— ЧТО? — практически хором воскликнули мы.

— Тихо вы, не привлекайте внимания. Вечером обсудим, в комнате и без лишних ушей. Отец не только про это написал. Новостей — целая гнатова пустошь.

Оставшуюся часть дня я проходила шокированная. В голове безостановочно роились мысли, и от этого она казалась гигантской и тяжелой.

Получается, Тарий врал, когда говорил про одобрение Совета? Чья же тогда это инициатива, совместная куратора и ректора Академии? И как же приказ о моем возвращении в столицу? Он точно был с настоящей печатью Совета! Нет, что-то тут не сходится.

А вдруг моя первоначальная мысль, что куратор связан с Проклятым кланом, верна? И для чего-то — вероятно, отвратительного и опасного — им нужны практиканты-Одаренные. А приказ — настоящий, Тарий смог его раздобыть за счет своей позиции в лагере, чтобы правда отправить меня домой. Может, из чувства ностальгии или сентиментальности решив спасти от участи, приготовленной остальным.

Но при чем тут ректор, из Академии-то нас отправил он? Не может же ректор-Одаренный быть предателем? Или его тоже обманули, заставив поверить, что по распоряжению Совета восьмерку лучших студентов ждут в Гнатской Пустоши?

Тогда ничто не противоречит тому, что Тарий не тот, кем пытается казаться… Еще и эти утренние новости о сокращении времени подготовки к зачетам и первым официальным вылазкам в Пустошь. Не к добру.

На вечернюю практику я шла очень неохотно. Мало того что там будет Кирис, так еще и другие незнакомые Проклятые, оценивающие, кого забрать себе в группу.

Они пришли вдвоем — взрослые маги с серьезными лицами.

— Всего двое? — удивилась я.

— Проклятые будут меняться, — объяснил услышавший меня Ворон. — Не каждый день, но часто. И наблюдать — как вы атакуете, как ведете себя в спарринге, какими заклинаниями пользуетесь, как действуете в нестандартных ситуациях. Словом, оценивать все, что вы делаете. И затем решать, хотят ли они конкретно вас пригласить к себе группу.

— То есть может получиться так, что никто не выберет?

— Вполне. В этом случае верховный главнокомандующий сам распределит не выбранных в те отряды, в какие посчитает нужным.

— Диктатура процветает, — буркнула я тихо.

— Что? — подозрительно прищурился Седой.

— Ничего. «Навязанным» в отряды придется сложно.

— Однозначно. Лидер группы, да и остальные бойцы, будут недовольны — и это я мягко выражаюсь. Поэтому советую очень, очень, — подчеркнул он, — стараться во время занятий.

И я прислушалась к совету. Не обращая внимания ни на остальных, ни даже на Кириса, то и дело шастающего рядом, я старалась. Изо всех сил. Мизар, мой спарринг-партнер, у которого была ровно такая же цель — понравиться лидерам групп (только в его случае — Одаренным), к концу тренировки зарылся в сугроб. Откуда грустным голосом вещал, что он всего лишь скромный вязалец шарфиков, и к вот этому всему его жизнь не готовила.

— Уберите эту отчаянную Одаренную! — жаловался он. — Альяра, за что ты меня так не любишь? Это потому, что я тебе шарфик не связал? Так я свяжу. Но черный, как твое сердце!

Остальные ребята — и Проклятые, и Одаренные, заливались смехом. А Ворон смерил меня одобрительным взглядом, хлопнул по плечу и тихонько произнес «умница».

Похвала внезапно согрела.

А активная тренировка позволила хоть немного сбежать от тяжелых раздумий о предателях, вопросах о том, кому мы все же обязаны отправкой в лагерь и мыслях о Тарии.

К концу дня я так вымоталась, что решила пропустить ужин, попросив ребят захватить мне что-то из еды, и отправилась в купальни.

Купальные комнаты находились на первом этаже нашего корпуса и разделялись на две части. Индивидуальную, где располагались отдельные комнаты с ванными, и общую, с множеством термальных чаш и бассейнов. В некоторых, достаточно глубоких и широких, можно было даже плавать!

Быстро скинув одежду, я переоделась в купальник. И с наслаждением зашла в свою самую любимую чашу — гейзерную. Окруженная теплыми бурлящими пузырьками, я расслабилась и прикрыла глаза, слушая уютный плеск воды и ощущая, как спадает напряжение в мышцах. И мыслях.

