Развернувшись на площади, он помчал в направлении набережной, совершенно не отдавая себе отчета в своих действиях, позабыв о том, что по положению и чину ему лучше остаться — присутствие прокурора на месте преступления не только не вызовет подозрений, а наоборот — прибавит ему авторитета. Можно было даже воспользоваться телевидением и дать интервью, забросив нужную версию. Но версию эту он еще не придумал и действовать, не посоветовавшись с теми, кто привел его к должности, в подобной ситуации не мог.

Улицы были перекрыты. На набережной стоял передвижной патруль. По требованию сержанта Федин притормозил.

— Ваши документы?

— Какие, к е… матери, документы?! Ослеп, болван?! Я тебе сейчас покажу документы, кр-ретин!!

Лейтенант на бегу приложил руку к фуражке:

— Проезжайте, Алексей Борисович, мы с ним разберемся!.. Пропустите «мерседес» главного прокурора города!

Выехав на ночную набережную, Федин посмотрел на часы. Прошло минут пять-семъ?.. Не больше… Значит, его могли не заметить?.. Могли…

— Добрый вечер, Алексей Борисович, — в затылок уперся ствол пистолета. — Крепче держитесь за руль, не нужно вилять…

«Кто это?… — обомлел Федин. — Как он оказался в моей машине?..»

— Да Кравцов я, Кравцов. Чего вы мучаетесь понапрасну?.. Поворачивайте на Столичное шоссе!..

«Он что, заодно с теми бандитами, что ли?.. Значит, и меня тоже — в заложники?!»

«Мерседес» свернул, поехал по первой полосе.

— К…куда т… теперь?

— Как это — куда? В городскую прокуратуру, разумеется. И учтите: пистолет у меня заряжен, стреляю я хорошо, терять мне нечего. Проходим мимо дежурного, не поднимая пыли. Входим в ваш кабинет. Что делать дальше — я скажу.

…Вышли у особняка, где размещалась прокуратура, одновременно, с левой стороны. Кравцов оказался у прокурора за спиной. «Вперед», — скомандовал тихо, не вынимая руки из кармана.

Сержант в оранжевом бронежилете поздоровался с ними кивком, не обратив внимания на внешний вид главного прокурора. Дежурный, растерявшись от появления Федина в такое время суток, вскочил; уволившийся следователь Кравцов произвел на него еще большее впечатление.

— Дай ключ от моего кабинета, — приказал ему Федин. Тот послушно положил ключ на полку у окошка.

— Здоров, Шалтаев, — подмигнул знакомому Кравцов и улыбнулся: — Как жизнь?

— Нормально. А вы что, Иван Николаич, никак обратно к нам на работу?

— Там видно будет…

Они миновали стеклянную дверь, поднялись по парадной лестнице на второй этаж.

— Заприте! — распорядился Кравцов, войдя в кабинет вслед за хозяином.

Он сел у торца длинного, рассчитанного человек на сорок полированного стола и положил перед собой «Макаров».

— Что дальше?

— А дальше сядьте в свое кресло… пока… снимите трубку «вертушки» и вызовите сюда губернатора.

— ???

— Да побыстрее, Федин! Мне некогда!

— Но…

— Без «но»!

— Гридин приедет с охраной.

— С охраной. Причем с усиленной. Во главе с полковником Ставровым. Звоните!

Евгений остановил «форд» у ворот комплекса «Волна» и посигналил. Из КПП вышел охранник с «уоки-токи» в руке, направился к автобусу. Окинув подозрительным взглядом незнакомого водителя в сером пятнистом комбинезоне, потребовал открыть дверь.

В окошко выглянул Шатров, в бок которого упирался ствол Саниного автомата.

— Нельзя ли без формальностей? — спросил он у охранника с напускной строгостью и… подмигнул, чего Саня видеть не мог.

Охранник не понял.

— Без формальностей нельзя, — сказал на всякий случай. — Я должен осмотреть салон.

— Осматривайте, только побыстрее.

Связанный человек в белье был первым, кого увидел охранник, войдя в автобус. Рядом с ним сидела женщина. На заднем сиденье кто-то в камуфляжной маске дремал, привалившись к стеклу. Сильно воняло бензином.

— Канистру опрокинули, — буркнул Евгений, упреждая вопрос.

Шатров, который должен был представлять «пациента психоневродиспансера», «медсестру» и «санитара», потерял дар речи.

