Конь, пугая вечернее дорожное движение скоростью – он обгонял дорогие спорткары, которых полным-полно было в центре, мчался в сторону больницы – Зак не выдержал, сюрпризы Расселов его чуть достали.

Нагло занимая больничную парковку, Зак спешился, помогая Сэм – та ни корзинку с малышкой, ни рюкзак ему так и не отдала. Сама все несла – недоверчивая девочка!

Зак сверился с номерами палат и направился к лифту – усиленная охрана (и вот почему?!) пропустила их без проблем – только странно смотрели на Семечку и спешно докладывали что-то по служебной связи.

Медленно ползущий лифт.

Коридор.

Опять пост охраны.

Зак не выдержал, отправил Мике: «Если ты при смерти – сам добью, чтобы не мучил!». Неизвестность пугала.

Палата.

Дверь.

И… Неизвестность не пугала. Неизвестность полусидела себе в кровати, странно вглядываясь в Зака. Наверное, точно так же он смотрел на неё.

Очень похожая на его Сэм – та как раз с криком: «Па!» – врезалась в Мику и, кажется, все же плакала.

Очень похожая… Та же копна диких белокурых кудряшек, те же огромные глаза ангела, то же недоверие на лице. Такая же хрупкая, плечо плотно забинтовано, рука в удерживающей повязке… Такая же и все же чуть другая.

– Представьтесь, пожалуйста. – тихо сказала очередная Сэм, которой быть не должно было – Ольха… Ольха все же умудрился солгать – ну надо же! И ведь невозможно же солгать, а эти умудрились. Или их самих ввели в заблуждение.

– Алое Пламя Заката. По паспорту Зак Клауд.

– Не тот, – выдохнула новая Сэм, хмурясь.

– Тот, – возразил Зак, ничего не понимая. Он оценил расстояние, на всякий случай приготовился к удару и сказал: – Я Зак Клауд заявляю, что Сэм Рассел является моей невестой и находиться под моей защитой!

Он выпустил наны, которые неожиданно не смогли пробиться. Сэм оказалась вампиром. Что ж, придется действовать чуть иначе.

– Вы опоздали, Зак Клауд. Я уже нахожусь под защитой Клэра Клауда.

Эта Сэм оказалась на диво адекватной и воспитанной. Первая, кто не возмутилась и не попыталась ударить. Заодно стал понятен интерес Мики к Клэру. Вот только обратный интерес Клэра к семейству Рассел совершенно непонятен. Он просто невозможен: Клэр и политика – два взаимонепересекающихся мира. Или кто-то обвел всех вокруг пальца. Клэр?! Зак в который раз понял, что он ничего не знает о мире и собственном окружении – ужасающее чувство!

Тем временем Сэм, которая из зоны – Зак вздрогнул: так скоро и запутаться недолго, – выпустила Мику из объятий и поставила корзинку с малышкой на стол:

– Простите… Я просто… Я просто так долго ждала… – Она повернулась к Сэм, которая лежала в кровати: – Я…

Та улыбнулась:

– Единичка. Ты Единичка. А я – Пятерка. Меня зовут Ви.

Та подалась к Ви и обняла её:

– Я рада, что ты выжила. И… Прости… Прости за все. – Она выпрямилась и показала на корзинку: – А там моя дочь Эш. Эшлин Рассел. Вот как-то так…

Повисла неловкая тишина, когда каждый собирается мыслями и не знает, что сказать первым… Мика неуверенно склонился над корзинкой. Сэм прикусила губу, и тут Линдро Росси не нашлось. Ви смотрела куда-то в одеяло, словно искала там смысл вселенной или усмиряла своих внутренних демонов.

Наны все же прорвались через легкие, тут же докладывая о состоянии Ви и принимаясь за лечение. Зак удивленно приподнял бровь и разорвал тишину:

– Однако… Ви, у меня для тебя замечательные новости.

Та выпрямилась и посмотрела на Зака – притворная хрупкость, скрывавшая упрямство и упорство.

– Слушаю.

– Во-первых, в тебе нет нанов. С тринадцати лет нет.

Ви вздрогнула, но ничего не сказала.

– Так что программа Дуба тебя не касалась – я потом тебе расскажу про неё…

Она как-то грустно, слишком отчаянно рассмеялась на эту новость.

Мика вздохнул и прислал сообщение: «У неё есть ребенок. И про программу репродукции она знает».

