Кейлех внимательно смотрела на мужчину и хмурилась. Она не допускала, что лотар лжёт, но не понимала, какие будут последствия от услышанного. Эрнан замолчал, но, видя, что женщина внимательно его слушает, продолжил:

— Я увидел тебя в замке, еще до того боя с демоном. И несколько раз питался тобой, а ты даже не заметила. Я хотел начать ухаживать за тобой, ждал подходящего момента, хотел сделать всё правильно, — он усмехнулся, — Но, боюсь, в нашем с тобой случае это невозможно. Уго дал мне твои волосы и кровь, я переслал их нашим жрецам, и мне ответили, что Боги благословляют наш брак. У моей маери и её подруги-Жрицы есть план, как спасти тебя. Поверь, это очень много значит для меня. Я не знаю, почему, но мои Боги заочно причислили тебя к детям своим. Я знаю, что почти восемь месяцев назад, случилось что-то ужасное, что Сайфу скрывает какую-то постыдную тайну, ставящую его правление под угрозу. Ты можешь не говорить, выпытывать из тебя её не будут. Я знаю также, что Сайфу и Уго хотят, но по ряду причин не могут тебя убить на орленийской земле. Тебя хотят отравить в Дангоре, мы можем сделать так, чтобы твоя смерть была только мнимой…

Кейлех не выдержала и рассмеялась. Смех выдал все её отчаяние и боль. Эрнан вскинул брови, не зная, как реагировать на это.

— Хочешь меня спасти? Будешь благородным героем, спасающим даму в беде? — губы Кейлех скривились, — Ты прав, я действительно знаю кое-что о новом короле, что может стать толчок к бунту, — ошейник на её горле чуть сжался, заставив Кейлех замолчать. Она вздохнула несколько раз, повторяя про себя, что не расскажет ничего. — Видишь это украшение на моей шее. У него ряд задач. Оно отрезает меня от мира духов, лишая силы, и делая обычной смертной. Оно не даст мне сболтнуть лишнего, сжимая мое горло, словно клещами, и сообщит Уго. А Уго тут же запустит сеть заклинаний, уничтожающих всех моих кровных родичей… Аааа, совсем забыла, оно снимется только после того, как мое сердце остановиться. Так что, прости, мой славный рыцарь, но ради своей семьи, я пойду на все, и унесу тайну Сайфо в могилу.

Кейлех наконец-то посмотрела прямо на Эрнана, и была удивлена радостно-безмятежному выражению на его лице.

— Говоришь, тебе надо умереть… Что ж, иногда смерть, это не конец… Я поговорю с нашими жрецами.

— Только не вздумай прибегнуть к некромантии! — Кейлех передернулась от отвращения.

— И не думаю. Ты — моя энитэ, награда Богов. Прошу тебя, доверься мне, ибо я приложу все усилия, чтобы ты выжила. Да, вот еще. Совсем забыл. Если бы мы встретились при других обстоятельствах, я вручил бы тебе это.

Он скользнул по кровати к Кейлех и снял со своей шеи тонкую цепочку с подвеской из полупрозрачного молочно-голубого кристалла, выполненного в форме капли, обрамленной золотой паутинкой, ранее она была скрыта под воротом камзола. Красивое, но абсолютно не мужское украшение.

— Кейлех Волчья Вьюга, ты примешь мой дар? — торжественно спросил лотар.

Слишком серьезен был этот вопрос, как будто Эрнан повиновался какому-то ритуалу. Шаман слишком ответственно относилась к подобным ритуалам, даже пока незнакомым, чтобы сострить или рассмеяться. Скорее всего это было что-то похожее на ритуальные слова орленийцев «Моей назовись».

— Да, Эрнан Трайверан, я приму твой дар.

Кейлех отвела косы, освобождая шею, а Эрнан застегнул на ней цепочку, позволив кристаллу скользнуть вниз по коже, достигнув ложбинки меж грудей.

— Госпожа моя, поздравляю тебя, теперь мы официально помолвлены.

Эрнан быстро и нежно поцеловал ее, затем лёгким движением, вскочил на ноги, и рявкнул:

— Марика!

Девочка появилась так быстро, будто все время дежурила под дверью.

— Марика, одень госпожу Кейлех и прогуляйтесь с ней по саду. Думаю, она уже достаточно окрепла, чтобы выдержать небольшую прогулку. Да и свежий воздух не помешает. Моя дорогая, я должен покинуть вас на несколько дней, но к свадьбе я обязательно вернусь.

