Работа Эрлен, скорее всего. Гевор с живым не экспериментирует, а Двуликие Даллаха не занимаются убийством. Наги же давно потеряли возможности, оборудование, да и мозги для подобного рода занятий… Хотя в свете последних событий ожидать можно всего, что угодно.

Сколько мы тут уже валяем друг друга? Надо заканчивать. Я изловчился и, сбив противника с ног, всадил нож ему в глаз, отпрыгнул назад и рванулся в сторону, на обочину дороги. Тварь взвыла, выдернула нож из раны и поднялась на лапы, но чуть медленнее, чем раньше. Этих мгновений мне хватило, чтобы начать трансформацию. Я рванулся в воздух буквально из-под очередного броска теперь уже на самом деле озверевшего модификанта, поднялся повыше и стал увеличиваться в размерах, кружась над тварью. Потеряв противника, модификант повел себя странно: он остановился и замер в неподвижности, словно вслушиваясь в безмолвные команды, а потом неожиданно всадил нож себе в шею. Я поспешно спланировал вниз, зацепил бьющееся в конвульсиях тело и стремительно взмыл в небо. Надо бы постараться дотащить издыхающего модификанта до Шандра живым.

Когда я вернулся с вечернего облета земель, Шандр ждал меня в Северной башне. Летаю я регулярно, стараясь бывать в разных местах, делясь с Элезией своей силой и заимствуя ее, восстанавливая равновесие стихий, поворачивая силы природы во благо моей земли. Давно уже замечено обитателями моей Ар Элес, что во время полетов Воронов в небе и дети рождаются здоровее, и погода устанавливается хорошая, и урожай созревает богаче, бури успокаиваются, проливные дожди и засухи прекращаются и даже активность агрессивных племен, до сих пор обитающих в малонаселенных лесистых районах Тайрема, идет на спад.

И Эйле нужно, чтобы я был в небе. Возможно, мы-Вороны зря персонифицируем это странное явление, разделяющее пространства жизни и не-жизни и отделяющее миры друг от друга, и это всего лишь совокупность процессов взаимодействия пространств с разными физическими свойствами. Так говорят Горностаи. Все Вороны, от самого первого до нынешнего, всегда видели зеленоглазое женское лицо. Возможно Эйла — из древних богов, потерявших или пожертвовавших телесной сущностью, чтобы удержать миры от полного распада. Возможно — бред больного воображения человека, превращающегося в хищную птицу. Женщина с зелеными глазами — вот все, что упоминалось в передаточных книгах. Я готов допустить, что все мы на самом деле видим разную женщину, ее черты зависят от того идеального женского образа, что живет в нашем собственном подсознании.

Вот я и летаю. Не могу без этого. Привык. И вообще… с каждым годом мне проще в воздухе, чем на земле.

Шандр вежливо подождал, пока я поем. Его взгляд то и дело останавливался то на огненно-багровом закате, заливающим пол и стены кабинета жидким пламенем, то на оранжевых языках в камине — сегодня мне было холодно и я потребовал живого огня, то на моем сумрачном лице. Когда я потянулся за вином, он соизволил начать:

— Его сделали персонально для тебя.

— Для Воронов, — поправил его я.

— Для тебя, — подчеркнул Шандр. — Твари лет двадцать. — Ты понимаешь, что его создали для тебя задолго до сегодняшнего дня? Терпеливо выращивали и дрессировали, чтобы в нужный момент выстрелить по тебе.

— Шансов у него было немного, — буркнул я.

— Но они были, — покачал головой Шандр. — И я не уверен, что он такой один. А если бы их напало несколько?

Я пожал плечами. Ну дал бы деру изо всех сил, или на дерево залез бы и там трансформировался. Шандр словно прочел мои мысли и усмехнулся.

— Судя по строению мускулатуры, эта тварь очень быстро бегает и хорошо лазает по деревьям.

— И мало живет, — огрызнулся я. — С такими данными продолжительность жизни у них короткая

— И что? Достаточно все время поддерживать популяцию в 10–20 тварей и следить на генетическом уровне, чтобы они не вырождались. Если ты спросишь меня, кто это мог сделать, я отвечу — все. Любой из Вечных.

— Не любой, — возразил я. — Выращиванием модификантов занимаются только Эрлен и Даллах, ну и Наги раньше баловались, но это когда еще было… Ставлю на Эрлен. Я тут совсем недавно, как ты помнишь, разбил ей окно.

