К своему ужасу, Робин увидела, что по щекам Бэллы текут слезы. Она и понятия не имела, что подруга так страдала. Когда они увиделись спустя несколько дней, Бэлла вела себя как обычно: смеялась, шутила и выглядела беззаботной.

– Бэлла, – начала Робин, делая шаг по направлению к подруге. – Мне безумно жаль…

– Прекрати! – оборвала ее Бэлла и качнулась. Она стояла слишком близко к краю утеса.

– Осторожно! – предупредила Фэн.

Бэлла развернулась лицом к морю, красная шаль взметнулась на ее плечах. Ситуация становилась опасной. Негромко, чтобы не испугать подругу, Робин произнесла:

– Ты у самого обрыва.

Стоя к ним спиной, Бэлла ответила:

– Можно подумать, вам есть до этого дело. – Ее тон изменился, в нем зазвучала неприкрытая горечь.

– Пожалуйста, сделай шаг назад! – умоляла Робин.

– Всем наплевать, что со мной станет.

Бэлла всегда стремилась привлечь к себе внимание, но на сей раз что-то настораживало: безвольно опущенные плечи, угасший голос…

– Неправда, – мягко сказала Робин. – Мне не наплевать.

– Врешь! – Взвыв, словно раненый страдающий зверь, Бэлла швырнула узо в море. Вращаясь, бутылка полетела сквозь темноту. В свете луны болтающаяся внутри жидкость напоминала ртуть.

Похоже, Бэлла засмотрелась на эту картину, потому что, сделав шаг назад, потеряла равновесие. Робин словно наблюдала за замедленной съемкой: как из-под ног посыпались камни, ужаленная скорпионом нога подогнулась, тело качнулось над пропастью, красная шаль надулась, словно парус…

Робин бросилась вперед, намереваясь схватить подругу и оттащить от края. Но ее руки схватили лишь пустоту.

Никто из нас не думал, что все закончится вот так. Притягивающее, как магнит, сверкающее в лучах солнца море превратилось в темную, бездонную, смертельно опасную массу воды. Оно словно затаилось в засаде и ожидало. И теперь наблюдало за нами, равнодушное к воплям и мольбам.

Фэн бросилась к краю утеса и упала на колени. Вцепившись пальцами в пыльную землю, она уставилась в пропасть, но видела лишь черную пустоту, тщетно стараясь что-то разглядеть в темной толще, отделявшей вершину скалы от поверхности воды. Кровь шумела в ушах, Фэн слышала собственное дыхание. Стоящая рядом Робин словно окаменела. В лунном свете ее ноги отливали белизной, на лице застыло странное выражение. Робин смотрела на нее, в широко раскрытых глазах сквозил ужас. А затем принялась кричать.

– Бэлла! – громко и пронзительно завопила Робин, словно ее голос мог заставить подругу подняться на поверхность.

Окружавшие девушек скалы откликнулись эхом, затем воцарилась тишина. Никакого ответа.

– Бэлла! Бэлла! – кричала Робин. Слова уносились в пустоту, обрывались, растворялись в воздухе. – Я ее не вижу! Черт возьми, я ее не вижу! Бэлла!

Руки отчаянно жестикулировали, Робин топталась на месте. Пулеметной очередью посыпались слова:

– Нам нужно добраться до нее! Какая тут высота? Метров двадцать пять? Больше? Здесь глубоко? Господи… Одни мы не справимся. Нужно позвать на помощь! Вызовем полицию! Спасателей! Я без телефона, он остался в доме!

Фэн не успевала за ходом мыслей подруги и в отчаянии всматривалась в темную воду, надеясь что-то разглядеть или услышать. Сделав над собой усилие, она глубоко вдохнула.

– Беги на виллу. Позвони в полицию. Затем бери лодку. В шкафу в гостиной есть фонарь.

Робин кивнула.

– Я постараюсь добраться до берега.

– Как?

– Та тропа, по которой мы ходили, помнишь? Она совсем рядом. Я спущусь по ней и поплыву.

– Слишком опасно! Даже днем мы…

– Беги, Робин! Ну же! – гаркнула Фэн и, развернувшись, помчалась среди скал, взбивая ногами пыль.

Море лизало борта лодки. Плеск волн убаюкивал, теплый ветерок ласкал кожу. Элеонора дрейфовала на волнах.

Откуда-то издалека донесся голос. Она решила не обращать на него внимания, сосредоточившись на том, как покачивается лодка, на желании провалиться в сон… Однако голос настойчиво возвращал ее к реальности. Кто-то кричал. Уголком сознания Элеонора разобрала имя: «Бэлла!» Она открыла глаза и увидела темное усыпанное звездами небо. Наверное, ей это приснилось?

