Ему предлагают место секретаря горкома, пост министра!

Кондрат поворачивается во сне на другой бок. Что такое?.. Ночь. В доме для престарелых темно, но старики не спят. Слышна какая-то суетня. По коридору идет на цыпочках Сачино. Через плечо у него перекинут хурджин. Он крадется к двери. Ипполит спустил из окна второго этажа веревочную лестницу. Кто-то прыгает с балкона. Другой спускается по водосточной трубе. Женщины связывают из простынь веревку. Старики лезут через забор…

— Куда? С ума сошли? Назад! — кричит Кондрат и просыпается.

Рассветает. Слава богу, то был сон! Кондрат переводит дух. Ну и сон. Такой приятный в начале и такой горестный в конце. Который из них сбудется? Кондрат не очень верил в приметы, но тут не выдержал. В одном белье он выскочил на балкон и громко вопросил:

— Который сбудется?

Деревня спала. Не было слышно лая собак. Петухи молчали. Тихий, неподвижный рассвет таинственно заглянул в душу Кондрата. Он вздрогнул от холода и вернулся в комнату.

За стеной затрещала тахта. Проснулась мать. Кондрат хотел рассказать ей про свои сны, но тут же раздумал. Даже мать ничего не знает о доме для престарелых. Кондрат вышел во двор, разделся по пояс и стал умываться. Побрызгал холодной водой на плечи и грудь, похлопал себя по животу, успокоился немного, не вытираясь, натянул рубаху…

Он не шел, а летел по улице. Надо ускорить строительство. Нельзя больше тянуть. Кругом тысячи глаз, тысячи ушей… Что сулит ему завтрашний день?

На строительстве не было ни души. Сторож пожал плечами.

— Еще и птицы не проснулись.

— Птицы! — разозлился Кондрат. — Людям не пристало жить по-птичьему разуму!

Он обошел мастеровых, разбудил их и поспешил в контору. По дороге ему встретился Кинтирия. Тьфу, нужно же было повстречать этого сплетника! Встреча с Кинтирия была для Кондрата плохой приметой.

— Хороший дом будет! — издали крикнул Кинтирия. — Такого у нас еще не было! — Он ухмыльнулся и подмигнул так, словно был соучастником Кондрата.

"Пронюхал он, что ли? — подумал Кондрат. — Вот поросячий сын! Надо поговорить с ним".

Но Кинтирия был уже далеко.

В конторе — никого. Кондрат имел свой ключ. Он вошел в кабинет и поморщился — остро пахло свежей краской. Открыв окно, он сел за стол и задумался.

Раздался телефонный звонок. Кто мог звонить ему в такую рань?

— Алло? Кто? Натэла? Что, милая?

Его вызывал секретарь райкома. Вот он, сон проклятый! Секретарь вызывал людей через секретаршу только для разноса.

— По какому делу, Натэла, может, знаешь?

Глупый вопрос. Словно секретарь райкома докладывал Натэле, для чего ему нужен председатель.

— Не знаешь… Хорошо. Сейчас приеду.

Чтоб этому Кинтирия! Сглазил, проклятый!

В девять часов Кондрат был уже в райкоме. В приемной сидели несколько человек, но Натэла, увидев Пиртахия, открыла своим ключом дверь в кабинет секретаря. Кондрат вошел в кабинет, словно кинулся в ледяную воду.

Секретарь поднял голову, кивнул и снова уткнулся в бумаги.

Сглазил-таки проклятый Кинтирия! Даже не сказал "здравствуй", даже не предложил сесть…

Секретарь с кем-то говорил по телефону, потом снова что-то писал, но ни разу не посмотрел на Кондрата. Наконец он отложил бумаги, закурил, встал и прошелся по комнате.

— Садись, — сказал он и сел напротив Кондрата.

— Сколько женщин не выходит на сбор чая?

— Всего, или?..

— Из-за маленьких детей сколько не выходит?

— Двадцать.

— Ты, кажется, детские ясли строишь?

Сон сбывался. Что делать? Соврать или признаться?.. Глаза у Кабана забегали.

— Да, строим…

— Сколько детей поместится?

Кабан встал:

— Не детей…

— Как так?

