— Прям так в Ордене? — недоверчиво хмыкнул я.

Маги в Эдеме называли себя чистыми магами. Но Орден Чистоты — это другое. Это обитель святых. Именно они его создали. Орден давно пал, но слава о его деяниях жива до сих пор, не смотря на старания врагов.

— Твоя мама оставила пометку, что это именно из Ордена Чистоты, — серьезно заметила Хол, — Да и сигналы из общего маго поля это подтверждают. Не удивлюсь, если это самая распространенная форма.

— Почему не удивишься? — спросил я, чтобы отвлечься и перевести дух, а то извилины судорогой сводит.

— Ты и сам догадался бы. Потому что эта форма идеально подходит для развития базовых навыков контроля, воли и манипулирования энергией.

— У тебя там случаем нет пометок, какой следующий шаг будет?

— Случаем есть, — улыбнулась Хол, — Но я не скажу.

— Ну Хол… — протянул я, — Это предаст мне мотивации.

— Меч.

— Что?

— Я сказала, ты услышал.

— Да ладно! Меч? И это великое боевое заклинание?

— Неуч! — неожиданно рявкнула Хол, — Как смеешь ты не уважать великое наследие?!

Я почувствовал, что Хол не шутит. Очень уж это напоминало реакцию мамы, когда я умудрялся сморозить глупость.

— Прости. Но я бы предпочел форму «Боевая винтовка». Меч звучит архаично.

— Ты просто не видел эту форму.

— Как скажешь.

— И если будешь лениться, то и не увидишь! Давай за работу!

Тоже мне… Встроенный прямо в психику мотиватор…

— Для мага ты удивительно не наблюдателен, — пожурила меня Хол.

— На что ты намекаешь?

— Присмотрись к Абигейл. — сказала она прямо.

— А что с ней?

— Ты реально не замечаешь изменений и то, как нарастает новый конфликт?

— Ну…

— Эрик, — голос Хол стал официальным, — Рекомендую тебе подумать над изменившимся отношением к людям.

— Может прямо скажешь? — раздраженно проворчал я.

— Нет, — сказала Хол твердо, — Если так и дальше пойдет, то интерфейс будет заблокирован, а я отключусь.

— Ты серьезно?

— Более чем.

— Приехали, — поморщился я, — Ладно, давай разбираться. В чем проблема?

Потерять Хол и систему угроза более чем действенная. Да и какая-то часть меня, несмотря на раздражение, понимала, что плохого субличность не посоветует. Если она настолько серьезна, значит заметила какие-то пагубные изменения в моей психики.

— Я обозначила тему, думай, — ответило Хол строгим голосом.

Ясно, помощи ждать не стоит.

— Я тебе уже помогла! — возмущению и праведному гневу Хол не было предела.

Такой строгой и злой я ещё не видел.

— Слушай, может тебе самой надо разобраться в себе?

— Эрик, я часть тебя… — тут Хол замолчала на пару минут, чем напугала меня, — Ты прав. Объявляю тревогу. Изменения в тебе влияют и на меня. Я чувствую в себе агрессию в отношение тебя.

— И что нам с этим делать?

— Я субличность, а не полноценная личность. Если ты справишься со своими демонами, то и мне легче станет.

Или нет, — подумал я. Что делать в этом случае, не представляю. Если Хол мутирует, то… Я потеряю верного помощника и друга. Да, именно друга. Не стоит отрицать, что Хол дорога мне. В ответ на эту мысль повеяло нежностью и теплом. Субличность услышала мои мысли.

Но вернемся к теме. Почему Хол затрубила об опасности? Аби и отсутствие наблюдательности… Сейчас утро, большая часть рабов злости топает на работы, но девушка, пройдя пару минут назад мимо меня, отправилась в другую сторону и… А где она, собственно?

— Хол, а парни куда пошли? С ней или на работы?

— В сторону работ.

— То есть они разделились?

— Да. Но это то, что в пределах нашей видимости произошло. Так у них десятки способов встретиться в темноте.

— А давно она на работы не ходит?

— Я не помню, чтобы в последние две недели она уходила в ту сторону и возвращалась со всеми.

— И ты две недели молчала?

