Экзаменационный зал напоминал классную аудиторию. Впереди на возвышении стоял широкий стол с тремя креслами. Лицом к нему располагалось шесть подковообразных невысоких столов — за такими можно работать, сидя на полу в позе для медитации.

Позади аудитории были выставлены в ряд несколько стульев. Это, видимо, для зрителей. Либо для смотрителей, чьей задачей является наблюдение за ходом экзамена. Типа, чтобы экзаменуемые не могли мухлевать.

Ждать нам пришлось довольно долго — мастера не спешили на экзамен. Причём, я слышал голоса в приоткрытую дверь — они стояли и о чём-то болтали. И это однозначно была ничего не значащая болтовня.

В тот момент, когда я уже собирался выйти и поинтересоваться, не забыли ли мастера о нас, те, наконец-то, соизволили войти внутрь.

Выставив перед собой подбородки и заложив руки за спины, мастера прошествовали мимо нас, словно нас тут и не было, и сели за преподавательский стол. И только после этого один из них объявил:

— Сейчас мы проведём квалификационный экзамен. Мастеров просим сесть там… — и он махнул рукой указывая на стулья. Вам дозволено только смотреть. Любая помощь словами или действиями будет означать немедленную дисквалификацию вашего ученика с последующей невозможностью когда-либо сдать квалификационный экзамен. Вам всё ясно?

— Да-да! Конечно! Мы всё поняли! — подтвердили мастера, включая и Валентина Демьяновича.

После того, как мастера, оставив нас, сели на стулья, экзаменатор продолжил:

— Что касается вас, молодые люди… Сейчас будет первый этап. И на этом этапе вам нужно очистить предложенный вам материал. Мы будем оценивать степень очистки. Алхимические печи и материал вам будут предоставлены.

Он взмахнул длинным рукавом, и на четырёх столах, как по мановению волшебной палочки, оказались четыре одинаковых алхимических печи и по небольшому пучку звёздной зизифоры.

Я в первый момент очень удивился такому выбору материала. Но потом решил, что они будут сравнивать степень очистки с эталоном — пилюлей, изготовленной мной.

От таких мыслей мне польстило и стало смешно — мне предстояло соревноваться самому с собой.

Вообще, конечно, я ждал немного другого. Мне казалось, что стоит нам с Валентином Демьяновичем войти в здание ассоциации алхимиков, как нас сразу же схватят и потащат на допрос. Но на нас обращали внимания не больше, чем на остальных. Даже предъявленная нефритовая дощечка не произвела должного эффекта.

С другой стороны, меня тут в лицо никто не знает. Да и Валентина Демьяновича видели не все. Так что вполне возможно мне придётся приложить усилия, чтобы меня узнали и мой план пришёл в действие.

Пока я слушал экзаменатора, понял, как именно привлеку внимание, и уже мысленно потирал руки.

Однако, экзаменатор всё продолжал инструктаж — рассказывал, в каких случаях работа не будет засчитана.

Ну, кроме помощи преподавателей, ещё нужно было уложиться во времени — пока горит ароматическая палочка. И само собой, качество пилюли. И конечно же, не взорвать печь, не погасить пламя раньше времени. Потому что кроме пилюли будет оцениваться и умение юного алхимика концентрироваться.

Парни, что стояли рядом со мной, сильно волновались. Хоть и старались сохранять достоинство.

Мне же было откровенно скучно. Я жаждал драки, но проблема была в том, что эту драку затеять должен был не я. Я — белый и пушистый. А вот мои обидчики — хм… Вспомнился мем про дʼАртаньяна и остальных.

Я вздохнул и принялся дальше слушать нудный инструктаж от человека, который в настоящий момент с большим удовольствием оказался бы где-нибудь совершенно в другом месте — весь его вид просто вопил об этом.

Собственно, его коллеги тоже не горели желанием принимать экзамены.

Наконец, нам разрешили занять свои места и приступить к очистке травы.

Я выбросил из головы скучающих экзаменаторов и волнующихся собратьев по несчастью и сконцентрировался над выполнением задания.

Первым делом я проверил алхимическую печь. Такое себе качество — никакого сравнения с печью Валентина Демьяновича. Я даже в какой-то момент засомневался, получится у меня разжечь её или нет.

