Я молча ждала пояснений.

– Сложные операции, вроде той, которую пришлось сделать Авиле, стоят неоправданно дорого. Особенно проблематично для тех семей, где есть потенциальная пари. Им отказывают в кредите, не дают в долг, увольняют с работы. А так как банки, клиники, предприятия принадлежат доминам…

Да, сказкой здесь и не пахнет. Похоже на нашу действительность, только в более жестком ее варианте. Олигархи, считай домины, творят, что хотят и законы им не писаны.

– Расскажите все с самого начала, я запуталась, – произнесла просительно, – откуда взялись домины и почему им приходится заставлять рожать детей. Домины только мужчины?

– Нет, не только, – криво улыбнулась Аврора, – есть и женщины. Только вот рожают они все реже и реже. А вскоре и вовсе перестанут. Дедушка, – она повернулась к Клавдию, – расскажи ты, ты же раньше работал на «Альфу».

Еще одно незнакомое слово. Клавдий налил из графина воды, выпил целый стакан и задумчиво уставился в окно.

– Точной даты, когда появились домины, никто не знает, – начал рассказывать он. – Императорская семья и раньше жила обособленно, простой народ мог лицезреть их лишь на праздниках, да в театрумах. А слухи… Были разные. Семьсот семьдесят пять лет назад, на праздновании второго тысячелетия основания Рима, было совершено покушение на императора. Перед всем народом его телохранитель, как потом оказалось, предатель, ненавидевший Цезаря, воткнул тому в грудь меч. Но… Октавиан Цезарь шестнадцатый остался в живых. Даже руководил поимкой преступника с раной в груди. После этого случая слухи было не унять. Люди начали замечать странности, да и императорская семья перестала прятаться.

– И какие у них возможности? – не удержалась от вопроса я.

– Все, что связано с телом – отменное здоровье, слух, зрение, сила, усиленная регенерация, невероятная интуиция вплоть до предугадывания событий, задержка дыхания надолго, точного времени не знаю, не проверяли, облегчение или утяжеление тела в десятки, а то и в сотни раз, – я вспомнила, как один из доминов ходил по воде, – и так далее. До гибели детей я работал в «Альфе», это подпольная организация по изучению доминов. Ее штаб-квартира находится здесь, в Лютеции, – я вспомнила несколько подземных лабораторий, которые обнаружила в метро «нашего» Парижа, – однажды нам повезло и один из младшей ветви наследников, молодой парень, за большие деньги согласился стать нашим подопытным на некоторое время. Все, что мы знаем о них – оттуда. У нас, естественно, нет таких ресурсов, как у доминов, нет возможности проводить полноценные исследования, то, что есть, скорее полулегальное. Да и сама «Альфа» появилась недавно, после революции.

– У вас была революция?! – ахнула пораженно я.

– Да… была… сто пятьдесят лет назад. Погибло много доминов, но людей в тысячи раз больше. После нее приняли несколько неплохих законов, регулирующих отношения между ними и нами.

– А из-за чего она случилась?

Аврора хмыкнула.

– Все из-за того же… – произнесла безрадостно, – домины и сейчас не самые законопослушные граждане империи, хоть и называют себя стражами порядка, стараясь выглядеть честными в глазах общества. А раньше они упивались абсолютной безнаказанностью. Могли убить, изнасиловать, взять в рабство и ничего им за это не было. Первопричиной была девушка, которую домин схватил прямо на улице, сунул в когу и увез к себе, сделав рабыней. Девушка была из богатой семьи с влиятельными родственниками. Отец и братья разозлились, собрали толпу и пришли в дом, где ее держали. Даже домин ничего не смог сделать с сотней людей. Те освободили девушку, убили насильника и сожгли его дом. Когда семью девушки пришли арестовывать, за нее вступились соседи, знакомые и просто прохожие. Всем надоело терпеть произвол. Возмущение набирало обороты, как снежный ком и вылилось в настоящую революцию. Императору с трудом удалось утихомирить народ.

– Да, – прервал Аврору Клавдий, – именно после революции появился закон о пари. Теперь девушка рожает ребенка только после заключенного и подписанного с обоих сторон договора, заверенного в Ассоциации. Это людская организация, защищающая права простых граждан. За это домин выкладывает кучу денег. Для многих это выход из нищеты.