— Вырастить — да, она. А вот заказать ей модификанта с конкретным набором качеств, аргументируя это, например, необходимостью охраны важных объектов, мог любой. Даже не Вечный. Да любой берг, который вдруг возомнил себя обиженным на Хэйгена.

— Ты умышленно расширяешь список подозреваемых, — раздраженно заметил я.

— А ты его зачем-то сужаешь. До привычных врагов, — в голосе Шандра прозвучал упрек. — У меня нет прямых доказательств, что это Эрлен. Кроме того, это слишком уж очевидно.

— Ну и что?

— Кому, кроме Рыси, ты так сильно наступил на хвост? — голос главы Пауков звучал сурово и сердито. — Подумай хорошенько, пока на тебя не выпустили всю стаю.

Какого черта, я ему что, мальчишка, чтобы меня отчитывать? Чувствуя, что закипаю, я встал и отошел к окну.

Что я в последнее время делал? Воевал с Анг Миртом и разведывал их пустоши, по большей части. Занимался ежедневной рутинной работой всех Воронов — визоры, зеркала, прочие артефакты, производимые Пауками для наблюдения пространства. Летал над землями, поддерживая в них жизнь и благополучие. Пытался связать воедино какие-то мелкие, разношерстные и фактически ничем не связанные события, вроде разговора с Ревалем и нападения на старые архивы. Ходил в гости к Ширин. Трижды встречался с Кольером по вопросам координации действий Нагов и Пауков и исследованиям тканей нэргов. Ужинал у Лани, когда она пригласила своих друзей оценить ее заново отстроенный очаг в Ар Шамале. Поболтал ни о чем с Ревалем, почетным гостем на этом сборище. Как все-таки они умудряются уживаться на одном поле? И зачем Лани вообще лезет в его вотчину? Хотя… Кошки обитали в Ар Шамале столько же, сколько и Ящерицы, а Реваль, несмотря ни на что, хитер и мудр, и никогда никуда не торопится. Еще два раза пил пиво с Даллахом, просто так, потому что нравятся они мне, Даллах и его пиво, ну и поговорить, конечно…

Самым ценным из всего этого было поддержание Грани и разведка Анг Мирта.

— Кому из Вечных может быть выгодно наступление Анг Мирта и разрушение границ?

— Об этом я тоже уже думал, — ответил Шандр после длительного молчания. — У меня есть одна версия, но она слишком уж невероятная.

— Почему? — удивился я.

— Потому что тогда получается, что кто-то искусно управляет Анг Миртом, натравливая его на нас. И эти кто-то — Наги. Для них эта борьба — способ обрести смысл существования и возродить былое величие. Или подготовиться к подобному возрождению. Или спровоцировать его.

— Осталось только заключить договор с Анг-Миртом и натравить его на нас, — буркнул я. — Кольер, конечно, тот еще тип, но не думаю, что он способен на подобное. Надо же не только проникнуть за Грань, но и установить контакт с тамошними обитателями и заключить союз. А потом — еще и вернуться.

Шандр кивнул.

— Вот и я о том же. Анг Мирт нужен ордену Аспида, как воздух. Иначе они совсем перестанут дышать.

Проводив глазами исчезающие в небе виммы, Юлька кинулась в храм.

Ее не на шутку трясло. Зачем, зачем Кольер отправил его туда? Саша еще совсем неопытный, подумаешь, перчатка, он всего месяц у Нагов, о каких боевых вылетах может идти речь?

Тем не менее, командир отряда, вылетевшего на помощь Паукам при очередном прорыве Грани, приказал Саше садиться в его вимму, да еще и за штурвал пилота. Юлька успела поймать горящий, сосредоточенный Сашин взгляд. Он был бледен, но решителен и уверен в себе.

А что, если… Наги гибли исключительно редко, но ранения случались, особенно, если в прорыве участвовали наземные силы. Нет, Саша умелый и осторожный боец, с ним не должно ничего случиться!

Когда-то храм Нигейра Аспида поразил ее в самое сердце. Величественный и прекрасный, сила и красота, красота силы… Он находился в самом сердце замка, куда вело несколько входов и выходов, через него можно было пройти по пути из одной части Наган-Карха в другую. Наги не считали храм местом поклонения идолу, для них это было еще одно помещение для жизнедеятельности, и они давно не замечали той особой энергетики, которую Юлька чувствовала кожей — холодом, мурашками, онемением пальцев. Ей он казался чудовищным средоточием силы Нагов. Пусть даже без Нигейра.