Видимо, что-то из этого он и сделал, так как ощутил пальцы Интара на своем лице и такой нежный, чуть насмешливый голос:

– Ну-ну, зачем уж так?

– Интар.

– Да, я здесь.

Руки юноши тотчас притянули его ближе, удивляясь новой силе, пока он пытался проговорить:

– Это… это…

– Чудесно, я знаю, – вампир поцеловал новообращенного в висок. А в следующий миг ощутил жажду Эрнеста. Но, похоже, эта жажда была совсем другого рода, что весьма удивительно. Обычно новообращенные после окончания трансформации алкали лишь одного – крови, а этот…

В следующий миг Интар получил еще более явное доказательство своих догадок – Эрнест его поцеловал. Не слишком умело, царапнув новоприобретенными клыками, но весьма жарко, а в глазах светилась такая потребность, что просто нельзя отказать. Да Интар и не собирался. Во-первых, весьма вероятно, что после этой ночи связь создатель-птенец возьмет верх над всеми остальными чувствами, во-вторых, вряд ли кто еще сможет утолить эту жажду, а в третьих – просто хотелось. Он же тоже не железный.

Тем временем Эрнест продолжал его целовать – уж куда попадет, и Интару пришлось потрудиться, чтобы перехватить инициативу. Но один глубокий поцелуй, и умелые руки, отметающие прочь тонкую ткань рубашки, и вот Эрнест уже выгибается в его руках, подставляясь под ласку. С губ срываются стоны. И все-таки Интар не мог не спросить:

– Ты уверен? Иначе я уже не смогу остановиться.

– Да… Да! – тотчас почти вскрикнул юноша, попытавшись обхватить Интара.

– Хорошо-хорошо. Я и не собирался уходить, – тихо рассмеялся вампир. – Только ребра мне не сломай ненароком. Не смертельно, конечно, но…

Эрнест тотчас испуганно ослабил хватку, мужчина улыбнулся и поцеловал его, постепенно спускаясь поцелуями и ласками все ниже и ниже.

Этой ночью Эрнест превзошел сам себя в своем неистовстве, отдаваясь всем своим существом, и жаждя получить то же взамен. Интар не склонен был жадничать, и мимолетно подметил, что был прав тогда насчет того, как он ест и как занимается любовью. Юноша стремился насытиться всеми доступными способами и, кажется, теперь ничто не могло его смутить. Иногда он впадал лишь в легкое замешательство, но тут же снова тянулся за лаской Интара или с не меньшим жаром отвечал на нее.

После этой ночи Эрнеста уже никак нельзя было назвать невинным. Интар усмехнулся этому, наблюдая, как новорожденный вампир потягивается и удобнее устраивается на кровати, потом робко улыбается партнеру.

– Как ты? – спросил Интар, погладив его по спине.

– До странного необычно, но хорошо. Это нормально?

– Да. Ты сильно изменился практически в один момент – это не проходит бесследно. К тому же появилась вампирская сила, которой раньше не было. Нужно время, чтобы освоиться.

– Хм… А я ведь никогда не делал ничего подобного.

– Понравилось?

– Да, – спрятав лицо в подушке.

– Тогда просто прими к сведению. Тебя ждет еще множество открытий.

– А что, все вампиры при обращении так…

– Я не могу говорить за всех, но обычно первая потребность вампира – утолить голод. Правда, у тебя первым делом проявился несколько иной голод.

– Прости.

– За что? Разве я был против? – улыбнулся Интар, тоже потянувшись.

– И… что дальше?

– Дальше? Рассвет скоро, и ты уснешь с первыми лучами солнца. Будешь спать так крепко, как никогда ранее. А когда проснешься – мы пойдем в город. Тебе нужно будет научиться охотиться и многим другим вещам.

Собственно, практически так оно и вышло. Эрнест оказался способным учеником и освоение новых возможностей и ограничений давалось относительно легко. А вот установление связи создатель-птенец таила целый ворох потенциальных проблем.

До обращения Интар чувствовал влюбленность в Эрнеста, но узы крови оказались прочнее, ответственность создателя пересилила остальное. А вот с самим Эрнестом было сложнее. Его влюбленность пустила более глубокие корни, и только в момент обращения сформировавшиеся желания не хотели так просто уходить. Но и установившиеся кровные узы тоже действовали. Поэтому порой юноша чувствовал некоторую раздвоенность.

