Кора готова была даже позволить Джейсу после ужина уйти в его комнатку над гаражом, но парень так уверенно направился в ставшую их общей спальню, что возражать она не стала. Джейс был молчалив и глубоко погружен в собственные мысли, приближаться к нему было даже как-то неловко. Тем не менее, Кора переоделась в свою обычную спальную майку и шортики и подсела к молодому мужчине, замершему на краю постели. Немного присмотрелась и переместилась так, чтобы оказаться у него за спиной и обнять за плечи. Она ожидала, что он опять замрет и окаменеет, но вопреки ее опасениям парень наоборот расслабился, откинул голову назад и ласково потерся затылком о ее плечо.

Кора не переставала удивляться, насколько важен был тактильный контакт для Джейса. Он словно познававал мир на ощупь, через кожу, через ощущения в теле. С тех пор, как их отношения вышли на подлинно интимный уровень, Кора открыла для себя, до чего же охоч до простой ласки мог быть такой здоровый брутальный парень. Но ее собственное мировосприятие было очень схожим, поэтому ее радовало, что собственнные невербальные контакты находят должный отклик. Иными словами, обниматься и касаться друг друга нравилось им обоим.

— Забавно, что за четыре года в аду не нашлось никого, кто проявил бы хоть каплю сострадания, - с горечью проговорил Джейс. - Зато теперь, когда меня спасать не надо, отбоя от спасателей нет.

— Иди ко мне, - скорее попросила нежели позвала Кора. Они устроились так, чтобы она могла полулежать, откинувшись на подушки, а Джейс лег ниже, устроив голову на ее животе. Кора с удовольствием перебирала короткие, приятно щекочущие пальцы прядки его волос, находя в этом успокоение и надеясь, что и ее мужчина тоже приходит в себя после сумбурного дня. По телевизору шла какая-то комедия, но за сюжетом никто не следил.

Когда она уже думала, что Джейс уснул, тот вдруг приподнялся на локте и, заглянув ей в глаза, серьезно спросил:

— Кора, а ты смогла бы меня продать?

Сначала она опешила, вопрос застал ее врасплох. Переход на такое фамильярное обращение она вообще проигнорировала, хотя Джейс впервые позволил себе эту вольность. Потом задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям при мысли о такой перспективе. Ответ стал понятен довольно быстро. И ответ этот не делал ей чести. Слишком много потерь уже было. С детства, когда приходилось бросать все и отправляться следом за своей кочевой семьей. И потом, когда она потеряла тех, кого любила как братьев. А сколько только зародившихся романов пришлось прервать? Сколько их было, таких привычных, не оплакиваемых на первый взгляд потерь.... Представить еще одну... Своими руками отдать что-то настолько дорогое....

— Я, наверное, настоящая сволочь, - призналась она. - Но нет. Я не продам тебя никому, даже Тому. Сделать свободным, это одно, но продать? Нет. Можешь меня ненавидеть за это...

Это было страшным признанием, и Кора действительно была готова к любой реакции, даже внутренне собралась. Но того, что произошло в реальности, она предугадать не могла. Джейс уронил голову и зарылся лицом в ее беззащитный живот.

— Слава богу, - с облегчением выдохнул он, обдав ее кожу под тонкой тканью майки горячим дыханием.

И тут на Кору словно озарение снизошло. Мальчишка, от которого всю жизнь уходили те, кого он любил, которого бросали раз за разом. И девочка, всю жизнь вынужденная бросать все внезапно, резко и окончательно. Его страх быть брошенным, ее страх потерять. Может быть, в этом и было что-то нездоровое, что-то, на чем любой психолог озолотился бы, и что в любых других отношениях вылилось бы в нечто болезненное. Но сейчас, в ту конкретную минуту в жизни именно этих двух людей что-то вставало на свои места. Будто складывалась огромная сложная головоломка. Переломы одной души вписывались в переломы другой. Они нуждались друг в друге и им очень, очень повезло встретиться.

По телу волной прокатился огонь - ответ на поцелуи, на нежное, но требовательное прикосновение рук, проникающих под одежду. Проявление инициативы все еще было редкостью для Джейса, и Кора с радостью ответила ему, подаваясь навстречу.

