— Нет. Я никогда не говорила об этом ни ему, ни кому-либо еще в музее. По большей части я всю жизнь держала свои способности в секрете. Это не то, что можно назвать социально приемлемым талантом. Он заставляет людей нервничать. В частности, мужчин, они всегда приходят в ужас от мысли, что женщина действительно может стать невидимой.

Дрейка, казалось, это позабавило. — Да это определенно добавляет элемент непредсказуемости в отношения.

— Можно и так сказать. — Она подумала о папке на кухонном столе. — Нашел что-нибудь интересное в доках, которые забрал у Маккарсона?

— У меня еще не было возможности изучить их, но похоже, что это множество подробных отчетов о твоих предыдущих адресах, номерах телефонов и тому подобном. — Дрейк сделал паузу. — Это напомнило мне, что я хотел спросить: Ты поддерживаешь с кем-нибудь связь?

— Нет. Я сказала своим самым близким друзьям, тем немногим, кто верил, что я не убивала Фултона, что собираюсь исчезнуть на некоторое время, пока скандал не утихнет. Они поняли. Я боялась, что, если продолжу поддерживать с ними связь, прихвостни Этель попытаются через них найти меня.

— Это было правильное решение, но ты осталась совсем одна, — сказал Дрейк.

— К счастью, со мной был Гудини. Я не уверена, что смогла бы выжить без него.

— Ты бы выжила, с Гудини или без него, — уверенно сказал Дрейк.

— Думаешь?

— Так ты устроена.

Она скрестила руки. — С чего ты так решил?

Он пожал плечами. — Я просто это знаю.

— Аспект твоего таланта?

— Понятия не имею. Я всегда неплохо умел анализировать сильные и слабые стороны человека. Это то, что делает меня успешным в деловом мире, и является одной из причин, по которой моя семья решила назначить меня руководителем Себастьян Инк.

— Ты говоришь так, будто в этом нет ничего страшного, что все легко и просто.

Его рот изогнулся в мрачной улыбке. — Это не значит, что я не ошибаюсь. А когда такое происходит, это, как правило, запоминается.

— Например. Когда ты в последний раз серьезно ошибся?

Он молчал так долго, что она начала думать, что он не ответит.

— Три года назад, — сказал он наконец.

Она затаила дыхание. — Несчастный случай в лаборатории, который повредил твое зрение?

— Ага.

— Мне очень жаль. Я не хотела бередить рану.

— Я знаю. Не беспокойся об этом. Не то чтобы это был секрет.

И вдруг она поняла. — Но это секрет, — выпалила она, прежде чем смогла остановиться.

Он замолчал. — Что?

— Неважно. — Она поняла, что покраснела. — Это не мое дело.

— О чем ты говоришь?

Она подняла обе руки, махая. — Ничего. У меня просто сложилось впечатление, что там случилось нечто, о чем не стоит знать посторонним. Все нормально. Коммерческая тайна, да? Было бы нехорошо, если бы ваши конкуренты узнали об этом. Все в порядке, правда.

Она понимала, что он смотрит на нее и оценивает, вероятно, пытаясь решить, представляет ли она угрозу семейной империи.

— Эй, я фокусник, помнишь? — сказала она весело. — Секреты — это мой хлеб. К тому же я даже не знаю, в чем секрет, так что нет никаких проблем. Ну, уже поздно. Нам обоим следует отдохнуть.

— Да, — сказал он. — Завтра будет долгий день. Утром мы поженимся, а затем отправимся на Рейншедоу. Если погода в Янтарном море будет хорошая, мы будем на острове к вечеру.

— Верно. — Она отвернулась и направилась к маленькой нише. — Все равно глаз не сомкну, — подумала она.

Она вытащила из шкафа одеяло и в порыве, как ей казалось, ошеломляющего великодушия, отдала одну из подушек. Когда Дрейк исчез в ванной, она положила одеяло и подушку на диван.

Она поспешила обратно в нишу, задернула занавеску вокруг кровати и залезла под одеяло.

Некоторое время она прислушивалась к приглушенным звукам, которые издавал Дрейк, перемещаясь по небольшому пространству. Потом она услышала, как древние пружины дивана застонали под его тяжестью и все стихло.

В одном она была права: Сон так и не пришел. Она лежала совершенно неподвижно, остро чувствуя незнакомца с серебряными глазами по другую сторону занавески.