— Эрик, ты серьезно хочешь меня обвинить? — опять возмутилась Хол, — Я постоянно анализирую обстановку и сказала, как только накопилась статистика. Если бы ты был общительнее и открытее к людям, то и сам бы знал, что происходит с Абигейл.

— Справедливо… А что с ней происходит?

— Я не знаю.

Задумавшись, я постарался вспомнить события последних недель. То, что происходило на кольцевой меня не особо волновало. Да и с пятеркой ребят отношения были… Никакими. Несколько раз мы тренировались, но на этом всё. Аби больше не поднимала тему снов. Я счёл, что ей стыдно за свою непрофессиональность, что она подставила меня и поэтому предпочла забыть об этой теме. Тем более, первое время я сам в снах каждый день бывал, а когда они сошли на нет, моё внимание заняли другие вещи: собственные навыки, помощь Ша и планы на красивую жизнь в скором будущем. Я замкнулся на себя. Это стоит признать. Замкнулся, ни с кем не сближался, не стремился общаться. Правильно, что меня называют высокомерным засранцем. Если подумать, то так и есть.

— Хол, и что с этим делать? Или лучше задать вопрос, как я докатился до жизни такой?

— Возможно, осознание причин поможет разобраться в себе, — неуверенно ответила она, — В любом случае, потренировать рефлексию никогда не помещает.

В мире, где эмоции буквально могут превратить тебя в ужасного и смертоносного монстра, отслеживать свои мысли, чувства и внутренние конфликты, это то, чему учатся с малых лет. В школе мы постоянно писали эссе на тему своих чувств. Обсуждали их с учителями, родителями, да и между собой.

Стоило задаться вопросом, как последовательность событий развернулась у меня в голове. Раньше бы я так не смог, но после «общения» с собственной психикой в мире снов, я стал гораздо лучше понимать взаимосвязи. Но как же неприятно погружаться в эту цепочку событий…

— Да, всё началось с Эдема, — помогла мне Хол, озвучив то, о чем я боялся думать, — Ты надежно похоронил воспоминания о друзьях.

Хол действовала, как суровая медсестра, разом сдирая пластырь с ещё не зажившей раны.

— Не прибедняйся, — буркнула субличность. — От того, что ты похоронил свои чувства, проблема не решилась.

В школе я был общительным. Совсем другим парнем, не таким, как сейчас. Искренним, открытым, доверчивым. У меня хватало друзей. Мне нравились девчонки. И всех их убили. Сожгли в пламени взрывов. Прошла туча времени, а я легко могу вспомнить, как поднимаются грибы взрывов, как здания учебного комплекса разносят в щепки. В тот момент я стоял на балконе нашего дома, что был размещен на возвышенности с отличным видом. Я любил этот вид. Но сейчас он у меня ассоциировался с первыми местами на карнавал смерти.

— Это не всё, Эрик. С чем у тебя ассоциируется сближение и близость?

Боль, потеря, разочарование, — пришли слова. Ну замечательно. Не удивительно, что с таким психологическим багажом я ни с кем не сблизился.

Эмоции, которые стала во мне разжигать злоба — это желания, гордыня и гнев. Первый способ борьбы с желаниями — это аскеза. Отказаться от большинства удовольствие и не потакать им. Но есть и другой путь. Научиться получить удовольствие, но за что-то хорошее, правильное и полезное. За труд, за помощь другим, за саморазвитие. Для чего нужно найти себе дело, цели, для чего нужно общаться с другими людьми, взаимодействовать, быть открытым, чутким и восприимчивым. Друзья и семья это ведь не только те, кому ты можешь помогать, но это ещё и те, кто может помочь тебе. К примеру, дать смачного пинка, если ты становишься зазнавшимся мерзавцем. Антипод гордыни — скромность. Чему тоже помогает вышеперечисленное. Антипод гнева — мудрость. В основе чувства гнева, если верить школьному образованию и отцовским наставлениям, стоит обостренное чувство несправедливости.

Не настоящей несправедливости, а искаженной, лицемерной. Поддавшись злобе, можно решить, что несправедливо, если люди тебе не поклоняются и пойти их убивать, чтобы восстановить справедливость и «естественный ход вещей».