Из белой будки КПП вышел второй охранник, остановился на пороге и, чиркнув спичкой, прикурил.

— Уд…довлетворены? — не выдержал паузы Шатров. «Психов» привозили каждый день, к этому охрана привыкла.

Проверяющий знал Шатрова, перед которым, собственно, и изображал бдительного стража. Он уже собирался уходить, как вдруг заработала рация:

«Волна-1», «Волна-1», в вашем направлении проследовал микроавтобус «форд», угнанный двумя вооруженными преступниками…»

Евгений выскочил из кабины, подошел ко второму охраннику:

— Спичек не отсыпешь, друг? Кончились, а взять негде…

«… в машине трое заложников, среди них — женщина. Сообщаем приметы: один из преступников может быть в маске…»

Охранник выхватил пистолет, рванулся к двери, пальнув наугад, но никого не задел; Саня ответил очередью.

Как только раздался первый выстрел, Евгений ударил охранника в челюсть. Спички рассыпались по бетонному покрытию прилегающей к КПП площадки.

— Забери его, Саня! — крикнул Евгений и метнулся в караулку.

В маленьком помещении со стеклами с четырех сторон больше никого не было. На столе работала рация: ««Волна», «Волна», ответьте!.. Почему не…»

— Я «Волна-1», на связи! — ответил Евгений. — Работаем в нормальном режиме, никаких происшествий.

— Почему молчали?..

— Находился на территории!..

«Коралл», «Коралл», слышите меня?..»

Светились лампочки на пульте приемно-контрольного устройства «Рубин». Евгений выключил тумблер, для верности оборвал провода.

— Быстрее, Саня, быстрее! — крикнул он, вскочив в автобус. Как только Саня рванул с места, схватил за галстук Шатрова: — Показывай, где эта Слободская линия, живо!..

Слободская линия проходила вдоль берега и состояла из шести двухэтажных корпусов. Санаториев здесь уже давно не было. Территорию, обнесенную с трех сторон забором, боевики Атуева оборудовали под свой летний лагерь. Часть корпусов сдавалась под офисы иностранным компаниям; это приносило прибыль и оправдывало многочисленную охрану. Шатров словоохотливо объяснил, как проехать к психоневродиспансеру, бывшему теперь единственным учреждением облздрава на территории «Волны».

— Что-то ты заплетаешься, мужик? — зло сказал Саня, который терпеть не мог слов, содержавших букву «р». В слове «психоневродиспансер» он насчитал их целых две. — Психушка, так и скажи!

Внутренняя охрана, также получившая тревожное сообщение, звонила на КПП, но телефон не отвечал. Кто-то расслышал выстрелы.

«Форду» оставалось двести метров до цели, когда путь перекрыл «ниссан». Четыре человека заняли боевую позицию.

— А ну все на пол! — крикнул Евгений. — Дави педаль, Саня!.. Истошно завопила Федина, оказавшаяся рядом с трупом убитого охранника. В «форд» угодило несколько пуль, на нее посыпались стекла. Объезжая преграду, Саня направил автобус по пологому склону. От корпуса, где, по словам Шатрова, содержали Грошевскую, отъехала «волга»-фургон «скорой помощи» с проблесковым маячком на крыше. С балюстрады на втором этаже открыли пистолетный огонь. Где-то завыла сирена.

— Не стреляйте!! — завопил Шатров, вцепившись в рукав Евгения. — Там же больные!..

Саня затормозил справа от корпуса, у глухой стены.

— Спрячь их где-нибудь! — крикнул ему Евгений и выскочил из автобуса, вытолкнув Шатрова. — Скажи им, чтобы прекратили огонь! Ну!

Стоя за спиной психиатра, он держал «узи» на его плече.

— Не стреляйте!!! — крикнул Шатров.

Но охрана уже получила команду Атуева стрелять без разбора. Евгений понял это сразу, как только пуля угодила Шатрову в лоб.

Одним прыжком преодолев перила балюстрады на первом этаже. Евгений ворвался в освещенную комнату дежурного персонала. Прижав к стене какого-то толстого санитара, достал у него из-за ремня «ППС»:

— Где Грошевская?!

— Я не знаю… нс знаю!.. Я не отвечаю…

В комнату вбежал охранник, но выстрел упредил Саня из коридора.