Молодой король Сайфу Зеленая Ветка хмурился. Разговор, который предстоял ему, был самым непростым за последние полгода правления. Сегодня как никогда его раздражала украшенная самоцветами корона на коротко подстриженных русых волосах. И он уже несколько раз наорал на сунувшуюся не к месту новую фаворитку.

Подумав о том, кто скоро придет, король невольно посмотрел в зеркало. Молодой красивый мужчина, еще не разменял и тридцати лет. Недавно отрощённые густые усы и аккуратная бородка, делали его внушительнее и грознее. Он был выше среднего роста, строен и подтянут. Осанка всё ещё была величественной, на талии ни грамма жира. А коричневый камзол, перетянутый широким поясом, делал плечи зрительно чуть шире.

Да, Сайфу Зеленой Ветке нравилось ловить восторженные женские взгляды и завистливые мужские, и понимать при этом, что дело не только в короне. Да вот только чело́ в последнее время прорезала глубокая складка, и вокруг карих глаз и чувственного рта появились морщины. Губы всё чаще сжимались в тонкую полоску. И, хотя сегодня была первая почти за весь месяц ночь, когда ему не снились кошмары, молодого короля не отпускала тревога.

Подумав, Сайфу надел на шею толстую золотую цепь с гербом правящего дома Орлении и вышел из своих покоев.

— Мой гость уже пришел?

— О да, — подобострастно склонился молодой секретарь, — он ждет в малом кабинете, как и было велено.

— Никого к нам не пускать! Нас не тревожить, даже если неведомое опять взбунтуется.

Король расправил плечи, являя собой идеал королевской осанки, и как можно более величественно направился на самую значимую за последние полгода встречу. Он был собран, и внешне спокоен, с достоинством кивая на поклоны и реверансы подданных, умышленно не замечая их подобострастные улыбки. Как и подобает королю, он не сбавил даже шага перед дверьми, которые лакеи быстро открыли и неслышно затворили за венценосной спиной.

Помещение, в котором он оказался, было просторным и богато украшенным. На полу лежали толстые ковры, а стены покрывали переливавшиеся золотом гобелены, показывающие сцены сражений или охоты. Несколько дверей вели из этого зала в другие примыкавшие к нему комнаты. Мебель с резьбой тончайшей работы привлекала внимание. Все предметы сочетались друг с другом, были дорогими, вычурными и очень сложно сделанными. Тонкие свечи с едва ощутимым ароматом цветов ярко освещали помещение без окон, и бросали блики на мужчину в черном, который стоял напротив портрета покойного короля. Этот портрет, вечно пьяного, обрюзгшего покойного отца молодой король Сайфу велел повесить специально, как напоминание, в кого может превратиться. И каждый день отказывал себе в излишествах и заставлял тренироваться, лишь бы не быть похожим на прежнего короля.

Но как бы он не старался, он никогда не приблизится к тому, кто склонился сейчас в поклоне перед ним.

Двухметровый невозмутимый красавец-дангорец с мощными «боевыми» мышцами и при этом легкими плавными движениями, вызывал всеобщий восторг. А низкий бархатный голос, его магические зеленые глаза (зелень неровно заполняла почти весь белок), густая, цвета воронова крыла, шевелюра, и мужественные черты идеального лица, заставили сойти с ума от желания почти всю женскую часть дворянства (не взирая ни на возраст, ни на семейное положение дам). Вот возраст этого мужчины трудно определить. Где-то после сорока… но Сайфу помнил его таким же лет пятнадцать назад.

Король поклонился в ответ, правда, не так низко.

— Приветствую посла славного Княжества Дангор, лотара Эрнана Трайверана.

Племянник князя Дангора — лотар, произнес в ответ положенное по этикету приветствие.

— Приветствую венценосного повелителя благодатного королевства Орлении Сайфу Зеленую Ветку.

Король сделал приглашающий жест в сторону столика, сервированного различными напитками, с придвинутыми двумя креслами. Оба мужчины уселись в кресла, король сам налил себе питье (настой трав) в кубок. То, что им никто не прислуживал, придавало предстоящему разговору особо приватный характер.

Лотар налил себе терпкое вино и застыл в ожидании.