Зак тут же ответил – все же Мика, первый начинающий разговор, это чудо: «Значит, тот ребенок рожден по любви, а не из-за Дуба – только и всего!». Уже вслух он продолжил:

– И на тебе, Ви, нет поисковой метки, как на всех клонах было, например, на Сэм…

И вот зря он так сказал – Сэм напряглась, а Ви приподняла вверх левую руку, обнажая плечо:

– Случайно не на левой руке она была? Левой руки у меня нет с тринадцати лет – тогда же, когда пропали… наны…

Зак лишь кивнул, узнав характерный шрам новообращенных.

– Тогда ясно, куда делись наны и ясно, что я непроходимая дура. – Ви замерла, вновь упираясь взглядом в одеяло. Мика мягко подался к ней, но она чуть отстранилась. Сэм же дернулась, удивленно вглядываясь в Зака:

– Метка? На мне… Есть… Метка?

Ви вмешалась первой:

– Сэм… Во-первых, это ничего не значит… Мика считает нас своими…

Та оборвала её:

– Ви, я помню – ты всегда говорила, что я ненастоящая, несмотря на мой номер! Как ты это узнала?!

Ви вздохнула:

– Сэм, это простая логика… Только и всего. Кстати, не знаю, сказали ли тебе, но Ханыль тут. С ним даже можно встретиться.

Зак замер, ничего не понимая. Ему прислал запрос Мика, такой же недоумевающий. Зак лишь дернул плечом в ответ – эти Расселы его с ума сведут. Логика у них...

Сэм твердо сказала:

– Я. До. Него. Доберусь!

Ви еле слышно рассмеялась:

– Он никогда не предавал Семечку. Настоящую Семечку. Понимаешь? Это погрешность записи. Мы клоны. Мы помним, как Ханыль разбудил нас, как мы ели пигоди и обсуждали планы на день – хотели прогуляться у Холма… Потом была капсула – делали запись нашего сознания, Сэм. А открыли мы глаза уже за решеткой. Только за решеткой очнулись мы, а настоящую Семечку Ханыль повел на прогулку, как и обещал. Он не предавал Сэм. Нам это показалось, потому что мы ненастоящие. Запись так совпала... Ханыль сдержал слово – он защитил Сэм. Она мне сама рассказала сегодня. Он сделал даже больше – он выкупил Семечку, он удочерил её и спас из Холма от Королевского правосудия.

Зак сжал челюсти так, что желваки заходили – за случившееся ему до сих пор было нестерпимо больно. Он тогда научился убивать детей. Пусть это была Иней в виде Ник, но это ничего не отменяет. Мика мысленно обнял его, передавая свое незаслуженное Заком тепло. А Сэм неожиданно на все эти откровения выпрямилась и… Улыбнулась. Она резко взяла в руки корзинку с Эш и спокойно заявила:

– Что ж… У меня в планах на поездку было три пункта: встретится с отцом, что я сделать не могу, мистер Рассел, так как я не ваша дочь. Я еще собиралась разобраться с принцем, что я и сделала. А третий пункт – мои личные дела. Вас они не касаются. Спасибо, Зак, спасибо, мистер Рассел. Мне нужно побыть одной – обдумать все случившееся. Ви… Еще увидимся, сестренка! – она вышла из палаты, Зак чувствовал, как за ней струился странный шлейф облегчения. Она словно была рада, что все так решилось. Что она не настоящая Рассел.

Стена приятно холодила затылок. Мысли метались в голове, и она ничего с этим не могла поделать. Она никогда не сомневалась, что она настоящая Рассел. Единичка же. Номер Один. Она еще помнила, как заполнялись другие клетки… Она была первой. Она считала себя настоящей. Что ж… Она ошибалась. И потому… Хорошо, что память ей вновь подвластна… Задвинуть детские воспоминания далеко-далеко. Это было не с ней. Это была не она. Ничего, Джек вон вообще ничего не помнит, и это ему не мешает совершенно. Будут с ним две беззаботные нежити – она и он.

Сэм сидела в больничном коридоре. Охрана тактично отошла в сторону, не мешая ей. Корзина с Эш стояла рядом на соседнем стуле. Эш еще спала – скоро нужно будет её кормить. Значит, времени предаваться рефлексии нет. Да и… Не надо разрываться, думая, как защитить Джека и как остаться с папой. Как скрыть от него существование стаи… Как объяснить то, что ей нужно вернуться в зону. Теперь об этом думать не надо. Надо просто сделать все свои дела в Либорайо и возвращаться домой – Джек ждет.