На седьмой день «счастливый отец» прикатил сам. Не пустить его мы не смогли. Фабий скептически оглядел заваленный разноцветными коробками навес, поздоровался и предложил поговорить наедине. Я неуверенно обернулась к стоящим позади Просперусам.

– Мы будем в триклинии, – произнесла Аврора, намекая, что из столовой сад виден полностью. Я кивнула и поплелась за Фабием.

– Значит, подарки не заинтересовали, – он галантно предложил руку, я сделала вид, что не заметила. Мы повернули к фонтану, обязательному в каждом домусе. У Патрициев он был сделан в виде красивой чаши, увитой виноградом.

– Увы, – я пожала плечами, – от вас мне ничего не нужно. Забирайте коробки, они только мешают проходу.

– Просто с тобой не будет, – домин не обратил внимания на мой выпад. – Да?

Я не ответила, разглядывая носки своих туфель, боясь поднять взгляд – слишком уж Фабий мне нравился. Я опасалась, что он увидит в моих глазах обожание и поймет, что надежда сделать своей пари есть.

От домина восхитительно пахло, утренней дождевой свежестью, хотя дождей не было уже давно, чистой одеждой, и каким-то едва уловимым парфюмом, от которого кружилась голова. Я даже немного отстала, так как боялась, что не удержусь и воткнусь носом в его костюм между лопаток. От фигуры веяло величием и спокойствием. Его не волновало то, что я принимала в штыки каждое его слово, ощетинивалась колючками, и большинство вопросов пропускала мимо ушей. Это же надо быть таким уверенным в себе? Я робела и чувствовала себя несмышленым щенком рядом с ним.

– Я не хочу быть настойчивым, – он вдруг остановился и развернулся ко мне, я инстинктивно сделала шаг назад, – не хочу, чтобы ты меня боялась. Обещаю, что не сделаю ничего против твоей воли. Веришь?

Домин смотрел пристально, мягким проникновенным взглядом. Ну не может такой красивый уверенный в себе мужчина быть коварным насильником? Правда?

– Если не хочешь, я больше не буду присылать подарки. Но и эти не заберу, можешь делать с ними, что угодно, хоть выбросить.

Я вдруг представила, как обвешанная драгоценностями прыгаю в портал, таща за собой тележку с коробками и, не удержавшись, хихикнула. Ничего, останутся Просперусам как благодарность за гостеприимство.

Вдруг Фабий протянул руку и взял мою ладонь. Я попыталась ее вырвать, но мне не дали.

– Я приглашаю тебя на свой остров, – вдруг произнес он, медленно поглаживая пальцы, – он прекрасен. Там уже можно купаться и загорать. Отдохнешь от городской суеты, подумаешь, взвесишь за и против… Можешь даже пригласить подруг.

«Сказала кошка мышке – давай с тобой дружить», – мелькнули в голове строчки детского стихотворения. Хотя, почему бы и нет?

– Ваше поместье на Родосе? – мне все-таки удалось выдернуть ладонь. Я спрятала руки за спину, неосознанно поглаживая то место, где к коже прикасались горячие пальцы.

– Нет, – в глазах домина мелькнуло удивление, – почему на Родосе? Моя семья владеет островом Эбусус. Он наш на протяжении полутора тысяч лет.

Ничего себе! Это не Ибица ли, случайно? Мне жутко захотелось увидеть знаменитый курорт. Правда, если им владеет одна семья, то ни ночных клубов, ни прославленных кинофестивалей на нем нет, и никогда не было.

– Я очень хочу посетить именно Родос, – настойчиво произнесла я. Главное Аврора, Ибица подождет, – я много читала о нем, мне близка греческая культура. – Я покопалась в памяти, – это же там находится одно из семи чудес света – Колосс Родосский?

– Откуда ты знаешь о Колоссе? – поинтересовался Фабий, задумчиво на меня поглядывая, – ты же потеряла память.

Значит, он все-таки стоит… ну или лежит. Я боялась, что его, как и у нас, давно растащили на металл.

– Я много читаю, – вопрос меня не испугал, – за два месяца восстановила в памяти древнюю историю. В планах на будущее – труды Йегошуа.

И вот ни капли не соврала. Домин насмешливо хмыкнул, но не стал докапываться до истины.

