МАРИНА

6 августа 2020 года (наши дни)

– Через полчаса буду ждать у входа в общежитие, – говорит мужчина, кажется Глеб назвал его Пулей, а затем тоже выходит из комнаты, оставляя меня одну.

Только сейчас начинаю приходить в себя, переваривая случившееся. Подношу фото ближе к лицу, рассматривая парня, на лбу которого теперь красуется невидимая мишень, метка, несовместимая с жизнью. Он приветливо улыбается мне. Светло-русые волосы небрежно взъерошены, что придаёт его внешнему виду какую-то детскую непосредственность. А парень молод. Наверное, ему двадцать пять, или около того. Умирать ему однозначно ещё рано.

Я быстро переворачиваю карточку, потому что больше не желаю смотреть в эти слегка прищуренные и невероятно живые глаза. Пока живые. Ведь я не промахнусь. Я была лучшей на потоке в данной дисциплине, и сейчас мне вовсе не нужна дополнительная практика, просто хочу как следует изучить территорию, заглянуть на оружейный склад, прикинуть примерные запасы Кайданова. Свободно гулять по владениям Кая мне не дадут, поэтому тренировка – мой шанс узнать немного больше.

Внутри все сжимается. Затягивается узлом от напряжения. И оно настолько сильное, что руки начинают дрожать, а я лишена возможности контролировать это. У меня есть полчаса, чтобы успокоиться, побороть проклятую трясучку, возникшую совершенно не вовремя.

Снова смотрю на парня. С чего я вообще взяла, что он хороший? Зачем Глебу убивать простого человека? Наверняка, он замешан в каких-нибудь грязных делишках и вовсе не так свят, каким кажется на фотографии. Ну вот! Доброжелательная улыбка превращается в звериный оскал, небрежная лохматость теперь говорит вовсе не о доброте душевной... Короче, самовнушение явно делает своё дело!

Стало ли мне легче? Отчасти. Я не должна усложнять себе жизнь лишней информацией. Главное – мое задание. Будет проще, если я не стану включать эмоции, сострадать, переживать или другим способом заботиться о жизни человека, которого я даже не знаю. Не знаю – и хорошо. Просто спущу курок, когда придёт время.

Так устроена моя работа. Молодой мужчина с фото – всего лишь препятствие на пути. Необходимая жертва, которую я должна принести, чтобы спасти многих. Мне нужно принять это. Только тогда рука не дрогнет, а Глеб будет доверять мне.

Возвращаюсь в комнату, чтобы подготовиться. Прежде всего морально. Максима нет, как и не было с самого утра, когда меня разбудили для срочной встречи с Каем. Хотя, я так и не поняла причину спешки. Хотел запугать меня с утра пораньше? Думал упаду на колени и начну молить о пощаде? Сознаюсь в своих планах, лишь бы не заставлял убивать?

Сегодня Глеб выглядел разбитым, точно не спал ночью. А в принципе, спят ли такие люди, как он? Не знаю. Но точно скоро буду знать, смогу ли я.

Все-таки хорошо, что Макса нет. Можно просто расслабиться, побыть в тишине и подумать. Но думать надо о выпавшем на мою долю испытании, а я внезапно вспоминаю о дурацком чокере, который унёс с собой Глеб. Просто смял украшение из лески в руке и вышел прочь из помещения. Что он будет делать с ним? Есть неприятные воспоминания, связанные с подобными вещами? Или будет дрочить на него, вспоминая о хозяйке? Мне становится так смешно, что я зажимаю рот рукой от подобных мыслей. Губу я раскатала знатно! Самой в пору трусы менять каждые две минуты, когда Глеб рядом и с чего-то решила, что и он испытывает подобные чувства. 

До этого момента я полагала, что уже переросла возраст наивных фантазий и глупых умозаключений. Да я с детства старалась рационально мыслить, в детском доме без этого никуда. А теперь как-то внезапно захотелось глупенько хихикать, представляя, что Глеб влюбился в меня. Это все стресс! Точно стресс! Сто процентов! Это на меня даже не похоже! 

Я так увлекаюсь похабными фантазиями, что опаздываю на встречу с Пулей. Когда спускаюсь на первый этаж, мне в след летят уже привычные пошлости, которые жутко раздражают. Мужчина, ожидающий меня, выглядит недовольным.

– Ты опоздала, – говорит он. – Если так же упустишь пацана, я с удовольствием посмотрю, как Кай сдерет с тебя шкуру.

