Разбудила череда звонков. Вначале краткий, потом громче, настырнее. Очнувшаяся Галка с трудом поняла, что вообще происходит, кто и зачем ломится к ней на ночь глядя, когда за окном темень – глаз выколи. Зевая, пошатываясь она впустила Вовчика с фирменными пакетами универсама «Седьмой континент».

– Разбудил? – Спросил он виновато.

– Придремнула немного. – Ответила Галка и про себя обрадовалась, что кстати заснула – теперь-то Вовчик точно не подумает, что она прождала его весь день.

Вовчик тем временем забивал кухонный стол всевозможной снедью. Галке сделалось неудобно: она рассчитывала на пачку пельменей, кило яблок, пакет сока – стандартный набор человека, навестившего больного. Поэтому при виде таких невозможных в повседневности для её учительской зарплаты вещей, как баночка красной икры, ломоть сёмги, большой кус карбоната в вакуумной оболочке Галка ощутила неловкость. Рассчитаться с Вовчиком, конечно, она была в состоянии, но подобные траты не предусматривались её бюджетом, и теперь она всерьёз пожалела о своей неосмотрительной просьбе о помощи.

– Спасибо, – переминаясь с ноги на ногу, промямлила Галка, – я тебе сейчас деньги отдам…

Но Вовчик удержал её за локоть, когда Галка направилась в комнату за кошельком.

– Перестань. Я не возьму ни копейки.

– Но это очень много. – Пыталась возражать Галка. – И слишком дорого…

– Денег с тебя я не возьму. – Отрубил Вовчик таким тоном, что Галка поняла: дальнейший разговор на эту тему бессмысленен. – Вот поужинать не откажусь. Только с работы – голодный, как чёрт. Да ты сиди, – Остановил он Галку на пути к плите, – я сам. Не такая уж я свинья, чтобы напрягать больного человека.

– Ну, спасибо. – Сказала Галка безо всякой язвительности и отчего-то покраснела. И снова почувствовала себя глупо.

Спустя полчаса они сидели и ужинали, как в старые времена. Вовчик рассказывал про свой небольшой бизнес: магазинчик автозапчастей. «Не густо, – говорил он, – но на жизнь хватает.» Галка слушала вполуха. У неё было странное чувство, словно попала в машину времени. Где прошлое и настоящее причудливо переплетались. Галка думала о том, какие порой занятные выкрутасы преподносит жизнь. Если б ещё пару месяцев назад кто-нибудь сказал, что она с бывшим мужем будет как ни в чём ни бывало поглощать пельмени и бутерброд с сёмгой, прихлёбывая чай, заботливо заваренный Вовчиком, Галка расхохоталась бы фантазёру в лицо. И вот… Впрямь: неисповедимы пути Господни…

Неожиданно Вовчик умолк, и Галка поймала на себе его испытующий внимательный взгляд.

– Что? – Рассеянно переспросила она, подумав, что не расслышала обращённого к ней вопроса.

Тёплая немного жёсткая ладонь экс-супруга легла поверх её пальцев. И Галка снова ощутила, как предательски задрожали губы и колени, захолонуло внутри.

– Что ты забыла в Англии, Галя? Что ты будешь там делать? Газон стричь? Ты же никогда этого не любила. Даже на дачу отказывалась ездить. С кем ты там общаться будешь? Кем работать? Ты ведь даже толком не знаешь того парня. Что такое письма? Бумага всё терпит. Ты же сама филолог. Подумай…

В другой момент Галка ответила бы резко, мол не твоё дело, сама разберусь. Но сейчас всё было иначе. Вовчиково участие вкупе с совместной трапезой настроили Галку на иной лад. Не хотелось ни грубить, ни хорохориться. Галка лишь высвободила ладонь и, подперев ею щёку, грустно вздохнула:

– Володь, Не трави душу, а? У самой мозги раком. Ну, не понравится, вернусь. Что я теряю?

– Меня. – Сказал Вовчик.

Теперь настала Галкина очередь пристально вглядеться сквозь пушистые, как у девушки, ресницы вглубь его тёмно-карих глаз, чтобы прочесть в них уловку, иронию, насмешку. Но ничего такого она не увидела. Только тихую грусть и немой упрёк.

Галка хотела что-то сказать, но слова замерли на приоткрывшихся губах.

– Останься со мной, Галя. – Попросил Вовчик и, снова завладев её рукой, коснулся губами запястья.

Неожиданно горячая влага прихлынула изнутри к глазам и выплеснулась наружу, обжигающими слезами.

