Когда сёстры наговорились вволю, и юная целительница сняла защиту, дочь Зимы совсем расслабилась, не ожидая проблем ни от кого из присутствующих. Смотрела на источающего благодушие Лестора, на улыбающуюся Дайру и пропустила напряжение на лице фальшивой отцовской жены. А когда взгляды двух пар глаз встретились, и Мари почувствовала неладное, было слишком поздно.

Кира сделала то, чего тайная Принцесса ожидала меньше всего на свете. Приложила правую руку к левому плечу и поклонилась.

— Ваше Высочество, прошу прощения за мою наглость. Но встреча с сестрой была не единственной целью. Я хотела поговорить с вами.

Мари от изумления застыла ледяной статуей, не замечая возгласов Дайры и Лестора.

— Кира, — шикнул погодник, не понимая, что нашло на супругу. — Ты с ума сошла?

— Это просто Мари, — нервно зашептала младшая сестрёнка, хватая старшую за руку. — Мари Ситэрра. Из Орэна, кажется...

— Нет, милая, — Кира покачала головой. — Это Розмари Дората, наследная Принцесса Зимы. Она родилась в настоящем браке Короля Инэя с твоей тётей Королевой Вестой. Они женаты девятнадцать лет. Тайно, разумеется. Его Величество не случайно простил мою ложь о Лесторе. Ведь мы в одинаковом положении. Обманываем окружающих, чтобы быть с любимыми.

Теперь дар речи потеряли Дайра и Лестор. А Мари, наоборот, очнулась. Помогла ярость, горячей волной прошедшая по телу. Разозлила не Кира с нежданной откровенностью, а собственная беспомощность. Стихийница позволила застать себя врасплох.

— Сомневаюсь, что Король простит тебе сегодняшнюю выходку, — попеняла она жестко, с нотками высокомерия в голосе. Раз уж представили Принцессой, стоит соответствовать. — Он знает о твоей осведомленности?

— Нет, — Кира спрятала задрожавшие руки под плащом. Тон Мари заставил её занервничать. — Я случайно услышала разговор Инэя и Грэма. Когда была... то есть, считалась Королевой. Устала от суеты и пряталась в малом тронном зале — на подоконнике за шторой. Они вошли, а я не успела дать о себе знать. А потом не рискнула, ведь они говорили такие вещи...

Сердясь на отца и нареченного наставника за беспечность, Мари шагнула к Кире, встала вплотную. Стихийница надеялась, что её глаза сейчас хотя бы отдаленно напоминают айсберги Инэя.

— Отец убьет тебя, если узнает, — проговорила она со всей суровостью, на какую была способна. — И Лестора с Дайрой заодно. Уверена, что твоё дело ко мне стоит такого риска?

Дайра невольно попятилась, но Кира нашла в себе силы продолжить разговор. Посмотрела на Мари почти без страха.

— Мой муж всегда был предан Королю. Сохранит любую тайну. А Дайра... — молодая женщина запнулась, глядя на Мари с отчаяньем. — Я делаю это ради неё. После всего, что с ней сотворил Рейм, она нуждается в семье. Майя Верга — не самая лучшая бабушка, у Королевы Весны слишком много забот, а дядя Эльн с дочерьми не считают нас родственниками. Я не могу быть рядом с Дайрой. Но я не единственная сестра. Думаю, у неё есть право знать, что в вас обеих течет кровь Верга. Ведь вам не всё равно, Ваше Высочество! И вы, как никто, понимаете, сколько зла могут принести семейные секреты.

В глубине души Мари признавала, что Кира права, но стало страшно. Стихийница перевела взгляд на Дайру, чтобы прочесть по лицу реакцию. Увидела сразу и изумление, и ужас, и обиду.

— Ты знала? Все эти месяцы? — спросила дочь Весны, всхлипывая. Новая правда давалась нелегко.

— Да, — не стала врать Мари, но, разглядев в голубых глазах огонь негодования, позволила эмоциям победить осторожность. — О! Ты думаешь, тебе одной пришлось не сладко? Я лишь Зимой узнала о своем происхождении! Могущественные конспираторы-родители умудрились потерять меня младенцем и причислить к умершим! Я тоже пережила страшный шок! И у меня тоже было трудное детство. Гораздо хуже, чем у тебя!