Лотар, подмигнул ошарашенной Кейлех, склонился в церемониальном поклоне и, развернувшись на каблуках, вышел из комнаты. Посещение невесты немного прояснило ситуацию в целом, хотя и дало новую задачу. Но вот что радовало мужчину, так это затягивающиеся на глазах пустоты в её ауре.

Марика одевала Кейлех, но все время смущенно отводила взгляд и время от времени по-детски хихикала в кулачок. Сначала Кейлех не придала этому значения, потом это стало её несколько раздражать.

— Марика, солнышко, скажи, что тебя так веселит? — как можно дружелюбнее спросила Кейлех.

Девочка опустила глаза.

— Ну, вы перестали шататься… сама ходите… восстановились…

— И?

— Лицо не зеленое, с румянцем.

— Ииии… это значит…?

Девочка стала пунцовой, как мак.

— И это значит, что вы с лотаром обменялись энергией…

Кейлех сначала пожала плечами, затем до нее дошло, как именно они обменивались энергией. И вот теперь покраснела она.

— Марика, это так заметно?

Девочка кивнула, и вдруг серьезно сказала:

— Вы — его энитэ, это сразу ясно. Это увидит любой дангорец. Раньше в вашей ауре были дырки… не знаю, как объяснить. Ну, представьте разноцветный узор, когда плавно переходит друг в друга красный, золотой, черный и белый. И вдруг гармонию портят пустоты, как нарывы, разбросанные по картинке. Ваша аура болела до прихода лотара Эрнана, но после стала почти здоровой. А после свадьбы совсем восстановиться… — и девочка прикусила язык, поняв, что взболтнула лишнего.

— И это видно любому дангорцу? — Кейлех нахмурилась.

— Для большинства, но для вас это очень хорошо!

— Почему?

— Вы — шарала, то есть иноземка. Обычно дангорцы используют шарал, ну… вы понимаете, — девочка отвела взгляд и еще больше покраснела (демоны подери, Кейлех понимала, и теперь её щеки пылали от ярости, а не от стыда), — Подпитывают свою ауру. Но вот шаралы не могут питаться аурой дангорца… Только в виде исключения… И когда этих исключительных находят, тотчас вводят в чей-то род, это разбавляет кровь, так сказать. Ооооо, в старые времена женщин даже похищали, и добивались их любви… это было очень романтично… И раз лотар может насыщать вашу ауру, значит, вы избраны Богами. Энитэ. Чем больше дангорцы будут видеть вашу с лотаром взаимосвязь, тем быстрее примут как госпожу.

Кейлех нахмурилась, но тут же успокоилась — и что ей злиться, если она все равно скоро умрет? Пусть окружающие думают, что хотят.

— Но ты приняла меня сразу.

— Мы с Дагонтом из приближенной к княжескому дому семье. Он мой двоюродный дядя. Наша семья уже со дня основания Дангора, уже тысячу лет, служит княжескому дому, — торжественно объявила девочка, — В том числе среди нас передаются жизнеописания членов княжеских семей. И бывает, что шаралы становятся почти полноценными дангорками, войдя в семью на равных правах, и обретя почет и уважение, преумножив величие ее. Моя семья поколениями служит при Князьях и их приближенных родичах, и часто мы бок о бок с ними, поддерживая и помогая всеми силами, разделяя как радость, так тяготы и невзгоды. Поэтому, не пристало мне узко мыслить и сомневаться в правильности решения Богов. А теперь я вижу, что вы не просто шарала, а энитэ.

Кейлех склонила голову, в легком поклоне, признавая заслуги семьи Марики.

— Ну что ж, госпожа моя, мы закончили наряжаться. Пойдемте в атриум, там сад и можно прогуляться.

Наряд, выданный Марикой, особенно порадовал Кейлех: тончайшее нежное белье, поверх которого надевалась еще расшитая рубаха, теплый вязанный свитер до середины бедра, плотные обтягивающие штаны, и поддетые мехом сапоги. Завершил наряд теплый плащ. Служанка также накинула плащ на себя и сопроводила госпожу на прогулку.

Пока они спускались узким коридором, сопровождаемые Дагонтом, Марика объяснила, что лотар распорядился не сильно афишировать особу Кейлех. Дескать, в посольстве и так знают, кто она и что здесь делает, но пока относятся как к шарале, и мало ли как могут обидеть. Поэтому, госпожа спускается по тайной лестнице, и в садике кроме нее и личных слуг никого не будет. Кейлех это устраивало.