Но Валентин Демьянович по дороге в ассоциацию алхимиков хорошо проинструктировал меня. Видимо, он знал или предполагал, что ему не позволят помогать мне. Ну и знал, что хорошую печь мне не дадут. Поэтому одним из первых его советов был: «Запомните, Володя, печь, конечно, важна, но гораздо важнее то, как алхимик концентрируется на своей ци».

Что-что, а концентрироваться на ци я умел хорошо. Я даже мог совмещать концентрацию на ци и занятие чем-нибудь другим, дракой, например. И при этом с ци всё было в порядке — я спокойно управлял ей. Спокойно отправлял в печь дан, спокойно гонял по меридианам, спокойно направлял в духовное кольцо.

Так что, с концентрацией у меня всё в порядке.

Не знаю, на каком моменте я вдруг осознал, что тоже волнуюсь. Ведь мне нужно было создать такую же пилюлю, какую я создал под руководством Валентина Демьяновича.

Как только я создам это чудо, как эти алхимики сразу же поймут кто я. Ну а там уже всё по плану — нападение и спасение меня…

Отследив волнение, я сделал несколько дыхательных упражнений. Не хватало ещё из-за такой ерунды запороть экзамен. Кто тогда поможет Ян Лин?

Палочка благовоний, которую зажёг экзаменатор, и за время которой мы должны успеть очистить пилюлю, уже сгорела на четверть, когда я разжёг огонь в алхимической печи. Все трое парней уже вовсю раскочегарили свои печи и торопились приступить к очистке трав.

Что касается меня, я спешить не стал. Вместо этого я несколько раз добавил и убавил пламя, чтобы проверить, как работает печь. А заодно и прогреть ей равномерно. Чтобы печь не лопнула от перепада температур. И только когда подобрал нужную интенсивность пламени, подцепил звёздную зизифору и отправил её в печь.

Используя ци и живу, я постепенно продвигался в очистке звёздной зизифоры и создании пилюли. Я совсем недавно создал предыдущую пилюлю, и все советы и рекомендации Валентина Демьяновича всё ещё были свежи в памяти. Так что, работа шла своим чередом, а мысли — своим.

И первой мыслью было: как так случилось, что я понимал мастеров, охранников, старика и молодых алхимиков, которые пришли вместе со мной сдавать квалификационный экзамен. Они ведь разговаривали по-китайски!

Понятно, что общаясь с Ян Лин, её отцом и старейшиной Джао, да пребудут они в лучшем из миров, я нахватался каких-то слов. Плюс Яньлинь и Дэшэн тоже добавили китайских слов в копилочку. Но всё это было не настолько, чтобы прям выучить язык.

Конечно, если бы прошёл год или полтора, то за это время я скорее всего научился бы сносно разговаривать по-китайски и понимать собеседников. Но это могло бы быть когда-то. А не сейчас пока прошло совсем мало времени. И тем не менее, я понимал китайцев. Более того, они понимали меня! А это уже вообще был нонсенс!

И всё-таки факт был, как говорится, налицо.

Причём, я разговаривал с ними не задумываясь, что совершаю что-то из ряда вон выходящее.

Вполне возможно, что если бы задумался, то и не смог бы так свободно общаться с ними.

Захотелось тут же спросить у Валентина Демьяновича, а не произошло ли это из-за того, что я взял новую ступень? И я уже почти обернулся. Но тут до меня дошло, что скорее всего экзаменаторы расценят это как попытку получить помощь в очистке звёздной зизифоры и создании пилюли.

А потому я сделал над собой усилие и не стал оборачиваться. В конце концов, сейчас эта информация ничего не изменит. Да и не только сейчас. Она вообще ничего не изменит. Разве что я стану немного увереннее в себе.

Переведя внимание на зизифору, я убедился, что она измельчена равномерно. И добавил ци в алхимическую печь, чтобы выжечь из травы все примеси.

К счастью, теперь ци было более чем достаточно. Но я всё равно добавил живу — так же, как делал в прошлый раз. Раз тогда я получил голубое облачко, то и сейчас получу. Если, конечно, буду делать всё точно так же.