С того дня, когда я об этом услышал, еще до того, как попал в ученики к Рендзалу, Верлидира Светлейшего я возненавидел. Теперь спустя столетия при мысли о том, что он убил столько сородичей Ийессамбруа, меня все еще передергивает. Вот только как Властелин Темных земель, я не знаю, что он еще мог бы сделать. Лишь втайне надеюсь, что они все-таки успели ускользнуть в свой мир, а не умерли в нашем.

-Я поговорю с мамой, - предложил Мельвир. – Попрошу повлиять как-то на Давероса.

-Так она тебя и послушала! – скривился Верлидир. – Ты просил ее не насылать Проклятье на темных, помнишь?

Мельвир криво усмехнулся.

-У нее было время с тех пор, чтобы все осознать.

Хотя под действием заклинания в качестве Белой Напасти время ощущалось по-другому. Брат Сании мне об этом рассказывал. Что с тех пор, как он очнулся, казалось, прошла всего пара месяцев с момента, когда Рендзал обратил заклинание против его создателей.

«И всего, что было в Башне. Светлых эльвиэ, людей… Взрослых, детей…Далеко не все они выжили». Я не понимал, почему наставник, казалось, своей победой почти не гордится. А он делал вид, что слишком могущественный и древний, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как поверженный им Светлый Совет. Но правда состояла в ином, так ведь учитель? Вкус у победы подчас на редкость дрянной. Хотя если бы он этого не сделал, погибли бы тысячи и я в том числе.

-Если переубедить Давероса не получится, тебе придется заключить его под стражу, - вдруг тихо произнесла Сания. – Иначе быть беде, Вер!

Глава Совета перевел тяжелый взгляд на Пророчицу. Интересно, каково это, когда придают такой вес каждому твоему слову? Будь то лишь смороженная сдуру глупость, личное мнение… или пророчество? Интересно, есть ли на свете хоть кто-нибудь, кто может по спокойному лицу Сании отличить одно от другого?

Губы Верлидира сложились в узкую прямую черту. Ну, прям Мельвир, заставший меня за попыткой кого-то убить!

-Хорошо. Если понадобится, я это сделаю! – произнес он, проигнорировав взбешенный взгляд Вероны.

-Осталась мелочь, - усмехнулся я. – Если я правильно оценил, твой отец сильнее тебя! И едва ли светлая стража будет в восторге от поручения заковать в цепи своего героя!

Приглашение в покои Мелиссары Смертоносной было неожиданным. Его передал паренек-слуга (или же подмастерье, выбирайте, что нравится). Тощий, кучерявый с россыпью веснушек, выдавших в нем человеческую кровь.

-Г-госпожа хочет вас видеть! – проговорил парень, подкараулив меня возле парадной лестницы.

Я как раз направлялся в сад, чтобы нарвать спелых и сладких яблок. Знаю, мог бы просто послать за ними того же слугу. Но было в этом что-то такое. Срывать яблоки в саду Белой Башни посреди Латраса. Как будто мальчишка Гвир пробрался сюда тайком, чтобы вывести из себя светлых. Хотя, конечно, теперь у меня были здесь свои собственные роскошные покои и столько яблок и груш, сколько пожелаю.

Я с любопытством взглянул на паренька. Вот интересно, это он передо мной так робеет, что заикаться начал? Или не устоял перед «обаянием» бывшей главы Совета Света? Наградив бедолагу клыкастой улыбкой, я отправился обратно вверх по лестнице. Мелисса выбрала себе покои практически на самом верху Башни, изрядно потеснив Верлидира. То ли дамочка любит высоту, то ли открытый намек, что с Вером они на одном уровне.

-Э-э… тук-тук, - произнес я, когда на настоящий стук об украшенную изящной резьбой дверь покоев эльвийки никто не среагировал.

-Заходи, Гвирриэн! – донеслось изнутри.

Мне оставалось лишь скрипнуть зубами. Стараниями Мельвира, это дурацкое «Гвирриэн» все больше приживалось внутри Белой Башни. Как будто я один из них! Гвирриэн благородный, сын э-э… кого-нибудь.

-Вы хотели меня видеть? – я изобразил на лице самое зловещее выражение а-ля «Повелитель Темных земель», какое только смог.

