Выйдя от врача, решила пройтись пешком. Прогулки всегда помогали мне привести мысли в порядок и просто успокоиться. Некоторое время спустя услышала за спиной шаги. Страшно было обернуться, но и сохранять невозмутимость я не могла, особенно после того, как мой преследователь дважды повернул вслед за мной. Вдохнула поглубже, достала из сумочки перцовый баллончик и резко остановилась. Неизвестный, видимо, не ожидал подобного и практически врезался в меня. С полминуты мы стояли друг напротив друга, не решаясь произнести ни слова. Все внутри меня сжалось: безлюдный двор, крепкий молодой мужчина напротив.

"Бежать!" — кричал рассудок, но я не могла пошевелиться.

— Ника, это ты?

Парень подошел с явным намерением обнять меня.

— Не смей! Не приближайся! — крикнула я, приготовившись дать ему отпор.

Он примирительно выставил руки вперед и произнес:

— Это же я, Сергей, неужели не узнала меня, молдаванка?

Я замерла, услышав это прозвище. Никто с тех пор, как я покинула родной город, не называл меня так. Парень напротив не пытался приблизиться, будто боялся неосторожным движением спугнуть меня. Несколько мгновений я вглядывалась в его лицо, постепенно узнавая в нем мальчика с фотографии, затем сама шагнула навстречу ему.

— Сережка, Сереженька, — прошептала, обнимая его.

Странно и волнительно было увидеть его после стольких лет. Вот он — человек из моей прошлой жизни, который знал меня иной — веселой девочкой, не подверженной многочисленным фобиям, боявшейся только плохих оценок и того, что папа будет ругаться, если я приду домой позже десяти вечера. Ухватилась за Сергея, как за возможность вспомнить, каково это — быть нормальной.

Мы стояли так некоторое время, пока внезапно появившиеся прохожие не стали оглядываться на нас. Нехотя разорвали объятия, отойдя на несколько шагов друг от друга, но не теряя зрительного контакта. Сергей выглядел не менее смущенным, чем я, хотя пытался не выдать своих чувств. Во мне же бушевала целая буря эмоций.

— Знаешь, это судьба! Как иначе объяснить то, что мы встретились с тобой через столько лет? — произнес он с надеждой в голосе.

Улыбнулся. Я помнила эту задорную мальчишескую улыбку, которая совершенно не изменилась за прошедшие годы. У меня оставалось еще несколько часов до того, как Андрей вернется с тренировки и начнет беспокоиться, не найдя меня дома, поэтому охотно согласилась пообедать с Сергеем.

— Расскажи о себе, — попросила, допивая чашку кофе.

— Нечего особо рассказать. После школы пошел в армию, служил в разведке. Сейчас заканчиваю институт. Перед тобой будущий инженер. А ты? Муж? Дети?

Я отрицательно качнул головой, но, заметив странную улыбку парня, добавила:

— Есть парень.

— Значит, я опоздал. Снова.

Он вздохнул и отвернулся, сделав вид, будто его внимание привлекло что-то за окном. Воспоминания внезапно накрыли меня. Семья Сергея переехала из Прибалтики в Россию. Он был новеньким в нашем классе, производил впечатление скромного и застенчивого мальчика, на которого мы мало обращали внимания до одного случая. Помню, как он смело бросился на старшеклассников, которые дразнили меня. Оказалось, Сережа занимался дзюдо, поэтому у его противников не было шансов. Мы с девочками впервые взглянули на него другими глазами, а он с невозмутимым видом под завистливыми взглядами одноклассниц взял из моих рук портфель и сказал:

— Идем, отведу тебя домой, а то опять придется спасать.

После этого случая мальчик каждый день провожал меня после школы. Мама, видя его внимание, замечая мою симпатию, прочитала мне целую лекцию о вреде ранних отношений, пугая возможной беременностью. Я в свои неполные тринадцать лет только держала Сережу за руку, когда мы шли в школу или возвращались с прогулки.

— Что произошло тогда? — вывел меня из задумчивости Сергей. — Помню, мы договорились встретится в твой день рождения, но ты не пришла. Ходили слухи, что заболела, но накануне все было нормально.

— А ты? Что случилось с тобой?

