Помимо передачи за рубеж дезинформационных и иных документальных материалов, перед западными разведками инициативно легендировалось участие в заговоре МОЦР видных военных руководителей Советского государства — Зайончковского, Потапова, Саблера, Тухачевского, Каменева, Лебедева. Эти сведения в белоэмигрантских организациях и иностранных разведках различных государств, как нередко бывает, раздувались, искажались и распространялись в выгодных для спецслужб направлениях. В частности, придуманная ОГПУ легенда о Тухачевском как об антисоветском человеке в устах иноразведок приобретала уже характер «секретных сведений», которые подхватывались агентурой советских спецорганов за границей и возвращались в адрес авторов этой легенды.

Легендирование участия видных военачальников в антисоветских структурах проводилось ОГПУ и в рамках других операций, в частности «Синдикат-4», где Тухачевский, например, вследствие своей популярности в армии и у населения страны, предлагался на пост военного диктатора. В рамках операции «Синдикат-4» агенты ОГПУ как участники якобы существующей в СССР «Внутренней российской национальной организации» (ВРИО) неоднократно встречались с английскими консерваторами, сотрудниками английского МИДа и разведки, членом германского рейхстага, уполномоченным немецкой фашистской организации «Стальной шлем» и т.п.

Как отмечено в совершенно секретной справке Комитета партийного контроля при ЦК КПСС от 26 июня 1964 г. о проверке обвинений, предъявленных в 1937 году судебными и партийными органами Тухачевскому, Якиру, Уборевичу и другим военным деятелям, в измене Родине, терроре и военном заговоре «в архивах КГБ при СМ СССР имеются и некоторые другие данные, говорящие о том, что Органы ОГПУ, легендируя существование антисоветских организаций с различными наименованиями, вводили в игру имя Тухачевского и других руководящих работников Красной Армии и советских государствен­ных учреждений, сообщали на них иноразведкам различные ложные компрометирующие сведения».

Более тяжких последствий дезинформационных операций мировая история разведки и контрразведки не имела.

Синтезирующим этапом организационно-управленческой деятельности разведки и контрразведки является сбор, классификация, анализ и оценка данных по политической и оперативной обстановке: в ретроспективе, на текущий период, ее прогнозирование на долгосрочный перспективный и краткосрочный ближайший период времени.

Примечательно, что в 30-х годах XX века для советской разведки была определена главная задача - поставлять руководству не анализ разведданных, а информацию о жизни советского общества и об обстановке за рубежом. Разведка, в дополнение к излагаемым данным, должна была докладывать политическому руководству лишь соображения о том, заслуживает ли источник информации и его сведения доверия.

Отметим, аналитика разведки востребована не была, разведке указывали ее место - только факты; обобщение, выводы, предложения по корректировке политических решений оставались за руководством страны. Правильно это или нет? Должны ли вообще спецслужбы анализировать? Или взглядом на полную палитру, оттенки спектра политической жизни обладают только политики?

Одним из первых систему информационной работы по сбору и анализу разведывательных сведений, являющихся основой оценки политической, военной, экономической и оперативной обстановки, описал уже упоминавшийся нами бригадный генерал армии США Вашингтон Плэтт в книге «Стратегическая разведка. Основные принципы», вышедшей в 1957 году в Нью-Йорке.

В настоящее время под политико-оперативной обстановкой понимается совокупность характерных особенностей отношений между государствами, коалициями государств и другими специфическими субъектами политических отношений, в том числе спецслужбами.

Основным признаком политической и оперативной обстановки является взаимосвязь ее политического и собственно оперативного — разведывательного и контрразведывательного содержания, заключающегося в потенциальном, косвенном и прямом применении сил, средств, форм и методов разведки и контрразведки.

Предметом анализа политической и оперативной обстановки являются:

- состояние политической организации государства, организационных структур политического принятия решений и руководства деятельностью спецслужбами;

- структура и состояние разведывательного сообщества государства;

- соотношение сил в мировом сообществе, регионах, отдельных странах, на театрах военных действий, на государственной границе;

- внешние и внутренние источники угроз национальной безопасности;

- политические, экономические, военные, разведывательные интересы, цели субъектов политики, их стратегические политические концепции, доктрины, программы и планы;

- практические политические и оперативно-разведывательные действия;

- тенденции и перспективы развития и изменения политической и оперативной обстановки в целом и ее элементов в отдельности;

- соответствие действий субъектов политических отношений прогнозу политической и оперативной обстановки.

Термин «политическая и оперативная обстановка» как характеристики деятельности спецслужб и их политического руководства не является исчерпывающим. Заслуживает внимания применяемый в спецслужбах США термин «театр специальных операций — ТСО», который, на наш взгляд, емко и рельефно подтверждает взаимопроникновение военной и специальной разведывательной и контрразведывательной терминологии, методологии и во многом определяет идентичность понятийного аппарата. Термин «ТСО» применяется по отношению к территории ведения разведывательной и контрразведывательной борьбы и предусматривает характеристику условий и факторов, влияющих на ее содержание.

Основными факторами политической и оперативной обстановки являются:

- политические;

- экономические;

- военные;

- разведывательные и контрразведывательные;

- физико-географические;

- этнографические.

По своему характеру, оценочной характеристике политическая и оперативная обстановка может быть:

- стабильной, устойчивой;

- напряженной;

- кризисной;

- конфликтной;

- военной, как высшей степени напряженности.

Выводы и оценки политической и оперативной обстановки содержат характеристику состава, расстановки и соотношения векторов силы: противники, союзники, нейтральные силы; определение уровня напряженности и стабильности в отношениях между ними; характеристику сил и средств разведки и контрразведки, возможностей их воздействия на обстановку.

Критерием истинности оценки политической и оперативной обстановки является практика, то есть реальные политические, разведывательные и контрразведывательные действия субъектов политических отношений.

Обстановка и ее изучение являются не самоцелью в процессе политической, разведывательной и контрразведывательной деятельности, а прежде всего средством для принятия решений и их реализации. Как уже говорилось выше, оценка состояния политической и оперативной обстановки является не только последним этапом в ее изучении, но и основой для принятия политического и опе­ративного решения. Оценка состояния обстановки включает в себя ряд требований, невыполнение которых может свести на нет все предварительные результаты ее изучения.

Общие принципы оценки политической и оперативной обстановки:

1. Своевременность оценки заключается в том, чтобы результаты оценки давали возможность субъекту управления принять решение, которое не будет запоздалым для управления политическим, разведывательным и контрразведывательным процессом. Своевременность оценки зависит, прежде всего, от субъекта управления, который дает команду на производство оценки в соответствии со сложившейся обстановкой, от того, насколько структура, производящая оценку, а в данном случае это высшее военно-политическое руководство страны, готова ее произвести, и насколько она вооружена знаниями, которые позволят произвести эту оценку. Своевременность зависит еще и от процесса непрерывного слежения за изменением состояния политической и оперативной обстановки и учета факторов, влияющих на изменение ее состояния.