Незадолго до рассвета она услышала, как открылась и закрылась балконная дверь. Дрейк тихо что-то сказал. Гудини угукнул в ответ и порхнул под занавеску. Он вскочил на изножье кровати и пробормотал приветствие.

— Нагулялся? — прошептала Элис. — Надеюсь, ты хорошо провел время.

Гудини уселся и закрыл свои невинно голубые глазки. После этого Элис провалилась в сон.

Громкий стук во входную дверь вырвал ее из тяжелого сумеречного сна. Гудини зарычал. Элис открыла глаза и увидела, как он спрыгнул с изножья кровати. Прошмыгнул под занавеской, цокая маленькими коготками по деревянному полу.

Элис взглянула на часы и вздрогнула. Был только один человек, который бы тарабанил в ее дверь в шесть тридцать утра. Она откинула одеяло, поднялась и потянулась за халатом. Она завязывала пояс, когда услышала, как Дрейк переговаривается с Гудини.

— Я открою, — сказал Дрейк. — Нет необходимости рисковать судебным иском.

Входная дверь открылась.

— Где она? — Фред Маллой взревел. — Она должна мне за неделю. И клянусь, если ее крыса меня укусит, я подам в суд.

Встревоженная Элис отдернула занавеску. Дрейк стоял у двери. Он был босиком, одет в брюки и черную футболку. Он был в очках, а Гудини сидел у него на плече, все четыре глаза были открыты. Маллой пятился в коридор, наблюдая за Гудини так, словно пыльный кролик был змеей.

Маллой был крупным и крепким мужчиной, которого, несомненно, наняли из-за его устрашающего роста и скотского поведения. Он очень хорошо умел собирать арендную плату с клиентов, которые очень умело объясняли, почему им нужен еще один день собрать деньги.

— Гудини, нет, — сказала Элис. Она пересекла комнату, стащила его с плеча Дрейка и положила на сгиб своей руки. — Нам не нужны проблемы.

Маллой перестал отступать. Он сердито посмотрел на Элис и ткнул мясистым большим пальцем в Дрейка. — Я же предупреждал, нельзя тайком приглашать ночью гостей. Если в квартире ночует второй человек, взимается дополнительная плата.

— Это была не целая ночь, — сказала Элис. — Мы пришли после полуночи.

— Не имеет значения, — заявил Маллой. — Правила есть правила. Я одно уже нарушил, позволив крысе жить в квартире.

— Да, я знаю, — сказала Элис. — Это было очень любезно с вашей стороны. Я понимаю, что ты не поверишь, но вчера шоу закрылось.

— Ты права, я не верю, — прохрипел Маллой.

— Но у меня новая работа, — быстро сказала Элис.

— Это хорошо? — Мэллой не выглядел впечатленным.

Дрейк поднял руку. — Сколько она должна?

Мэллой прищурился. — Сто пятьдесят.

Дрейк посмотрел на Элис, его брови слегка приподнялись в молчаливом вопросе.

Она вздохнула. — Боюсь, это правильная сумма. Мне приходится доплачивать за Гудини. — Она прочистила горло. — Не мог бы ты дать мне аванс и вычесть его из суммы, которую собираешься мне заплатить за работу на острове?

— Нет проблем, — сказал Дрейк. Он подошел к маленькому столику рядом с диваном и взял свой бумажник. Он достал немного денег, вернулся к двери и передал деньги Маллою. — Свободен. И, кстати, мисс Норт сегодня съезжает.

— Хм. — Маллой взял купюры и пристально посмотрел на Элис. — Если ты не съедешь к полудню, то будешь должна мне еще за целую неделю.

— Я освобожу комнату к полудню, — Быстро заверила его Элис.

— Кроме того, еще оплати за уборку, — добавил Маллой. — Еще полтинник.

— Ты это придумал на ходу, — парировала Элис.

— У нас в апартаментах «Мертвый город» своя политика. В правилах указано, что ты платишь за уборку при выезде, а также за уборку при въезде.

— В договоре аренды ничего не говорилось о второй уборке, — сказала Элис.

— Политика есть политика, — сказал Маллой.

— Ты прав, — сказал Дрейк. — Политика есть политика, и ее лучше излагать в письменном виде, потому что, если ты действительно хочешь получить плату за уборку, тебе придется обратиться в юридический отдел Себастьян Инк. Я гарантирую, что тамошние юристы захотят увидеть письменный договор с пунктом о повторной оплате за уборку.