– Зачем ты меня мучаешь, Вова? – Проговорила Галка. – Неужели тебе мало моей разбитой молодости? Дай мне хоть теперь пожить по-человечески. Позволь стать счастливой…

– Галя, Галюня моя… – Горячо зашептал Вовчик, заключая её в кольцо объятий, скользя горячими губами по мокрым щекам. – Ну, прости меня, дурака, за всё. Дай мне ещё один шанс. Поверь мне, пожалуйста. Я никогда тебя не забывал.

– Ты сейчас так говоришь, – всхлипнула Галка. – А утром сядешь в машину и укатишь. И я снова останусь одна… Хватит. Я устала от роли всепонимающей любовницы. Мне тридцать пять. Я хочу семью, ребёнка! Хочу, чтобы когда я заболею, мне не пришлось разыскивать, кто привёз бы мне пожрать!

– Ты останешься со мной – Возразил Вовчик. – Мы будем жить долго и счастливо.

– Дважды в одну реку не входят! – Отчаянно возражала Галка не столько «бывшему», сколько себе самой.

– Ага. И на одни грабли дважды не наступают. Но то в Англии, может быть. А в России это любимое занятие. – Он улыбнулся. Галкины слёзы высохли. Остался лишь лёгкий солоноватый привкус на губах.

– Это сумасшествие. – Она покачала головой. – Нас все засмеют.

– А тебе не наплевать на всех?

– Господи. – Галка тёрла занывшие виски, – я не знаю…

– Хочешь, я останусь сегодня?

– Я не знаю… – Снова простонала Галка, крепко прижимаясь к бывшему мужу, и пальцы её помимо воли скользнули под его рубашку, пробежали по курчавым жёстким волосам на его груди. – Ничего не знаю…

– И не надо ничего знать… – Тихо говорил он, нежно касаясь губами мочки её уха, от чего по всему телу разливалась жаркая истома. – Нам же хорошо вместе. Если ты хочешь, чтобы я ушёл, скажи, и я уйду. Но ведь ты не хочешь этого, правда?

И Галка сдалась. Да и к чему была эта ненужная борьба? Ей было хорошо, как никогда. Прежде муж умел доставить ей удовольствие, и годы спустя у него это получалось не хуже. Долгое время после развода Галка подспудно всех своих мужчин сравнивала с «бывшим», и сравнение это не всегда шло в пользу его преемников. Потом воспоминания поблёкли, стёрлись, но теперь всё вернулось с новой силой. Возможно, всё дело было в том, что Вовчик был первой, самой сильной Галкиной любовью. Но ей не хотелось ничего анализировать. Ей хотелось просто наслаждаться.

Впервые за много лет она чувствовала себя глупой, маленькой, слабой. И защищённой от всех невзгод. Возможно, это была лишь иллюзия. Но самая прекрасная из иллюзий. Галке не хотелось с ней расставаться. Не сейчас…

Валерка как всегда что-то искал. Это было его любимым занятием: посеять какую-нибудь визитку, бумажку с записанной важной информацией, пропуск, банковскую карточку, кредитку… Обнаружить пропажу в самый неподходящий момент, когда одна нога, обутая в ботинок, уже стоит за дверью, а вторая топчется в прихожей. Квартира оглашалась жалостным воплем:

– Алён! Ты не видела…

Далее следовал перечень всего того, что обязана была видеть, убрать, выбросить, но не признаться растеряха жена.

В этот раз Валерка безуспешно разыскивал дисконтную карту обувного салона, в котором вознамерился прикупить новую пару ботинок.

– Ты же ходила по магазинам последний раз! – Стенал Валерка. – Небось и брала! Ну, Алён, мне ж выходить пора!

– Выходи. Кто те не даёт? – Философски отзывалась из спальни Алёна, привыкшая к выпадам Самсонова. Обыкновенно пропажа находилась на самом видном месте в квартире, на работе супруга, либо в его же кармане или визитнице.

– Алён, блин! – Не на шутку сердился Валерка. – Ты можешь задницу от кровати оторвать и поискать?!

– Глянь в моей сумке в коридоре. – Даже не думая подниматься, советовала жена. – Если там нет, то потом найдётся. Чё ты блажишь вообще? В другой раз ботинки купишь.

– У меня уж разодрались все! – Вознегодовал муж.

– Я что ль их драла? – парировала Алёна. – Следи за обувью, будут дольше служить. А ещё лучше – бери впрок пять пар, как при социализме, а? Одни сносил – другие из шкафа достал. И порядок.