Все-все в моей жизни не так, как нужно.

Бестолково и болезненно.

Зависнув на этой мысли, я сгрузила грязную посуду в раковину, вытерла руки и прошла в спальню.

Алеша дрых, широкой раскинувшись на кровати и не оставив мне места. Чуть похрапывая, не сняв брюк и носков. Он даже не выключил свет.

Остановившись в паре метров от него, я долго смотрела на красивое, но уже немного поплывшее лицо.

А потом пошла спать в бабушкину комнату.

Утром я проснулась от долгого звонка в калитку. Зевая, вышла на крыльцо и увидела аккуратную тетушку с целым ящиком чистящих средств.

— Привет, — сказала она деловито, — я Нина. Меня Антон прислал.

— Ага, — согласилась я, потому что бросила вчера уборку на середине, а сейчас на меня навалились усталость и апатия. — Проходите пожалуйста. Спасибо вам большое. Хотите кофе?

— Я сама приготовлю. Сделать вам что-нибудь на завтрак?

Мы прошли с ней на кухню. Нина и глазом не моргнула, увидев горы грязной посуды повсюду.

Антон говорил, что несколько раз в неделю к нему приходит волшебная фея, и мне было любопытно познакомиться с ней.

— Простите, — сказала я, — у меня и правда нет сил.

— Это ничего, — проворковала она успокаивающе, — это пройдет.

— Вы когда-нибудь уходили от мужа? — спросила я, пристраиваясь за стол.

— О, — она обернулась на на меня, лукаво улыбаясь. — Было дело. Это как с пластырем — надо срывать резко и быстро.

Наблюдать за Ниной было чистое удовольствие. Засучив рукава и повязав фартук, она делала все одновременно: поставила турку на плиту, вытерла со стола, взбила яйца, нашла молоко и сковородку.

Поставив передо мной кофе и омлет, она взялась за посуду.

Я подняла забытый на табуретке телефон. Три сообщения от Антона.

«Я дома. Один.»

«Из-за чего ты так сильно расстроилась?»

«Позвони, когда сможешь.»

Я читала их снова и снова, пока мои ресницы не слиплись от слез.

Алеша проснулся ближе к обеду, когда Нина уже закончила уборку и ушла, оставив за собой запах свежести и безупречную чистоту. Она даже посуду убрала обратно в кладовку.

Я так и сидела за кухонным столом, прислонившись спиной к стене и уставившись в одну точку.

Мой муж.

Большой ребенок.

Человек, недовольный личной жизнью своих бывших жен.

Беззаботный отец.

Блистательный актер.

Красивый мужчина.

Эгоистичный и безответственный.

Все, кем он являлся, не имело ни малейшего значения — потому что он не хотел от меня детей, а я по нему нисколечки не скучала.

Я жила без него пять дней в неделю, и каждый раз к субботе у меня портилось настроение, а к понедельнику оно улучшалось.

Говорила себе: «не хочу потерять Антона, поэтому буду с Алешей», но разве это не было огромным заблуждением?

Разве один мужчина должен быть с тобой для того, чтобы удерживать другого?

Когда я стала такой запутанной, такой трусливой, такой лживой?

Что сказала бы бабушка?

— Доброе утро, — помятый Алеша выпил три кружки холодного компота из холодильника, закусил остатками пахлавы и извлек большой кусок торта. Он даже не удивился тому, что в доме все убрано, не похвалил меня, не спросил, когда это я все успела.

— Доброе, — меланхолично согласилась я. — Может, позавтракаешь нормально?

— Торт — это отличный завтрак, — объявил Алеша, — лапочка моя, свари мне кофе, пожалуйста.

Я покорно встала, чтобы выполнить его просьбу. Внимательно наблюдая за тем, чтобы кофе не убежал по своему обыкновению, сказала как можно увереннее:

— Алеша, давай разведемся.

Звякнула ложечка о блюдце.

— Мирослава, ну что за детские выходки, — сказал он раздраженно. — Думаешь, я не видел, с каким недовольным лицом ты проходила весь вчерашний вечер? Да на тебе же написано просто было, что ты не рада гостям! Это было ужасно неловко, знаешь ли. Как я буду смотреть в глаза коллегам? Они подумают, что моя жена — мегера.

