Заметив мой блуждающий взгляд и покрасневшие щеки, эльфийка звонко рассмеялась:

— Ну за те самые, о которых подумала, только не щупай. А то ещё спугнешь. Он, конечно, по виду давно не мальчишка, но кто знает, как твой… преподаватель отреагирует. Вдруг ещё из Академии сбежит. В охапку тебя схватит и за ворота. А нам ещё турнир выиграть нужно, и без целителя точно не обойтись.

Пока я краснела ещё сильнее, хватая ртом воздух от возмущения и смущения, так и не произнеся, что не за «те самые» места я хотела бы Шадара пощупать, девушка мне подмигнула:

— Ладно. Я пошла. Постараюсь пораньше освободиться. Уж больно хочется узнать, как у тебя сегодня всё пройдет.

И, хихикая коварно, она направилась в сторону факультета Артефакторики. А я, не в силах думать о чём-то другом, кроме Шадара, проводив её взглядом до поворота, направилась к его библиотеке.

Конечно, я старалась направить мысли в другую сторону. Но они настойчиво, вне зависимости от моего желания, возвращались к «тем самым». В памяти возникли образы из прочитанных книг…

Как один декан целовал адептку. Какими страстными были их тайные встречи. Он целовал её в своем кабинете, усаживал к себе на колени и осыпал горячими поцелуями шею, декольте… Как опухали её губы, а его руки всё настойчивее ласкали девушку, отчего она уже не могла сдержать стоны, и он ловил их, чтобы никто не услышал…

Я и сама не заметила, как преодолела оставшееся расстояние до обители Шадара. Распахнула тяжелую наружную дверь. Прошла по полупустому помещению и вошла в библиотеку.

Проходя мимо полок, не рассматривала каждый корешок, мечтая прочитать ту или иную книгу… Я, наконец-то, поддавшись словам Максин и своим желаниям, была настроена решительно действовать.

Хватит уже ходить вокруг да около! Так я могу долго глазками стрелять, и ничего не выйдет, а мужчина вернется к себе домой. Оставив меня тут!

В горле образовался комок, сердце стучало как бешенное, когда я делала последние шаги. И я с трудом смогла вздохнуть…

Ещё шаг, и за поворотом в кресле, как и всегда, с книгой будет сидеть Шадар.

Обычно я просто робко здоровалась. Но не сейчас. Нет… Сейчас я сделаю всё, как было в той самой книге про декана и его адептку! Воспользуюсь, как теперь оказалось, совсем не бесполезными знаниями.

Специально ускорившись, а не снизив скорость, чтобы всё выглядело более естественным, завернула за угол. И, сделав вид, что случайно запнулась о ковер, выставив руки перед собой, устремилась вперед… поскольку действительно зацепилась носком туфельки и, окончательно потеряв равновесие, а с ним и верно заданную своему телу траекторию…

Сколько прошло в реальном мире? Мгновение. В моей же голове время остановилось. Я успела подумать о том, что в очередной раз действую опрометчиво, наперекор самой себе. Той, которой я когда-то была. Правилам поведения. Своим же правилам. И мне было всё равно. Однажды я приняла решение приехать сюда. И ни разу не пожалела. Влюбилась в мужчину. И, несмотря на то, что он пока никак не реагировал на мои «знаки», была счастлива… А уж то, сколько ему лет — меня вообще не смущало! Печалило только, что его привлекает ум, а я со своим багажом знаний и опытом для него ещё глупа и наивна. И, возможно, именно поэтому все мои «знаки» он и не воспринимает…

А сейчас некогда девушка-отличница, та, что всегда и всё делала правильно, слушала старших, выполняла все указания, была прилежной, послушной и робкой… сама, причём с разбега, бросилась в объятия мужчины.

И даже то, что я летела не так, как планировалось, и, вероятно, упаду к его ногам, в лучшем случае, а не на грудь, меня не смущало. Сострою печальный вид. Пускай он хотя бы меня пожалеет. А вылечить саму себя мне проблем не составит. И, в отличие от друзей, я любую боль готова вытерпеть… Это тоже я сама не себе втайне от мужчины проверяла. Чтобы знать, что я смогу выдержать. Быть готовой ко всему, если придётся.