– Хорошо, если хочешь, будет тебе Родос, – в его голосе мелькнула ирония, – и поместье поблизости от Гликериев. И, само собой, ты возьмешь с собой Аврору?

Он и об этом знает? Полное досье на всех членов семьи? Ну что ж, тем проще мне будет.

– Возьму, – я вызывающе вскинула подбородок, – вы против?

– Мне все равно, – он безразлично пожал плечами, – хоть всех Просперусов бери. Главное, что бы ты была рядом со мной.

Всех Просперусов не смогу. Авиле нужно ходить в школу, да и Клавдий откажется. Я не боялась ехать – Фабий не производил впечатление насильника. Зачем принуждать, если он и так самый прекрасный мужчина на свете? От его взгляда замирало сердце, и слабели колени. Если бы подобного кавалера я повстречала дома, ни секунды бы не раздумывала – быть с ним или нет.

Буквально через два дня курьер принес записку: «Поместье на Родосе купил. Через неделю жду на острове. Вас заберет мой поверенный Септимус Таллан».

Сколько же у него денег, если из-за моей прихоти он приобрел целое поместье? Страшно представить. Пусть я и догадывалась, что это делается для будущего гипотетического ребенка, но неосознанно сердечко замирало от восторга – я оказалась настолько ценным трофеем?

Когда я рассказала о записке Авроре, она подтвердила, что родовые поместья домины не снимают, их можно только купить. Но это не приветствуется. Считается большим позором продать семейное владение.

– Осторожно, не влюбись, – добавила она серьезно, – ему очень нужен наследник. И он будет добиваться его любыми способами. Я, фыркнув, отмахнулась. Глупости! У меня к Фабию максимум легкая симпатия, и то, основанная лишь на внешнем виде и красивых ухаживаниях.

Клавдий, недовольно побурчав, согласился с нашим планом. Видеть пребывающую в многолетней депрессии внучку было невыносимо.

– Я буду рад, если эта авантюра тебе поможет увидеть сына, – благословил он Аврору.

Авила же жутко расстроилась. Больше всего на свете она хотела бы посетить поместье домина. Не как пари, служанка, а как важная гостья. Такая возможность выпадает раз в тысячу лет.

– До каникул два с половиной месяца, – ныла она, – вы уже вернетесь. Или Ксюша в свой мир уйдет.

В конце концов, Клавдий показал, кто в доме главный и отправил младшую внучку делать уроки. А мы принялись собираться в дорогу.

Одежды взяли немного. Весна полностью вступила в свои права, даже в Лютеции было тепло, а на Родосе тем более. Да и в последующих записках, что мне передавал курьер от Фабия, тот заверял, что в особняке нас ждет полный гардероб и все необходимое. Подарки он больше не слал. Коробки некоторое время полежали на крыльце, а после сильного дождя их пришлось перенести в дом. Клавдий гневно отказался брать их себе. Я тут же предложила со временем отдать малоимущим или той же «Альфе» в качестве взноса попавшим в беду. И вообще, пусть делает, что угодно.

Неделя пролетела быстро. Я думала, что все под контролем, я спокойна и хладнокровна, рассчитывала на продуманный план и собственное благоразумие, но когда рано утром у ворот остановилась длинная роскошная кога, похожая на наш свадебный лимузин, и из нее вышел представительный мужчина в черном костюме, сердце панически затрепыхалось в груди.

Мы доехали до входа в терратаре, спустились под землю и сели в последний вагон. Скорее всего, ВИП. Он был роскошно обставлен, с барной стойкой, зоной отдыха, диванами, ванной комнатой и даже небольшим театрумом. Я впервые ехала на подземном поезде. Было страшновато. В памяти постоянно всплывала история, рассказанная Клавдием об аварии, в которой погибли родители Авилы и Авроры.

Господин Таллан, видя, что мы нервничаем, предложил выпить и отдохнуть. Ехать почти шесть часов. От спиртного мы отказались, Аврора улеглась на кушетку и закрыла глаза, сказав, что не спала прошлую ночь. Бледная, измученная девушка выглядела откровенно уставшей. Я решила почитать. В доме Просперусов я взяла несколько книг. Два томика местных философов и старое потрепанное издание заветов Йегошуа, изданное двадцать лет назад. Может быть в нем найду то, что не нашла в библиотеке.