"Господи, да что же это такое? Что она делает?!"

Но не успела Лиса додумать эту мысль до конца, как голос Дженевры резко опустился, мгновенно превратившись в утробное бормотание, больше напоминающее грозное урчание хищного зверя, чем человеческую речь.

– Гохр хнах хше го…

"Царица небесная!"

Казалось, волны "отката" идут сразу со всех сторон, не сильные, не опасные, не выворачивающие тело и душу на изнанку, но все-таки болезненные, неприятные. Волшба проявилась внезапно, однако и исчезла почти сразу, как если бы кто-то накинул на вспыхнувшую словно факел в ночи колдунью огромный, непроницаемый для "волшебного глаза" плащ. Впрочем, "плащ" Виктора полностью непроницаемым для Лисы не был. И она все равно увидела все, что хотела и могла увидеть, и услышала все "слова", чтобы запомнить их навсегда. Что это такое, Лиса, разумеется, не знала, хотя и надеялась узнать в самое ближайшее время, потому что Виктор вряд ли станет делать из этого секрет. Однако само существование такой странной волшбы, Лису насторожило, хотя вопросы и размышления пришлось отложить на потом. Потому что буквально в двух шагах от Дженевры воздух уже "потек", медленно – как во сне или при замедленной съемке – открывая широкий и высокий арочный проем, за которым виднелся, как всегда, погруженный в полумрак зал хорошо знакомой им всем кофейни Гурга.

– Прошу вас, дамы и господа! – Сказал, подходя к проему с той стороны, совершенно не удивленный их приходом Георг и сделал приглашающий жест рукой.

Как ни странно, но оттого, что она впервые появилась в Городе, так сказать, во плоти, ни кофе Георга, ни его коньяк в качестве не потеряли. Это было более чем странно, но, с другой стороны, поднимало настроение. Оказаться внутри "мультфильма" или "картины маслом", чего она в тайне опасалась, Лисе никак не хотелось. Но этого и не случилось, все осталось таким, каким было всегда. В сводчатом зале стоял привычный полумрак, и запахи были знакомыми, вот, разве что на этот раз здесь оказалось несколько жарковато. "Лето в Крыму". Что-то в этом роде. Однако с этим неудобством Лиса справилась на раз, "повесив" над стойкой бара и входной дверью два мощных кондиционера, и сразу же стало лучше.

– Мы кого-то ждем? – Спросил Кайданов, пододвигая Рэйчел табурет.

"Естественно", – отстраненно подумала Лиса, смакуя мгновенно поданный ей Георгом коньяк, и "прислушиваясь" к шагам гостей. Один из них шел сверху, спускаясь от Места Иакова, другой – поднимался от Торжища, но подойти к дверям они должны были одновременно.

– Непременно, – улыбнулся Виктор. – Да вот, собственно, и они. Здравствуйте, господа!

"Как интересно!" – Лиса с видимым спокойствием встретила взгляд вошедшего в помещение Монгола и, продолжая демонстрировать "божественное равнодушие", так же просто разорвала установившийся было контакт и посмотрела на идущего следом Наблюдателя.

– Входите, господа, – очевидно Виктор не боялся показать, кто теперь здесь хозяин. – Присаживайтесь. Кофе, коньяк?

– Доброй ночи! – Усмехнулся Наблюдатель, наверняка, неспроста, обозначив время суток. – Кофе, разумеется. И виски. Без соды и льда.

"Шотландец хренов", – мысленно улыбнулась довольная собой Лиса, видевшая, как проступают сквозь поддавшуюся ее силе личину черты реального человека.

– Доброго времени суток, – откровенно улыбнулся подначке Наблюдателя Монгол. – Коньяк. Спасибо. Кофе не надо.

Держались оба великолепно, но и то сказать, они не знали, что кое-кто тут видит их в буквальном смысле насквозь.

– Здравствуйте, Джек! – Рэйчел смотрела на Монгола с откровенным любопытством.

– Без имен! – Монгол вздрогнул и отреагировал так, как привык реагировать на подобные вещи любой обитатель Города.

"Джек? Ах, вот оно что!" – Сейчас она наконец узнала и его и вынуждена была еще раз мысленно покачать головой, поражаясь причудливым сюжетам, на которые так горазда жизнь.