— Как обстоят дела в Дангоре? Все ли спокойно в правящей семье?

Дангорец чуть склонил голову.

— Благодарю, ваше величество, все спокойно. Великий Князь, княгиня и наследник находятся в добром здравии. Всё ли спокойно в ваших мыслях? — чуть рокочущий низкий голос лотара действовал расслабляюще.

— О да, мой добрый друг, после того как семь месяцев назад был раскрыт заговор проклятой королевы-ведьмы, все стало спокойным. Заговорщики убиты, их пособники схвачены и казнены… Жаль, что нельзя вернуть тех, кто пал, сражаясь за правое дело.

Мужчины молча отсалютовали друг другу кубками и выпили, поминая тех, кто отправился в лучший мир, и король продолжил:

— Жаль, я не могу воскресить мёртвых и рассказать им, как я ценю их жертвы. Жаль, что не могу вылечить искалеченных выживших, — пауза на глоток успокаивающего настоя. — Мой добрый друг, — молодой король не смог больше тянуть светскую беседу, — когда мы заключили в день моей коронации мирный договор, я сказал, что попрошу у вас услугу личного характера.

— И я обещал, что окажу вам её, чего бы мне это не стоило, — подтвердил Эрнан Трайверана.

— Семь месяцев назад в подземельях этого замка состоялась битва. Маги, стража и шаман сражались бог о бок против вдовствующей королевы-ведьмы и её полчища нечисти. В этой битве погиб мой названный брат Йонгу. Мы не смогли спасти отравленного ведьмой короля… — король горестно вздохнул и замолчал на пару мгновений, будто беря себя в руки, — Когда перевес был уже на нашей стороне, королева своей жизнью, своим телом открыла врата в тёмный мир. Маг Уго Серый Дуб и шаман Кейлех Волчья Вьюга сражались спина к спине, пытаясь закрыть врата. Когда неимоверными усилиями магу это удалось, шаман приняла на себя весь немалый магический откат. Впрочем, вы и сами это знаете.

Король задумчиво замолчал, видимо, вспоминая тот бой, в котором сам принял непосредственное участие.

— Мой отец мертв. Мой брат мёртв. А мой самый сильный защитник погибает от магического отката. Пришлось ввести её в некое подобие комы.

Сайфу дал время Эрнану осмыслить сказанное.

— Погибает? Ваше величество, вы хотите сказать, что шаман Кейлех жива?

— В тот день мы решили, что Кейлех мертва. Она не дышала, не подавала признаков жизни. Прошло много времени, прежде чем стало понятно, что женщина жива. Уже и объявление сделали. Многие маги до сих пор дивятся, как она выжила. Но теперь Кейлех влачит существование, которое сложно назвать жизнью. Тот злосчастный откат выжег её изнутри. Семь месяцев лучшие маги и лекари королевства стараются вылечить, но то, что осталось, сложно назвать человеком, лишь оболочкой. Сила шамана в её жилах и магия отката до сих пор бушуют, уничтожая последнюю жизненную энергию. Её ввели в лечебный сон, ибо в сознании она не проживёт и недели.

— И что говорят лекари?

— Оооо, — скорбно развел руками король, — они все в едином порыве просят проявить милосердие, и избавить мужественную женщину от мук. И я бы сам, лично дал бы ей упокоение, но…

Эрнан вежливо ждал продолжения, пока молодой король горестно закатил глаза.

— Но она шаман! Признанная хранительница замка, заклинательница демонов! Кейлех связана с Орленией, её тело — часть этой земли, её душа — неразрывно связана с духами страны. Маги все как один кричат, что ни в коем случае нельзя убить ТАКОГО ШАМАНА, даже если это избавит её от мук. Ибо духов её убийство, даже из милосердия, разозлит. И духи низвергнут кару свою на всю Орлению, — закончил Сайфу, будто процитировал кого-то, — Такое уже было в нашей истории, и никто не хочет повторения.

— Но вы нашли какой-то выход?

— Да, нашел! — налет трагедии слетел с молодого короля. — Уго Серый Дуб нашел фолиант, согласно которому шамана можно умертвить без ущерба для страны. К сожалению, это можно сделать только на чужбине, и то после определенного ритуала отчуждения.