– Бэлла! – снова раздался крик.

Элеонора села. У нее кружилась голова. Вдалеке на верхушке утеса она разглядела чью-то фигуру. Хотя нет, там двое! Элеонора потерла глаза, и их тут же начало щипать от соли. Люди на скале разделились и побежали в разные стороны.

Какая странная ночь! Сбитая с толку Элеонора беспомощно озиралась. Луна серебрила море, но ее лодка дрейфовала в тени утеса, в темноте.

Где-то неподалеку послышался плеск. Неужели здесь кто-то есть? Элеонора схватилась за весла, погрузила их в воду, обернулась, глядя на темную воду. Снова плеск, словно кто-то принялся лупить руками по поверхности моря. Затем крик:

– Помогите!

Вон там! Наконец она увидела что-то в волнах. В свете луны засиял серебряный браслет. Чья-то рука!

– Я здесь! – крикнула Элеонора, налегая на весла.

Кто-то отчаянно барахтался в воде. Темные волосы, прилипшие к периодически показывающейся на поверхности голове, расширившиеся от страха глаза… Бэлла Росси!

– Помогите!

Элеонора застыла в нерешительности. Ей это снится или происходит на самом деле? Наверное, очередной сценарий, придуманный бессонными ночами, когда воображение рисовало, как заставит нерадивую медсестру страдать. Элеонора вцепилась в весла, все расплывалось перед глазами. Снова донесся голос Бэллы – вернее, скорее бульканье. Она молила о помощи.

«Наверное, Сэм вот так же просил спасти его, – промелькнула мысль. – И хватал ртом воздух».

Элеонора молча сидела и смотрела, как медсестра Росси ушла под воду, затем закрыла глаза. Лодка слегка покачивалась, мысли путались в одурманенной алкоголем голове. И вдруг раздался голос Сэма. Такой родной и знакомый, словно жених сидел рядом в лодке и говорил с ней. Элеонора замерла, боясь упустить хоть слово. Она так скучала по этому небрежному тону! Сэм считал, что жизнь – что-то вроде приятной прогулки в парке. И если Элеонора будет с ним рядом, то тоже начнет так считать.

– Помоги, – сказал жених.

«Конечно, – подумала она. – Я помогу тебе. Сделаю все, что захочешь…»

– Помоги!

Элеонора распахнула глаза. Это уже не жених, это кричит Бэлла. Ее руки пытались за что-нибудь уцепиться, голова снова ушла под воду. Вот так ушел и Сэм…

Нет! Так нельзя, это неправильно! Элеонора выдернула весло из уключины и протянула Бэлле.

– Хватайся!

Задыхаясь и молотя руками по воде, бедняга ринулась к лодке. Наконец ей удалось зацепиться за деревяшку. Элеонора напрягла все силы, чтобы подтащить девушку к борту, затем наклонилась, схватила утопающую за плечи и попыталась втащить внутрь. Лодка начала бешено раскачиваться. Элеонора чувствовала на лице дыхание Бэллы, мокрые пальцы вцепились ей в одежду. Нет, наклоняться слишком низко нельзя, иначе в любой момент можно потерять равновесие. Слишком опасно, она ведь не умеет плавать!

Элеонора отцепила от себя руки Бэллы и шлепнулась на дно лодки. Раздался громкий всплеск – утопающая плюхнулась в море и в отчаянии завопила, царапая борт ногтями. Элеонора понимала, что должна что-нибудь предпринять, помочь. Она долгое время ненавидела бывшую старшую медсестру и хотела, чтобы та страдала, как страдал Сэм. Но сейчас, когда именно Элеоноре предстояло решить, будет ли Бэлла Росси жить или умрет, стало ясно, что второй вариант никуда не годится.

Элеонора снова подошла к борту и слегка согнула колени, чтобы сохранить устойчивость в условиях качки. Затем схватила Бэллу за плечи и, сделав невероятное усилие, втащила несчастную в лодку. Они рухнули на дно – переплетение тел и конечностей. Промокшая до нитки Бэлла хватала ртом воздух, красная шаль обмоталась вокруг ее шеи. Элеонора распутала ткань, затем взяла плед и накинула на плечи спасенной. Бэллу сильно трясло, она рыдала и не могла отдышаться. На залитом лунным светом лице застыл ужас, волосы прилипли ко лбу, губы раскрылись, грудь тяжело вздымалась.