— Ты мой, - Кора заставила его подтянуться повыше, чтобы поцеловать. - Пока сам не попросишь отпустить.

Проникновенный поцелуй, большое, сильное, любимое тело, накрывающее ее, отгораживающее от всего мира. И низкий, чуть хрипловатый голос, затрагивающий самые глубинные струны:

— Я твой. Не отпускай.

Том

— Ты убил ее, - мрачно вынес вердикт Джейс. - Варвар, что она тебе сделала?

— Черт, черт, Джейс, неужели ничего нельзя сделать? - занервничал Том.

— Некромантия - это не ко мне.

Братья стояли перед хладным трупом арендованной Томом легковушки. Джейс только что закончил первичный осмотр и теперь вытирал руки от грязи и масла. Младший сильно нервничал, потому как денег на компенсацию фирме у него не было. Все его сбережения были предназначены для выкупа брата и возвращения на Минерву.

— Да ладно, шучу я, - смилостивился старший. - Подшипник генератора заклинило и все. Это поправимо. Ты что, не слышал, что машина как-то не так работает?

— Придурок! - Том ощутимо хлопнул брата по плечу. - Я ж поверил! Уже с деньгами попрощался!

— Учи матчасть, студент, - поучительно молвил Джейс. - Сколько раз говорил тебе! И попрошу без рукоприкладства! Ладно, вали отсюда, начну чинить твою колымагу.

Том знал, что когда брат утыкается носом в железки, то он полностью теряется для мира, и лучше у него над душой не стоять. Если только ты не принес пиво. Но можно ли теперь Джейсу пить пиво во время работы Том не знал, а подставлять брата не хотелось. Вообще в последние несколько дней все было очень странно. В чем-то все было похоже на прежние времена, во многом благодаря самому Джейсу, который упорно отказывался обсуждать текущее положение дел и свое будущее. Мистер У-меня-все-в-порядке был в своем репертуаре, что несказанно бесило Тома. Но, с другой стороны, ему самому было приятно окунуться в ту часть прошлого, где у него был только невыносимый, но заботливый и надежный брат, и они снова вместе коротали время на задворках вселенной.

Увы, кое-что похуже тоже не изменилось. Над Джейсом все так же имел власть деспот, а тот этой власти с легкостью подчинялся. Когда-то таким деспотом был их отец, теперь - настоящий рабовладелец. Отца Том в эти дни вспоминал с особой ненавистью. Именно его воспитание и тирания подготовили почву для нынешней поганой ситуации. Именно он сделал из старшего сына слепое бездумное орудие, которым теперь пользовались все, кому не лень.

За то короткое время, что Том провел на ферме, он не нашел явных свидетельств угнетения своего брата. Работники фермы обращались с ним, как с равным, Джейс ни перед кем из них не гнул спину, его ни разу никто не ударил и даже не обругал. Причем, видно было, что это привычная норма, а не показательные выступления. Каких-либо намеков на свежие травмы Том не заметил, а все шрамы, если верить Джейсу, оставил прошлый владелец. Но на шее его брата все также тускло блестел ошейник, а кожу расписывали жуткие шрамы. И каждую ночь он уходил в спальню женщины, которую неизменно называл госпожой.

Ненависть и отвращение Тома к этой Цирцее так и не угасла. Просто он взял себя в руки и теперь мог поддерживать холодный нейтралитет в общении с ней. Подумать только, при первой их встрече она показалась ему такой милой девушкой! Красивая, веселая - да с такой Том мог бы даже завести коротенькую интрижку на время поездки! Это было ему уроком на будущее, когда он будет преследовать свою адвокатскую карьеру - в самом красивом сосуде может прятаться яд. Привлекательная латина, спасшая его на дороге оказалась мерзкой гадиной, которая нацепила ошейник на Джейса и теперь вовсю пользовалась своим хозяйским преимуществом, чтобы, по сути, подвергать Джейса насилию. Вишенкой на торте были временами проскакивающие жесткость и резкость Коры, от которых иногда тянуло тем самым, знакомым по отцу, казарменным душком.