Мари не видела ничего вокруг, кроме растерянного лица Дайры. Не заметила, как Кира вытерев слезинки, потянула взволнованного мужа прочь. Фальшивая Королева не боялась оставить девушек наедине. Поняла больше, чем они сами.

— Я выросла с клеймом шу! — продолжала кричать Мари, сжимая кулаки. — Я и сейчас с ним живу! Принцесса! Я большую часть жизни была одна. Терпела нападки высокомерных сокурсников. А хуже всех была ты, Дайра Норда! Именно так тогда тебя звали — моё личное проклятье все девять лет учёбы! Теперь у меня есть родители. Но я никому не могу об этом сказать! Я даже друзьям лгу! Они это чувствуют, я знаю. Мы ссоримся на пустом месте! А ты... ты...

Слова закончились, и Мари поняла, что плачет навзрыд.

Уже давно.

Как и Дайра.

— Никогда не думала, что смогу жить где-то, кроме Зимнего Дворца. Лишь сбежав, поняла, что не была счастлива ни минуты. Там всё неправильно. Мы с рождения — участники безумного фарса. Воюем друг с другом, кичимся родословной. А на деле оказываемся фигурами на чужой шахматной доске.

— Философское, однако, у тебя сегодня настроение.

— Вид навеял.

Мари и Дайра смотрели на владения Королей с холма, на который год назад юную дочь Зимы приводила Веста. Вдали высились пять Замков. В истинном обличье. Правда, любоваться сейчас можно было лишь четырьмя. Зимний Дворец скрывала ледяная стена, подпитываемая кровью Короля и тайной Принцессы. Картина удручала. Гармония равновесия была нарушена.

— Взять мою семью, — продолжила Дайра, перебирая перевязь коричневого плаща. — Каждый хранил свой секрет и вёл собственную игру. Одна я была марионеткой. И чем всё кончилось? Катастрофой!

— Кира получила, что хотела, — попыталась Мари найти светлую сторону в непростой истории семейства Норда. — Любимого мужа и свободу.

Но Дайра считала иначе.

— Ей всю жизнь придется прятаться и жить в страхе, что правда раскроется.

— Но такова плата. К тому же, Кире с Лестором легче, чем моим родителям.

Прошло две недели со дня, как фальшивая Королева объявила младшей сестре сногсшибательную новость. Мари отлично помнила те первые минуты. Бледное лицо Дайры и собственную бурную реакцию. Она выкрикивала одну претензию за другой, а сердце сковывала тревога. Как отреагирует новоявленная дочь Весны? Стихийница не была уверена, что на месте троюродной сестры не наделала б глупостей.

Но Дайра быстро справилась с потрясением. На неё обрушивали правду и пострашнее.

Девушки решили скрыть произошедшее. И это тоже была своего рода плата. Мари не хотела врать отцу и матери. Но понимала, Инэй никогда не простит Кире вмешательство в жизнь дочери. А Весте хватало забот и без волнений из-за реакции племянницы. Мари доверилась собственной интуиции. А та подсказывала, что Дайра не предаст. Потеряв одну семью, она ценила хрупкий мир в другой. А ещё задыхалась от проблем, подаренными новым статусом. И новой роднёй.

Дайра не могла делиться переживаниями с Майей. Бабушка предпочитала думать исключительно о будущем. На все попытки внучки поговорить об отце или прежней жизни в Зимнем Дворце, принималась уверять, что все беды остались в прошлом. Веста с первых дней знакомства с трудом выделяла время для занятий по целительству, на которых было не до разговоров. Содж до эпидемии приезжал на срединную территорию нечасто. А, появляясь, по неопытности вёл себя как дед маленькой девочки, а не почти взрослой стихийницы с искалеченной судьбой.

Грэм смог бы стать хорошим слушателем и помощником. Но он четыре месяца путешествовал с Мари, лишь изредка связываясь с племянницей через осколок Майи. Собственного зеркальца у Дайры не было, а при бабушке было не до откровений. Теперь дядя превратился в пленника Зимнего Дворца и мог в любой момент погибнуть.

С Мари же можно было говорить на любые темы, и первые несколько дней троюродная сестра не умолкала ни на минуту. Девушки сбегали в лес при любой возможности, не опасаясь столкнуться с группами по сбору трав. Благодаря дару Дайры, их никто не замечал. А чтобы не вызвать подозрений Майи, внучка брала с собой болонку Шарлотту. Говорила, что гуляет с собакой.