— Забавная шутка! — вскричал он сквозь мальчишеский смех.

— Я абсолютно серьезен, Агуст, — Инэй посмотрел в испуганные глаза Мари, поверившей в его слова с первой секунды. Не прошло и двух часов, как он назвал себя беглецом. — Я принял решение по дороге сюда. Дети Зимы никогда не отличались ни терпением, ни послушанием. Только представьте, сколько бед они могут натворить, сидя взаперти. Я один способен обеспечить порядок в Замке. Иначе скоро мы получим бойню.

Инэй оглядел присутствующих долгим взглядом. Но они были слишком потрясены, чтобы комментировать решение Короля. Лишь один звук нарушил тишину. Стук, с которым приземлилась на пол фляжка с выгравированными лилиями.

Мари проснулась от холода. Не просто пронизывающего до костей, а способного покрыть их коркой льда внутри тела. С трудом открыла глаза и... не сумела закричать. Из простуженного горла вырвался глухой хрип.

Девушка могла поклясться, что лежит в угловом зале, в который отец привел её ранним утром после вызволения Яна из плена собственного сознания. Целую жизнь назад. Но сейчас комната выглядела иначе. Пол застлал ковёр из свежего снега, стены, словно плесень, атаковала изморозь, а окна изрисовали причудливые узоры. Не разглядеть ни море, ни Академию.

А самое ужасное, стихийница понятия не имела, как оказалась в изолированном Зимнем Дворце. Неужели, Злат и Агуст воплотили мерзкую затею в жизнь, пока она спала?!

Мари поднялась с пола с третьей попытки. Ноги и руки так замерзли, что не слушались. Казалось, стоит напрячься сильнее, и они сломаются, будто сделаны изо льда. Даже глазам было холодно! Захотелось расплакаться от обиды, но девушка испугалась: вдруг слёзы застынут прямо на щеках?

Коридор на пятнадцатом этаже представлял собой ещё более плачевное зрелище. Он перестал быть белым. Поверх снега лёг слой пепла, делая всё вокруг больным. Или мёртвым. Возможно, так и было. Мари шла на негнущихся ногах. Медленно и осторожно. С трудом миновала с два десятка открытых дверей, но не встретила никого. Это было неправильно! Даже если жителей заперли ниже, должны же были на Королевском этаже остаться стражники!

И почему, во имя неба, здесь всё замерзло?!

Из последних сил Мари распахнула единственную закрытую дверь, ведущую в зал, где хранилось Зеркало. Всплеснула руками и застыла на пороге не хуже статуй из Академии. На троне сидел Инэй, сложив руки на груди и глядя в одну точку. Бледное лицо не выражало эмоций, будто заледенело, как и всё остальное в Замке.

— Всё кончено, — произнёс он тихо. — Снаружи Зимы нет. Она не наступит.

Ничего не понимая, Мари кинулась к отцу. Но не успела добежать. Врезалась в ледяную стену, возникшую из ниоткуда. Упала навзничь, чувствуя во рту соленый вкус крови.

— Отдай друга, — шепнул на ухо голос пророка Фабьена, хотя самого старика нигде не было. — Отдай, и равновесие сохранится...

Сердце Мари сжалось, и она так чётко представила друзей, что услышала Далилу и Тиссу.

— Подумаешь, какая важная, — шепотом возмущалась верная себе Вилкок.

— Но Её Величество велела... — сопротивлялась натиску подруги Саттер.

— Она не подчиняется твоей Королеве. А Король Зимы никого не присылал. Отлично, Тисса, ты её разбудила!

Мари открыла глаза, вырываясь из сна второй раз подряд. Или всё-таки первый?

Она лежала на кровати в комнате Далилы Вилкок, куда ночью после экстренного собрания её проводила Майя Верга. Рыжей подруги, несмотря на поздний час, дома не оказалось. Как и многие обитатели владений совета, она смешивала ингредиенты для лекарств. Но Мари мало волновало отсутствие незримой стихийницы. Из последних сил стянув одежду, она свалилась спать.

Теперь же Далила точно была дома. Стояла посреди комнаты и яростно взирала на Тиссу, здорово вытянувшуюся за последние полгода. Младшенькая явно робела, но сдаваться не собиралась. Глянула на Мари с широкой, почти счастливой улыбкой.