– Ты не первый, кто говорит мне это, – усмехаюсь я в ответ.

– Значит, я не первый, кого ты бесишь! – мужчина тоже довольно скалится.

– Когда же это, интересно, я успела так сильно тебя взбесить, что ты мечтаешь насладиться моей смертью? За те два несчастных раза, что мы общались? Ах, да! Мы же даже не общались, а ты просто стоял в стороне, в тени Кая, и молчал в тряпочку, как и все остальные. А я бешу вас лишь потому, что, в отличие от других, имею собственное мнение и выражаю его.

– Хлебало завали! – резко отвечает Пуля, но нельзя сказать, что он сильно раздражен.

– А то что? Тоже душить начнёшь? – я наглею, потому что уверена – он ничего мне не сделает, не пойдёт против Глеба.

– Душить не начну, но язык укоротить вполне могу. Блядь! Да как ты вообще дожила до своих лет с таким длинным помелом без костей?! А узнаю, что шкуру здесь трёшь – одним языком дело не ограничится! На тот свет раньше Кая отправлю.

– Чую, мы подружимся! – говорю я, растягивая уголки рта в улыбке.

– Это вряд ли, – мужчина вроде бы более или менее спокоен, но усилием воли подавляет желание навредить мне. – Не хочу иметь ничего общего с подстилками Колобка, – небрежно, даже с каким-то презрением бросает он мне.

– А! – соображаю я. – Так ты тоже мне не доверяешь?! А, давай, замажемся на пятеру, что в тире, из десяти выстрелов, в яблочко я попаду минимум девять?! – протягиваю руку, удивленно вскинувшему брови мужику.

– А, давай! – Пуля становится довольным и с интересом пожимает мою ладонь, а затем разбивает рукопожатие.

– Готовь деньги, дедуля! – игриво бросаю в его сторону, но мужчина ничего не отвечает, лишь закатывает глаза и ускоряет шаг.

К моему величайшему сожалению, меня приводят ни в тир или на склад оружия, а на поляну, на скорую руку оборудованную в некоторое подобие стрельбища.

– А... – глуповато раскрывая рот, пытаюсь спросить я, но меня перебивают.

– Неужели думала, что приведу тебя в оружейную? – хитро морщится мужчина, поражаясь моей глупости.

Я затыкаюсь. Ведь, действительно, примерно так я и думала. Рассчитывала на это. На подставках лежат три винтовки и два пистолета. Я легонько дотрагиваюсь до оружия, пробегаю пальцами по холодному металлу. Почему-то вид смертельно-опасных штуковин завораживает, заставляет ненадолго зависнуть, предвкушая прицельную стрельбу.

– Что выбираешь? – спрашивает Пуля, напоминая, что здесь я не одна.

– Завтра с собой возьму вот эту, – указываю на одну из винтовок, – а на пари стрелять буду из этого, – тычу пальцем в ближайший пистолет.

– Почему «Пернач»? – уточняет мужчина, желая застать меня врасплох.

– Симпатичный, – отвечаю на вопрос, практически в упор уставившись на Пулю. Пожимаю плечами. Он смеется. 

– Похоже, дедуля сегодня станет богаче на пять тысяч рублей, – мужчина все так же весел, разве, что слёзы не вытирает.

– Дальность стрельбы у них одинаковая, – решаю сумничать я, – начальная скорость пули тоже практически идентична, да и в наших условиях не имеет особого значения, как и масса с емкостью магазина и вид затвора. Так что, да, – снова впиваюсь пальцем в пистолет из Тулы, – этот симпатичнее.

– Может, и винтовку не просто так выбрала? – Пуля прекращает веселье, но до сих пор весьма скептически относится к моим познаниям.

– Конечно нет, – добиваю. – Она легкая и проста в использовании, не рассчитана на большую дальность, отсюда не загружена кучей ненужных наворотов. Простое прицельное приспособление и оптика со светящейся маркой.

– Откуда познания? – интересуется мужчина. – Все полчаса Википедию штудировала?

– А ты не так стар, как я думала, раз тебе известно об этом интернет-чуде, – отвечаю на вопрос не менее язвительно.

– Не забывай, девочка, что я не твой дружок тинэйджер, с которым можно так разговаривать, я ведь за базар и голову открутить могу. Давай уже, бери ствол и готовь мои бабки!