Поначалу это не было так важно. Эрнесту нужно было банально научиться жить с новыми возможностями, контролировать свои силы. К тому же новые открытия затмевали остальное. Но все течет – все меняется.

На самом деле Интару стоило больших усилий дожить вместе с Эрнестом до его вампирского «совершеннолетия». После определенного периода напряженность между ними только нарастала, именно из-за двойственности чувств Эрнеста к нему. Парень терзался сам и Интару тоже было не по себе. Он пытался разговаривать с птенцом, объяснять природу его терзаний, пытался как-то исправить все это, но если что-то и выходило, то ненадолго.

К концу первого века жизни Эрнеста в новом качестве Интар признался сам себе, что не стоило его делать вампиром. Вечность грозила стать для Эрнеста непосильным испытанием. Да и психически он был не слишком стабилен.

Спустя еще пятьдесят лет они, по взаимной договоренности, расстались. Эрнест вернулся в Венецию, а Интар отправился на восток. Ему не очень нравилась эта идея, но вампир понимал, что иначе его птенец может выкинуть что-то совсем выходящее из ряда вон, что просто погубит его. А так оставалась надежда, что он успокоится.

– Вот, собственно, так оно и было, – закончил рассказ Интар, нехотя выпутывая пальцы из алой гривы Зариме.

– Ты все еще винишь себя за его обращение? – спросил тот, садясь прямо напротив вампира.

– Как же иначе? Я же его создал.

– Но, как бы то ни было, ты все равно продлил его жизнь. Без тебя он бы умер.

– Да, но…

– Значит, тебе не за что себя винить. Он ведь тоже сам выбирал собственный путь.

– Я должен был догадаться, что он не сможет, – сокрушенно вздохнул Интар.

– Скажи, а разве, даже если бы ты знал, что он долго не выдержит вампиром, ты бы не обратил его, чтобы изгнать смерть, стоящую на пороге? – серьезно спросил Зариме.

– Честно говоря, я не знаю. Надежда – очень живучая. И хочется надеяться на лучшее.

– Вот видишь!

– Но не факт.

– Безусловно. Но решенного не перерешать, а прошлого не изменить. К тому же Эрнест еще не умер, а значит, рано ставить точку.

– И в кого ты такой мудрый? – восхитился Интар, ведь слова юноши, в самом деле, почти успокоили его сердце.

– В себя, – довольно усмехнулся Зариме.

– И в кого ты такой мудрый? – восхитился Интар, ведь слова юноши, в самом деле, почти успокоили его сердце.

– В себя, – довольно усмехнулся Зариме. Вампир недоверчиво покосился на него, а потом спросил:

– И ты не ревнуешь к Эрнесту?

– Зачем? – на лице отразилось искреннее недоумение.

– Ну…

– Я никогда не буду тебя ревновать. И необоснованных подозрений не будет. Зачем? Наша связь крепка – это главное. А все остальное… Ты волен решать сам: где, когда и с кем.

– Тебе все равно?

– Ты не совсем правильно меня понял. Пока ты возвращаешься ко мне – все остальное неважно.

Честно говоря, Интара несколько смутила подобная логика. До этого его партнеры, но, в основном партнерши, были довольно ревнивы. Поэтому такие отношения были для него внове. И ведь не скажешь, что дело в излишней самоуверенности Зариме. Скорее тот относился философски, по принципу: отпусти, если вернется – то твое, а если нет, то и не было твоим никогда.

– Так когда мы отплываем? – поинтересовался Зариме, заставляя очнуться от мыслей.

– Через пару дней. Как только «Звезда Ночи» будет готова к продолжительному путешествию. Так что пора сбираться.

– Мне недолго, – пожал плечами юноша. – Да и Амаль поможет.

– Как он отнесся к перспективе путешествия?

– Со смирением, так сказать. Похоже, он возомнил себя моим защитником и телохранителем.

– Любопытно, с чего же?

– Ты знаешь. Я кажусь слишком слабым. К тому же он долгое время думал, что я потворствую твоим желаниям помимо собственной воли.