— Тебя хочет видеть Королева Веста! — объявила она, пока Вилкок опять не вмешалась.

Далила неожиданно смолчала, но сердито дунула на рыжую челку, как делала это всегда, сколько Мари её помнила. А потом схватила Тиссу за плечи и развернула к двери.

— Стой! — запротестовала тайная Принцесса, садясь на кровати.

Но было поздно. Стараниями одной подруги, другая оказалась выдворена прочь.

— Мне всё равно, чего хочет Королева, — объявила Далила, оборачиваясь. — Я подчиняюсь совету. А ву Верга сказала, чтобы тебя не будили. И плевать, что уже вечер. Ясно?

Несмотря на драматизм последних событий, Мари не удержалась от улыбки. Во Дворцах могли затеваться заговоры, происходить убийства и начинаться эпидемии. Но живущая на срединной территории подруга оставалась сама собой. Вопреки проблемам вокруг и личным невзгодам. И это казалось таким жизнеутверждающим! Ведь ворчала Вилкок исключительно по-доброму. Вот и сейчас, увидев, что Мари поднимается, отпустила ругательство под нос, но тут же сообщила, что приготовила пару платьев.

— Извини, у меня только лиловые. Но на первое время сойдёт.

Мари не возражала. И если б не разразившаяся катастрофа, несказанно обрадовалась возможности пощеголять в одежде любимого цвета. Тем более, он всегда был к лицу.

— Какие новости? — спросила Ситэрра, разглядывая осунувшееся отражение. Платье подруги оказалось свободнее, чем следовало, но сейчас это было сущим пустяком.

— Главная — заявление твоего Короля. Он совсем с ума сошёл, да? — Далила совершенно непочтительно покрутила пальцем у виска. — Весь посёлок гудит. Все считают его решение самоубийством.

По лицу Мари прошла тень. Ночью она не успела поговорить с отцом и, признаться, надеялась, что мать сумеет отговорить его от поспешного возвращения в Замок. Но, видимо, Инэй не собирался отступать.

— Он — Король, у него своё видение ситуации, — ответила стихийница, не замечая беспокойного взгляда Далилы.

— Ну да, ну да, — туманно проворчала та и всплеснула руками. — Ох! Ты же не знаешь! Дурные вести из Зимнего Дворца пришли утром. Ты спала.

Мари уронила расческу и требовательно посмотрела в глаза подруги в Зеркале.

— Ночью умерло двое ваших, — проговорила Вилкок тихо, будто это могло сгладить ужасную суть. — Кто-то из стражников. Имени я не запомнила. И бывшая глава стихийного правопорядка. Мать настоящего мужа жабы Эллы.

— Фальда Сильвана?! И ты молчала!

Подруга попыталась что-то сказать в оправдание, но Мари вылетела за дверь. Со всех ног помчалась на поиски родителей. Да, стихийница никогда не любила матушку Рофуса и далеко не всех стражников считала порядочными. Но сидеть на месте не имела права. Это и её Дворец!

Лишь миновав с десяток красных кирпичных домов, девушка сообразила, что не знает, куда идти. Остановилась, чтобы оглядеться. Посёлок вновь изменился. Напоминал улей. Но не суматошный и деятельный, как в прошлом году во время подготовки к испытаниям местных яу. А очень нервный и напуганный. Стихийники сновали туда-сюда, выполняя важные поручения. Но выглядели так, что сразу становилась ясно: каждый предпочёл бы запереться в собственном доме и не высовывать носа, пока эпидемия в Зимнем Дворце не закончится.

— Подождите! — окликнула Мари бородатого мужчину, тащащего в неизвестном направлении повидавший многое котелок. — Вы знаете, где найти Королеву Весны?

Незнакомец смерил девушку ошалевшим взглядом. Словно та по собственной воле вознамерилась пойти в логово опасного зверя. А потом на бледном лице промелькнула радость.

— Знаю, — стихийник прищурился. — Её Величество в первом доме от штаба. В левом ряду. Милочка, — голос стал заискивающим. — Ты не могла бы отнести туда это? — не дожидаясь ответа, мужик сунул в руки Мари поклажу. — Благодарю. А то у меня ещё куча дел.

Сказал и был таков. Девушка возвела глаза к небу. В трудные времена с храбрецами всегда туго. Но хотя бы дорогу узнала.