохая идея, и что надо бы получше узнать род Ущербного Месяца.

Но прежде надо, надо решить, что же делать, когда придет тот самый проклятый день. Старший перебирал в уме имена.

«Науринья, это несомненно. Брат, тут и вопросов нет. Ну, ладно, пусть будут те из его свиты, кому он доверяет. Тэриньяльт... нет. Может, я и не прав, но не доверяю. Странные они. Я их плохо знаю. Может, я и не прав...»

ЮЖНАЯ ЧЕТВЕРТЬ, ЗЕМЛИ ДНЕВНЫХ

Вирранд Тианальт, осклабившись и прикрывая ладонью от жара глаза, всматривался в оранжевое марево, в котором передвигались какие-то размытые темно-красные пятна. Воздух дрожал, искажая окружающее, и понять, что там творится, было невозможно. И ближе не подойдешь. Это хьяшта. Стена раскаленного воздуха, возникавшая здесь, на пограничье, непонятно почему, могла держаться несколько часов, а потом исчезала так же, как и возникла. Но эта стояла уже сутки. Слишком долго. И за ней что-то двигалось. Обычно пустынные твари лезли не так. Потому-то сам Вирранд Тианальт, наследный правитель Южной четверти, примчался разобраться на месте.

Он оказался в Дарде случайно — а, может, и не случайно. Вирранд из Тианы был, как все знали, человеком хозяйственным, не смотря на свои молодые года. И Южную четверть держал жестко. На беду многим чиновникам, был он грамотен и считал в уме быстро и споро, хуже того — умел разбираться в документах и вести учет, чем и был страшен. Даже его тяжелый нрав не так пугал — ну, даст по морде, ну, наорет, не убьет же. А вот если где углядит воровство, то повесит без раздумий. Всюду лезет, все сам должен видеть. Потому и сюда поехал сразу же, как в Дарду прибыл гонец.

Барды, как и все здесь, носили холщовые маски с узкими прорезями для глаз, чтобы не слепнуть от солнца. Их было двое — высокий жилистый мужчина неопределенного возраста и женщина лет сорока, очень подвижная, не смотря на заметную полноту. Оба барда стояли к хьяште ближе всех, словно бы не чувствуя чудовищного жара. «Как на них одежда не тлеет?» — не понимал Вирранд. Кони были далеко позади, за невысоким каменистым холмом, поросшим редкой колючей травой. Животных сюда никакими силами затащить было невозможно. Случалось, что пограничной страже приходилось действовать пешими — что поделать, здесь пустыня и огонь.

— Ну, что там? — бросил капитану Вирранд. — Что?

Капитан покачал головой.

— Ждем, что скажут барды. Я прежде такого не видел.

Вирранд посмотрел на его черное от солнца острое лицо, клочковатую рыжую бороденку. Пустыня жестоко прожарила его, словно выплавив все лишнее, всю пустую породу, чтобы осталась только твердость.

Хьяшта дрожала и колыхалась.

— Странная штука, — пробормотал Вирранд. — Здесь вполне сносно, а всего пару шагов к хьяште — и дышать нечем.

— Хьяшта, — пожал плечами капитан.

— А они как же? — шепнул Вирранд, показывая на бардов, которые стояли теперь шагах в десяти впереди, почти у самой хьяшты.

— Барды, — пожал плечами капитан.

Вирранд ругнулся про себя, но вслух ничего не сказал. Он понимал, что эти люди знают, что делают. Правитель ты или нет — изволь ждать, тут твоя власть ничего не стоит.

Женщина вышла из жара хьяшты как поднятое пустынным ветром облачко песка. Подошла к капитану и правителю. От нее тянуло еще не выветрившимся жаром и каким-то металлическим запахом. Она стянула с красного потного лица маску, помотала головой.

— Плохо чуется, — сказала она. — Ближе подойти не можем, сил не достает. Но так вроде дракон. — Она вздохнула. — Воды бы, капитан.

Вирранд быстро снял с пояса флягу, протянул женщине.

— Ну?

Женщина кивнула, жадно приникла к фляге. Вирранд заметил, что она не пролила ни капли, хотя жажда сжигала ее. Пустыня вышколила.