Мелиссара сидела, завернувшись в кружевную накидку, в широком кресле качалке и едва заметно покачивалась. В руках светлой была потемневшая от времени деревянная трубка. Такая больше подошла бы какому-нибудь моряку, чем бывшей главе Светлого Совета.

-Проходи, Гвир, садись, - она кивнула на второе кресло, располагавшееся напротив.

К счастью, оно не раскачивалось. А то выглядело бы совсем по-дурацки. Повелитель Темных земель и Мелиссара Смертоносная мирно беседуют, покачиваясь в креслах. Словно обоим под тысячу лет.

«Однажды она едва меня не убила!» - пронеслось вдруг в моей голове.

Хотя, конечно, мальчишка Гвир, призывавший чудовищ, Мелиссару в ту пору не волновал. Она просто хотела уничтожить Тьму. А заодно с ней все темное.

-Вижу, мой сын очень дорожит вашей дружбой, - негромко произнесла Мелиссара.

«Дорожит чем?!»

-Ваш сын очень дорожит званием того, кто пленил Властелина Темных земель, - усмехнулся я.

Мелиссара смерила меня задумчивым взглядом. Раскурила трубку.

-Возможно, - согласилась светлая. – А чем дорожишь ты, Гвир? Что заставляет тебя до сих пор оставаться в Латрасе?

Я кисло усмехнулся.

-Печати?

-Неужели столь могущественный маг до сих пор не придумал способ от них избавиться? – изогнула бровь Мелиссара.

По правде сказать, у меня не было на это времени. Мельвир постоянно находил нам какое-нибудь неотложное занятие, вроде спасения крестьян или расколдовывания Старой Башни.

-Последнее время я провел, размышляя, как пережить авантюры, что замыслил ваш сын, - я постарался изобразить беспечность, но получалось плохо.

Чем лучше я узнаю Мельвира, тем отчетливо понимаю, что имею дело с великом магом. То есть действительно великим, а не просто сыночком, унаследовавшим место в Семерке, потому что его мать когда-то ее возглавляла. Едва ли на самом деле есть способ избавиться от Печатей так, чтобы он не заметил.

Мелиссара медленно кивнула.

-А, может, ты не так уж хочешь сбежать, Гвирриэн? – пристально глядя мне в глаза, спросила светлая эльвиэ. – Возможно, текущее положение дел тебя полностью устраивает?

Последний раз подобные размышления закончились кровавой бойней, что я устроил в деревне. Интересно, чего она добивается? Чтобы я снова попытался разорвать Печати когтями и смыться? Мельвир ясно дал понять, что побег не допустит. Зато у нее появится повод настаивать на моей смерти?

-Хотите меня прикончить? – осведомился я. – Почему бы не попытаться самой?

В конце концов, не смотря на мою помощь в ее спасении, я все еще остаюсь темным. Темнее некуда. А Мелиссара Смертоносная ненавидит Тьму и все, что с ней связано.

Она откинула золотистые с проседью локоны со лба.

-Ты ошибаешься, Гвирриэн. Последнее, чего я бы хотела – это твоей смерти.

С этими словами она поднялась из кресла и подошла к стоявшему в углу изящному шкафчику. Достала оттуда каменную шкатулку и принялась неторопливо перебирать содержимое. Какие-то заколки, броши, подвески… Наконец Мелиссара выудила оттуда небольшой серебряный кулон с темно-зеленым изумрудом и протянула мне.

-Прими это… в знак моей признательности, - попросила светлая.

Я подобрал отвисшую челюсть и осторожно взял в руки камень. Теплый, он буквально искрился от таящейся внутри магии.

За обеденным столом на этот раз напротив нас с Мельвиром оказались Фьерд и Элия. Согласно традиции Верлидир возглавлял пиршество, но все остальные места Семеро каждый раз занимали в произвольном порядке. Типа равенство. Мелиссара, надо отдать ей должное, выкрутилась с почетом. Она попросту села напротив Верлидира, тоже оказавшись «во главе стола». Или на последнем месте тут уж решайте сами. Притом, с каким восхищением на нее все пялились, скорее первое. В конце концов, во главе стола сидит тот, на кого все смотрят, ловя каждое слово. Эту позицию с ее появлением Верлидиру было удержать все труднее. По правую руку от матери Мельвира уселся Даверос. Светлый не потрудился даже оставить тяжелый двуручник в своих покоях. Так и сел, с мечом за спиной. Словно был не дома, а в военном походе.