– Брось, Монгол, – Виктор остался совершенно невозмутим. – Здесь все способны видеть сквозь личину. Так что конспирации твоей пришел конец. Но можешь ничего не опасаться. Подслушать наш разговор не сможет никто. Не правда ли, леди Дебора?

– Правда, – кивнула Лиса и "заперла" лестницу с обоих направлений, не мудрствуя лукаво, просто "поставив" чуть ниже и чуть выше кофейни высокие кирпичные стены, отменить которые было бы совсем не просто даже Виктору.

– Мы знакомы? – Монгол смотрел на нее в упор и, по-видимому, пытался пробиться через несуществующую личину. Естественно, ничего у него не вышло, но то, что видит перед собой человека из плоти и крови, сообразить он еще не успел.

– Это не личина, – великодушно объяснила Лиса и отхлебнула из чашки немного обжигающе горячего и одуряюще вкусного кофе.

– Но мы знакомы, – сказала она, возвращая чашку на стол. – Вы знаете мою прошлую личину.

– Вот как, – а это уже был Наблюдатель.

– Вот так, Иннокентий Павлович.

Любопытно, что оба "гостя" заинтересовались именно Лисой.

– Не узнаю, – покачал головой Монгол, усаживаясь за стол прямо напротив нее. И означать это должно было по многолетней традиции Города просьбу, если не представиться, то хотя бы объяснить "непонятку". В конце концов, это не Монгол пригласил ее, поговорить, а она его. Сама или через Виктора, не суть важно.

– Я Рапоза Пратеада, – без особой жалости к конспиративной традиции представилась Лиса.

– Вот как! – Теперь на свободное место рядом с Монголом сел и Наблюдатель, и получилось, что эти двое ведут разговор с ней, а все прочие – и Виктор среди них – действительно прочие. "И другие официальные лица", так сказать.

Четыре квадратных стола, сдвинутые вместе, образовали один большой. Не круглый, но никто ведь старшинством считаться и не собирался. Зато всем хватило места, и друг друга видели.

– Повторяетесь, Иннокентий Павлович, – улыбнулась Лиса. – А время-то уже пошло.

– Покушение? – Почти безразлично поинтересовался Толкунов, принимая от Георга стакан с виски.

– Непременно.

– Зачем? – Глаза спокойные, внимательные, но страха в них нет. Интерес есть, а вот страх…

– Потому что вы должны знать, что за кровь платят кровью. – Почти дословно повторила Лиса слова Махно.

– Почему именно я?

– Вы понравились одному человеку…

– Мы вроде на ты были.

– Хорошо, – не стала спорить Лиса. – Ты понравился одному человеку.

– Польщен.

– Донья Рапоза, – Монгол решил, что вопрос исчерпан и можно переходить к следующему. – Или это обращение уже неактуально?

– Зовите меня Деборой.

– Дебора… Что ж, как скажете. – Монгол закурил предложенную ему Виктором сигарету. – Это вы были третьего дня в Берлине?

– Да.

– Что вы там сделали? Я почему спрашиваю…

– Я знаю, почему вы спрашиваете, – снова усмехнулась Лиса. – У вас полетел эталон точного времени?

– Да, – кивнул Монгол. – И у нас, и много еще у кого.

– У нас тоже, – подтвердил Наблюдатель, и вот теперь в его глазах действительно мелькнул страх.

– Я остановила время, – Лиса с интересом ждала их реакции и, естественно, дождалась.

– Время? – Недоверчиво переспросил Монгол.

– Да, Джек, – вступил в разговор Виктор. – И если бы вовремя не отпустила, в Германии живых просто не осталось бы.

– Значит, вот почему… Это ведь ваше подлинное лицо?

Ну что ж, в том, что Монгол умный мужик, она никогда и не сомневалась.

– На данный момент.

– В Мюнхене тоже была ты? – Спросил Наблюдатель.

– Я.

– А что с Чарой? Ты ее…?

– Чара больше не ваша, – отрезала Лиса, показав, что может вести разговор и иначе.

– К стати о Чаре, – неожиданно нарушил молчание Кайданов. – Чья это была разработка?