— Переводишь стрелки? Ладно. Не дождавшись тебя, отправился к ребятам. Подрались с пацанами с соседней улицы. Мне сломали несколько ребер, пришлось лечь в больницу.

— А ты, оказывается, забияка!

— Ну, не без этого.

Мы смеялись, вспоминая детство. На сердце было так хорошо, словно мы расстались вчера, между нами не было всех этих лет, моих проблем.

— Я действительно заболела, — сказала заготовленную фразу. — Простуда дала осложнения, поэтому пришлось бросить школу.

Ясно, как день: Сергей ни на минуту не поверил мне, но не стал настаивать.

— Выглядишь просто прекрасно! Счастлива?

— Наверно. А ты? Кто-то ждет тебя дома?

— Если ты о девушке, то пока я не нашел похожую на тебя. Значит, и начинать серьезные отношения нет смысла.

Я постаралась скрыть смущение, вернувшись к десерту. На душе было тепло и спокойно.

Время пролетело незаметно. Сергей проводил меня домой. Мы успели обменяться номерами телефонов и уже попрощались, когда появился Андрей.

– Ника?! — он обратился ко мне с какой-то полувопросительной интонацией. — Кто это?

— Сергей, одноклассник Ники.

Он протянул руку, Андрей помедлил, но ответил на рукопожатие.

— Андрей, парень Ники, — произнес он с нажимом.

— Тебе повезло, приятель. Береги ее.

Сережа попрощался и ушел. Мы С Андреем в молчании поднялись в квартиру. На пороге заставила повернуться все еще хмурившегося Демидова и произнесла:

— Мне даже нравится, что ты ревнуешь.

— Так ты это специально, да? — спросил он, пытаясь сохранить серьезность, но я заметила облегчение, промелькнувшее в его глазах.

Улыбнулась его реакции, но додумать эту мысль не смогла, оказавшись прижатой к стене сильным мужским телом, отвечая на жадные поцелуи моего любимого.

***

Гай

Что же вы сделали с ней, жестокие боги? Каким испытаниям подвергли ее на этот раз? Откуда эта осторожность, неуверенность, страх, которые она пытается спрятать за улыбкой? Как хочется защитить ее, оградить от всех проблем, спрятать от любопытных глаз. Впервые понял султанов, запиравших своих жен в гаремах, чтобы никто даже думать о них не смел, но, в отличие от них, мне нужна была только одна женщина, за которую я готов был бороться.

В понедельник утром неожиданности продолжились. Не успела прийти в офис, как получила требование шефа зайти к нему в кабинет. Перебрала в памяти все события предыдущей недели и не нашла ничего, за что можно было бы зацепиться. Был только один повод, по которому он мог вызвать меня, — сдача проекта рекламной кампании. К дальнейшим постановкам, съемкам и монтажу роликов, печати брошюр и прочему я уже не имела отношения.

Скорей бы уже все закончилось, только мало было угодить шефу, нужно было добиться одобрения его партнеров в лице грека.

— Михаил Федорович, можно? — заглянула в приоткрытую дверь, предварительно постучавшись.

— Заходи, Вероника, — ответил он. Я уловила в его голосе нотки интереса и доброжелательности. — Покажи, что у тебя получилось.

Весь следующий час я рассказывала, показывала, отвечала на вопросы Нежинского, будто сдавала экзамен.

— Умница, Корсакова! Я был прав, когда взял тебя на работу.

Хорошо, что я сидела, иначе бы точно упала. Скупой на слова начальник похвалил меня и даже искренне улыбался при этом. Что с ним случилось? Может быть, в воздухе что-то распылили?

— Я могу идти? У меня остались незавершенные дела, — спросила осторожно, думая о том, что придется все еще раз повторить, только уже для грека.

— Конечно-конечно, можешь даже уйти сегодня раньше, отдохнуть.

— Спасибо, — протянула как-то неуверенно, все еще ожидая подвоха со стороны шефа.

— К Кер… черт бы побрал такие фамилии, в общем, к Нику не ходи, он вернулся в Грецию. Заверил меня, что ты отлично справилась, и он абсолютно всем доволен. Не знаю, когда ты успела все ему показать презентацию, но это неважно. Я только хотел убедиться, что ты действительно справилась с этой задачей, — произнес Нежинский и махнул рукой, давая понять, что встреча окончена.