– А почему они сами не рожают? – поинтересовалась я. Клавдий пожал плечами.

– Думаю, виноваты мутации, – ответил он, – по статистике, которую «Альфа» начала вести чуть больше сотни лет назад, ДНК доминов все больше отличается от людской. Они живут все дольше и дольше, их способности растут, становятся сильнее. Например, наш император правит уже сто тридцать лет. – Я присвистнула, – но у него всего два прямых наследника. А у некоторых доминов вовсе нет детей.

«Природа сама регулирует численность, – подумала я, – естественно тех, кто живет дольше, должно быть меньше. Согласно гипотезам Вольтерра скорость гибели каждого вида животного пропорциональна его численности. На одного хищника, а доминов можно так назвать, приходится в сотни раз больше „травоядных“, считай обычных людей, а если умножить на разницу в длительности жизни, то…»

– Слухи ходят, что домины сейчас усиленно ищут возможность клонировать младенцев искусственно, – продолжал говорить Клавдий. – Но это не точно, вполне может быть, что слух пустили они сами, чтобы пари охотнее соглашались на контракт.

– А если это правда и домины добьются своего… – задумчиво произнесла я, – то ваш мир разделится на сверхлюдей и их рабов… Жуть какая.

В комнате разлилось напряженное молчание.

– Почему вы соглашаетесь на такие условия? – я нахмурилась, – почему не ставите условия в ответ? Ведь можно торговаться. От вас, простых женщин, зависит выживаемость доминов, их дальнейшее существование. Есть же что-то типа профсоюза, Клавдий говорил. Можно обговорить требования. Им придется, если они хотят продолжить свой род, идти на уступки.

– Всегда найдутся те, кому нужны деньги, кто попал в сложную ситуацию, как мы, например.

– Ладно. А взносы? В профсоюзе будут их платить и помогать тем, кто попал в эту самую ситуацию. Откажется одна, другая, третья, десятая. И домины задумаются. Тогда можно будет торговаться.

Аврора горько улыбнулась.

– Ты пойми, как раз таких, которые отказываются, единицы. Большинство рады и счастливы, – я ошарашенно уставилась в ее лицо, – наивные дурочки надеются на большую любовь, ведь они год будут жить в доме домина и, конечно, завоюют его сердце. Домины сами подогревают интерес. С их подачи выходят имагори о любви между наследником империи и простой плебейкой, книги той же тематики, распространяются слухи о том, что какая-то красавица вышла замуж за домина и сейчас живет на Родосе или Крите…

– А они женятся…?

– Нет! Никогда, – отрезала Аврора. – Договор предусматривает лишь рождение ребенка и передачу его отцу с отказом от всех прав для матери. Женщин выбрасывают как использованную тряпку и больше никогда о нас не вспоминают, только если захотят родить еще одного. Даже зачатие происходит искусственно, врачом на кресле, а никак не в постели. За год жизни на Родосе, я видела отца своего ребенка лишь два раза и то, мимоходом.

Я опустила голову. Смотреть на искаженное ненавистью лицо Авроры было неприятно. С другой стороны, хорошо, что она хоть начала высказываться об этом, выплескивать злость и горечь. Мама говорила, что это первый путь к исцелению.

На следующее утро за мной приехала черная кога магистратуса. Я нервно заверила друзей, что даже если моя карта подойдет самому императору, ни о каком рождении ребенка речи быть не может. Я действительно собираюсь уйти в свой мир, как только появится возможность.

Приехали мы в громадное пятиэтажное здание из стекла и мрамора на севере города. Оно напоминало Пентагон и представляло собой правильный пятиугольник, построенный на небольшой возвышенности. У меня взяли кровь и почему-то лимфу. Потом засунули на полчаса в странную длинную трубу, чем-то похожую на наш томограф, только страшнее. Врач сказал, что результаты будут известны через час и попросил подождать в итери, по-местному, кафе. Оно, кстати, было бесплатным. Все финансировалось доминами – на своих детей они денег не жалели.