— Нам с Лейтаром сдается, что там дракон. Но не обычный, а какой-то другой. Словно весь из огня, словно и плоти-то у него нет... Сила гудит, он скоро попрет на нас. Надо еще бардов. Мы вдвоем не знаю, справимся ли.

Капитан кивнул и свистом подозвал к себе одного из солдат. Отдал короткий приказ. Парень сорвался с места и побежал к холму, к лошадям.

— Такого прежде не было, — досадливо помотала головой женщина. — Пойду прилягу, пока не началось.

Она пошла к холму, в небольшое пятно тени с левой, обрывистой стороны.

— Элейсе тетка надежная, — проследив взгляд Вирранда, сказал капитан. — Пошла плести заклятья, видать. Когда надо, выпустит силу, вы уж тогда в сторонку, ладно?

Вирранд кивнул, нахмурившись.

ХОЛМЫ

«Что было девятнадцать правлений назад?» — думал Старший, глядя на узор, мерцавший на стене маленького круглого зала.

— Смута была в холмах, — негромко сказал Науринья Прекрасный.

— Ты думаешь, что тогдашний король поехал в Средоточие из-за смуты?

— Возможно. Тогда много пролилось крови. А после этого не было ни смут, ни голода, ни мора. Все, кто мог стать противником королям, либо примирялись, либо сами собой гибли. Судьба служит королям, вы же сами знаете эту поговорку, принц.

Старший молча кивнул. Поговорку он знал. Но сейчас она начала обретать странный, пугающий смысл.

Науринья продолжал.

— Принц, я был у вас в покоях. Я бывал и в других местах, где стены украшены «старыми гобеленами»...

— Ну, да, — опустил голову Старший, глядя на руки. — Меня все занимало, почему они везде одинаковые и расположены в одном и том же порядке. Ты об этом?

— Да, да! Мой наставник, да будет ему благо за снами богов, знал, как и все мы, что это картины нашей древней истории и пытался связать эти изображения с определенными моментами. Хороший труд написал, вам бы следовало с ним ознакомиться. Ох, сколько же копий в Школе сломано было по этому поводу, да и до сих пор споры идут! — он негромко засмеялся, вспоминая драки ученых мужей. — Но смысл нескольких гобеленов непонятен.

— Разрушенный дом на холме... всадник в черном, — припоминал принц, — и половинчатый человек?

— Это который на границе черного и белого?

— Да, у него еще лицо такое, словно разрезанное тенью.

Науринья Прекрасный склонил голову к плечу, задумчиво глядя на принца. Он сидели на полу на ковре, по древнему обычаю.

— Да. Смысла этих изображений я не знаю. Но если гобелены всегда шли в одном и том же порядке, то всадник в черном как раз начало истории королевского испытания.

— Девятый король?

— Возможно. Возможно, и нет. — Он помолчал. — А вот что еще меня озадачивает... Почему именно сейчас, именно вы, именно я вдруг стали задаваться этими вопросами? Что сейчас за время? Предсказано это или нет? Судьба это — или... нет?

Принц не знал ответа.

— Господин, ваша сестра вернулась.

Арнайя Тэриньяльт открыл глаза. Не сразу понял, что лежит на подушках в своей спальне — последние две недели приходилось спать где попало в подземных проходах. Он поднялся на локте, взял из ниши светильник. Тускло замерцал светильный камень. Тэриньяльту хватало этого света.

— Все ли вернулись, кто ушел с ней?

— Потерь нет.

Арнайя сел, помотал головой, с трудом отходя от сна.

— Сестра желает видеть меня?

— Да, она ждет внизу, в красной комнате.

— Не отдохнула?

— Нет.

Глава дома Тэриньяльтов вздохнул. Значит, что-то срочное. Как он не любил таких вестей. Они никогда не бывали добрыми, они всегда меняли устоявшийся порядок жизни.

— Скажи госпоже, что я сейчас буду. И принеси в кабинет питья и еды. И чтобы было тепло.

— Все уже сделано.

Арнайя усмехнулся и помотал головой.

— И о чем ты еще успел распорядиться вместо меня?

— Обо всем, что недостойно вашего времени и внимания, но необходимо для вашего удобства, — спокойно ответил слуга. — Ваша сестра ожидает вас. Вода и одежда готовы, — кивнул он на альков справа.