— Ты сейчас отчитываешь меня? — поразилась я и посмотрела на него — не шутка ли?

Разумеется в эту минуту мой кофе с торжествующим шипением вырвался из узкого горлышка и разлился по белоснежной плите.

Сердито швырнув турку в раковину, я схватилась за тряпку.

— Сам вари себе кофе, — сказала отрывисто, — ну или заведи себе пятую жену для этих целей.

— Пять жен — это уже Синяя Борода какой-то, — пробормотал Алеша обескураженно. — Мирослава, у меня и без тебя голова болит. Слушай, может мне в баню сходить? Авось и полегчает.

— Баня остыла.

— Ну подкинь в нее дров.

Охохохонюшки, и как это предыдущим женам только удалось развестись с ним?

— Алеша, — произнесла я, памятуя о том, что терпение — это добродетель, — я на полном серьезе, тщательно все обдумав, и без всяких колебаний ухожу от тебя.

Наконец-то он сфокусировался на моих слов. Нахмурился, соображая.

— Ладно, — протянул он с величайшей неохотой, — если тебе так приспичило, давай заведем ребенка. Из-за этого ведь весь сыр-бор? В общем, я догадывался, что женщина твоего возраста обязательно рано или поздно поднимет эту тему. С Сашей все то же самое было. Но, между нами говоря, она выбрала себе совершенно никчемного кавалера.

— Вот спасибо, но нет. Дело не в ребенке, Алеш, и не в чем-то еще. Просто я не люблю тебя, извини. Вернее, люблю, но не хочу. Прости, я правда не знаю, как говорить такое. Мне очень-очень-очень сильно жаль.

И только тогда его проняло окночательно.

— Мирослава? — недоверчиво выдохнул он.

Так хотелось обнять его, но Нина велела срывать пластырь быстро.

Антону я смогла позвонить только ближе к вечеру. Лежала, укрывшись бабушкиной телогрейкой и разглядывала плюшевого оленя на ковре.

— Алеша только ушел, — сказала я без всякого выражения. От разговоров у меня голова взрывалась.

— Ты разводишься? — также невыразительно спросил Антон.

Ах, эта фея клининга. Быстро она распространяет новости.

— Что будет с Алешей после развода?

— Вероятнее всего, он женится снова.

— Что будет со мной после развода?

— Боюсь, что ты будешь чувствовать себя очень одинокой.

— Что будет с тобой после развода?

— Я так и останусь тайным любовником.

Я положила трубку, не прощаясь.

Ощущение неправильности происходящего не покидало меня.

Очевидно, мало было оставить одного Алешу.

В понедельник я поехала в магазин тканей, где долго бродила между стеллажами, выбирая.

Мною овладело ледяное спокойствие, будто я покоилась на дне океана, куда не доносилось ни звуков, ни суеты суши.

Странное это было ощущение — перестать быть чьей-то женой. И вот ты больше не обязана ни о ком заботиться и ни о ком думать, только о себе самой.

Все твои решения, все твое будущее больше никому, кроме тебя, не принадлежат.

Я не отвечала на звонки и сообщения, в то время как Алешина семья будто взбесилась. У меня были пропущенные от Риммы Викторовны и бледной Лизы, три покаянных послания от Саши, которая считала себя виновницей произошедшего, даже Олег и Арина что-то написали, вот уж неожиданный поворот событий.

Прощай, Мирослава, возлюбленная блистательного Алеши.

И снова здравствуй, отшельница, которая живет на окраине в окружении цветов и грядок. Пройдет совсем немного времени, и про тебя все забудут.

С объемным тюком ткани я доехала до ЗАГСА, чтобы написать заявление на развод.

Логичнее было поступить наоборот, но ткань почему-то добавляла мне уверенности.

В среду я надела новое длинное платье — ну знаете, в стиле пастушки. Трепетные цветочки по светлому фону. Закрутила кудри, хоть это и было довольно хлопотливо, тяжелые волосы требовали огромного количества фиксатора. Розовая помада цвета невинности и белая пушистая кофта.