— Кхм-кхм, — раздалось рядом знакомое покашливание.

Я замерла, не решаясь поднять веки.

А затем почувствовала, как вода в чаше всколыхнулась от погрузившегося в нее тела.

Напротив меня с недовольным видом сидел Тарий.

— Альяра, тут больше двадцати чаш, тебе обязательно приспичило выбрать эту?

Вот так претензия! Пришел позже, нагло вторгся в личное пространство, да еще и наезжает?

— Эта — моя любимая, — невозмутимо ответила я, вновь закрывая глаза.

Опять колыхание воды, и…

— Альяр-ра, — прозвучало прямо в ухо. Меня обдало сразу всем: жаром, паром и горячим дыханием мужчины.

Взвизгнув от неожиданности, я переместилась в сторону. И еще. И еще. Пока мы с куратором вновь не оказались друг напротив друга. Тарий ехидно улыбался — впрочем, вполне добродушно.

— Как прошла практика? Кто из лидеров групп сегодня присутствовал? — поинтересовался он, запуская в меня волну пузырьков.

— Они не представились, — слегка пожала плечами я, отправляя волну обратно.

— А самим спросить ума не хватило? Тебе настолько безразлично, к кому ты попадешь? — опешил тот. — Как они выглядели?

Я пристыженно опустила голову, сделав вид, что рассматриваю свои ногти.

— Оба взрослые. Один высокий, лысый, с массивным перстнем на пальце. Второй пониже, но тоже крупный, светловолосый, а борода у него — черная! Он ее специально красит, что ли?

— Утверждает, что нет. Но никто ему не верит, — хмыкнул куратор. — Бородач — Угош. Самый веселый Проклятый в лагере. Отряд его обожает, и характер у него легкий. Не в пример Дейрену — это который с артефактом в виде перстня. Он много лет провел в лагере, очень опытный разведчик. Строгий, жесткий, нетерпимый к ошибкам и нарушениям. Дисциплина в его группе соблюдается на отлично. Тебя Дейрен не возьмет, — изогнул в усмешке рот Тарий, — ты субординацию не уважаешь. Сидишь вон в одной ванне с верховным главнокомандующим. Постеснялась бы, практикантка.

Хихикнув, я украдкой взглянула на мужчину.

Бьющие со дна пузырьки лопались на высоте его груди, и я уставилась на его смуглую кожу, покрытую паутинкой давних шрамов. Как же хотелось дотронуться и провести пальцами по всем рубцам, от одного к другому, от другого к третьему, и так, пока они не закончатся…

Скользя глазами по телу куратора, отметила мощные бицепсы, красиво очерченные мышцы плеч и сильные руки с выступившими на них венами.

О. И ладонями, сжатыми в кулаки.

— Практикантка Р-райас! — раздался рык мужчины.

Я подняла на него взгляд, ощущая, как начинают пылать щеки. Светлая Мать, меня поймали за разглядыванием оголенного тела куратора! Причем поймал сам хозяин этого тела! Единственная радость, что кроме нас двоих никто об этом не узнает.

— Да, куратор Ош? — совершенно невинным голосом спросила я.

— Шли бы вы… В свою комнату, — буркнул он. А затем, сверкнув серебряными глазами, сделал пасс рукой к центру чаши. Пузырьки, которые до этого мягко массировали кожу, стали твердыми и больно били по рукам, ногам, спине и многострадальной по… пятой точке.

— Ай! Ой! — Взвизгнув, я подпрыгнула вверх. — Тарий! Прекрати! Верни все обратно!

— Куратор Ош, практикантка Райас! — отчеканил тот, тем не менее продолжая широко улыбаться от вида прыгающей в чаше меня.

— Знаешь, что, куратор Ош? — вопила я, пританцовывая в попытке избежать ударов шаро-пузырей.

Ну, доигрался! Я вспомнила, что, вообще-то, тоже могу колдовать. И даже знаю отличное, идеально подходящее заклинание. Когда на втором курсе вместо пары прядей все мои волосы приобрели золотой цвет, мы с Эйджелом долго оттачивали заклинание, чтобы больше не допустить такой ошибки. Вот оно и пригодится.

Послав силу в водные пузырьки, я смотрела за разворачивающейся передо мной картиной.