— Для… престарелых строю дом.

— Для кого?

Секретарь явно все знал, оставалось во всем признаться.

— Я строю дом для стариков… которым уже за семьдесят. Работать они уже не могут…

— Кто тебя просил строить дом для престарелых? Правление обсуждало?

— Нет, это моя инициатива.

Кабан вытер с лица обильный пот.

— Постой-ка, мы, видимо, плохо понимаем друг друга. Колхозу нужны детские ясли…

— Ага.

— А ты строишь дом для престарелых?

— Да. Для стариков… у которых… никого нет… детей, внуков.

— И много у тебя таких?

— Не считал, товарищ Варден.

— А спрашивал — хотят ли они жить в таком доме?

— Нет… — Голос Кондрата сорвался, он хотел еще что-то прибавить, но вместо этого слабо пискнул.

— Правление это решило?

Кабан покачал головой:

— Сам…

— Это почему же сам?

Кабан молчал.

— Хочешь, объясню, почему? — спросил секретарь.

Кондрат утвердительно моргнул.

— Отличиться хотел. Боялся, что другие опередят. Так?

— Угу.

— Для себя, значит, старался.

Кондрат ожил, он решил защищаться.

— Да. Но думал и о других. Для людей хотел…

— Нет. Когда работают для людей, о себе не думают. — Секретарь смотрел на него, прищурившись. — Во что бы то ни стало хотел отличиться?

— Я не считаю, что это плохо. Если делаешь для других, а сам…

— Нужно думать о деле, а не о славе.

Кондрат слушал секретаря и понемногу успокаивался. Похоже, что его не снимут. Еще не все потеряно…

— Понял наконец? — словно издали донесся голос секретаря. — Нужен был дом для престарелых?

— Нет, не нужен.

— Ты только что говорил, что нужен.

— Учимся на ошибках! Растем! — заявил Кабан.

— Послезавтра созови общее собрание. Приеду, поговорим. Познакомлюсь с твоими делами поближе…

Какая муха укусила секретаря? Не хватало еще, чтобы он вникал во все дела!

Кабан с трудом поднялся. Он уже не был похож на Кабана. Он напоминал пустой бурдюк. Забыв попрощаться с секретарем, он вышел из кабинета, миновал приемную, не улыбнувшись, как обычно, Натэле, и очнулся лишь тогда, когда стал спускаться по лестнице. Одна ступенька, другая, все ниже и ниже…

Когда Кондрат въезжал в деревню, на дорогу выбежал Кинтирия. Раздался скрежет тормозов. Прохожие испуганно оглянулись. Председатель колхоза недвижно сидел за рулем, словно окаменев. Кинтирия перескочил через канаву и скрылся в зарослях кукурузы.

Кондрат долго не мог прийти в себя. Он снова слышал ровный спокойный голос: "Приеду, поговорим… Познакомлюсь с твоими делами поближе".

Что, если на собрании вскроется, как колхоз выполняет планы?.. Антимоз, проклятый, может первым выступить против него. Он вечно ворчал, попрекал Кабана чайным листом, закупленным у отстающих колхозов. Кой черт дернул Кондрата придумать этот идиотский дом для престарелых? Неужели этот дом станет капканом для него?.. Впрочем, дом для престарелых ему простят, а вот очковтирательство…

Он прислушался к рокоту мотора. Ничего, Кабан не таков, чтобы сдаваться сразу. Видно, не по той лестнице он поднимался, нужно поискать себе другую… На ошибках учимся, товарищ Варден…

Перевод М.Лохвицкого

Редактор М. Бирюкова

Художник Т. Самсонадзе

Техн. редактор Э. Ахсахалин

Корректор И. Багратуни

Сдано в набор 24 V 1971 г. Подписано в печать 11.XI 1971 г. Бумага 84Х108 1/32. Печ. л. 20,37, усл. печ. л. 34,23, уч. — изд, — л. 37,51. Заказ № 150. Тираж 50 000 экз.

Цена 1 р. 22 к.

Издательство "Мерани", Тбилиси, пр. Руставели, 42.

Типография издательства "Таврида" Крымского ОК КП Украины, г. Симферополь, пр. Кирова, 32/1,