Но упасть лицом на ковёр мне было не суждено. Превратившись в тень, Шадар растворился в воздухе, книга упала на кресло, в котором мужчина только что сидел. Зашелестели страницы… А я уже была в его объятиях. Прислонившись ухом к груди, слушая ровный стук его сердца. Посреди мрака. В том самом зале, где он когда-то учил меня танцевать.

— Таир эна Ланабэль, — ладонью он скользнул по моим волосам, щеке и ласково приподнял мне подбородок, вынуждая поднять голову и посмотреть в его глаза.

И там, в фиолетовой глубине, я увидела ответ на вопрос, понял ли он, что только что произошло.

Понял. Даже не так. Шадар всё знал.

— Я… — слова застряли в горле. Было стыдно. Немного. Совсем капельку. Но я не жалела о содеянном. Не смогла я ничего произнести по другой причине: из-за того, что у меня от любви сжало в груди.

Сколько бы ему не было лет. Откуда бы он не был. Что он не человек… Мне было всё равно. Моя любовь к нему лишь ярче разгоралась день ото дня и грозила вскоре меня сжечь дотла.

— Отчего ты думаешь, что любишь меня? — тихим голосом спросил Шадар, словно и то, что творится в моей голове, он прекрасно знал.

— Разве это можно объяснить? — мои руки легли ему на талию.

— За что ты меня любишь?

— А разве нужны причины?

— Для всего должны быть причины. Для ненависти. Злости. Печали. Радости.

— Да, ты прав, для ненависти должны быть причины. Ненавидят за что-то. А любят… Любят просто так. Даже плохим людям дарят свою любовь. Потому что это чувство возникает само по себе, без спроса и часто без причины. Да, она может не приносить счастье, лишь горе и печаль. Но и наша жизнь не вся наполнена радостью. Бывают и хорошие моменты, и плохие. Однако это наша жизнь. Такая, какая есть. И любовь так же многогранна и сложна, с развилками, испытаниями на пути, переживаниями и даже слезами…

— Мне сложно это понять, — ладонь, что придерживала мой подбородок, вновь коснулась моей щеки. Большой палец ласково провел по скуле, и мои губы невольно приоткрылись. Я судорожно вздохнула, и мои руки крепче сжались, боясь упустить его, что мужчина сейчас внезапно исчезнет. — Я никогда не испытывал такого чувства. Я знаю, что такое гнев, ярость. Злость. Печаль и тоска, вообще, стали моими спутниками в последние годы.

— Значит, тебе есть чему у меня поучиться, — с ноткой вызова, но не бахвальства или превосходства, выдохнула я.

— Возможно, — его губы изогнулись в легкой улыбке. — Я люблю учиться. Постигать новое. Однако любовь, та, о которой говоришь ты… ей не место в моем мире. И в моём сердце.

— Почему?!

— Мой цветок… — Шадар прикрыл глаза. — Ты умна. Понимаешь, что любовь может принести тебе боль и горе. И продолжаешь любить. Меня. А если я плохой? Тот, кто принесет тебе только слезы и кого ты возненавидишь? Зачем тебе это? Ты ведь обо мне ничего не знаешь. И всё равно тянешь свои лепестки, понимая… а я вижу по твоим глазам, что ты понимаешь, что они могут увянуть. Я не желаю тебе этого…

— Это моя жизнь. И мой выбор, — без раздумий, поскольку я уже думала об этом и всё твердо для себя решила, ответила я. — Только если ты оттолкнешь меня. Только тогда я уйду. Продолжая любить. Но я не хочу жалеть о том, чего не сделала. Не сказала о своих чувствах. Не попыталась быть с тем, кого люблю, с тобой, рядом. Осознание того, что я этого не сделала, принесет куда больше страданий мне, чем то, что ты не смог полюбить меня. Ведь… любви не прикажешь…

Почему-то здесь, практически в кромешной темноте, которую, казалось, окружает пустота, мне говорилось так легко и свободно. Не было смущения, что охватывало меня всегда, когда я даже просто смотрела на него.

— Твой выбор, — его глаза внезапно распахнулись, и я пошатнулась. Круглые зрачки были вытянутыми. Как у кошки. Только цвет сменился с черного на серебристый. А фиолетовые радужки стали таким огромным, что не было видно белка. — И ты говорила, что готова принять меня любым… — он криво усмехнулся.