Справедливости ради заметим, что не один Артузов был уникумом в ОГПУ-НКВД, умудряясь одновременно работать и писать книги. Его подчиненный Вениамин Гражуль, один из участников похищения в Париже главы РОВС генерала Миллера, в 1944 году, будучи начальником Школы особого назначения (ШОН) (в настоящее время — Академия Службы внешней разведки), опубликовал прелюбопытнейшее исследование о внешнеполитической разведке России во времена Петра I и Екатерины II. Книга удостоилась публичной благосклонной рецензии патриарха отечественной исторической науки академика Е.В. Тарле (кстати, тоже не избежавшего в 30-х годах участи «быть объектом оперативной разработки» ОГПУ и чудом, только по прихоти Сталина, не превращенного в «лагерную пыль»).

Несомненно, можно и должно говорить об Артузове-Фраучи — талантливом профессионале разведки и контрразведки, как о выдающейся личности, развивавшей теорию и практику деятельности спецслужб, оказавшем существенное влияние на формирование специфического почерка советской разведки и контрразведки. Артузов внес неоценимый вклад в развитие высшей формы контрразведывательного искусства — оперативных игр. Понимание оперативной игры и сейчас доступно единицам. Он руководил Иностранным отделом ОГПУ численностью всего в 81 человек. Маленькая по численности разведка делала большие дела. Именно артузовский ИНО, его гласные и негласные сотрудники, заложили фундамент, на котором позже выросло здание великой внешней разведки великой империи, позволившей устоять стране в годину суровых испытаний. Отрицать это — отрицать очевидное.

Апологеты Фраучи-Артузова могут возразить — он чистый, на нем нет крови. Да, после Архангельской «ревизии» во главе с Кедровым он де-юре дистанцировался от расстрелов, концлагерей, карательных операций. Он стал чистым оперативником-контрразведчиком, затем разведчиком. Но он был, оставался составным звеном сталинской карательной цепочки, он подготавливал условия для сдачи объектов своих разработок следователю. Инсценировать судебные процессы большевики начали не в 37-м, а, как минимум, на десятилетие раньше. Заманивая в оперативные ловушки объектов своих операций, Артузов не питал иллюзий, а прекрасно знал, что ждет этих людей, каков будет приговор. Рейли, Савинков, Анненков, Денисов, Кутепов, Миллер — кто по приговору суда, кто без приговора...

Есть понятия — реализация операции, разработки. А.Х. Фраучи-Артузов реализовывал свои оперативные дела трупами и искалеченными жизнями. Не важно, что он лично не расстреливал, не допрашивал, не фальсифицировал показания, не пытал, не писал сценарии процессов.

Но без его оперативного, интеллектуального вклада процессы были бы невозможны.

Он знал, что ждет его политических противников. Пуля. Ясно, что личность не может быть абсолютно идеальной. Но мифологизация образа руководителей спецслужб морально растлевает саму спецслужбу, особенно молодых сотрудников.

Нынешнему поколению разведчиков, контрразведчиков, пограничников мифы не нужны. Нужна объективность, нужна правда, пусть горькая, но правда. Только тогда возможно истинное единство общества и структур государства, обеспечивающих безопасность страны, единство, основанное на взаимном соблюдении закона, морали, нравственности.

Личность руководителя разведывательной или контрразведывательной службы является определяющей, если не сказать решающей, для эффективности, результативности работы, развития, а в некоторых условиях и самого существования и выживания разведки и контрразведки в качестве самостоятельной и самодостаточной государственной структуры. В спецслужбах, в силу их максимальной закрытости от общества и его институтов, корпоративности и специфики решаемых тайных задач и применяемых средств и методов, субъективный фактор имеет, как это ни парадоксально, доминирующее значение при принятии стратегических решений.

Для политического руководства государства яркая, или, как сейчас модно говорить, харизматическая, фигура во главе спецслужб не столько неудобна, сколько опасна. Во времена СССР и Сталин, и Хрущев, ставя во главе министерства госбезопасности партийного функционера Игнатьева, назначая на должность председателя КГБ Шелепина и Семичастного, Брежнев — Андропова, Андропов — Чебрикова, а Горбачев — Крючкова, руководствовались их непрофессионализмом и лояльностью как основным критерием соответствия должности руководителя спецслужб. Политическое руководство не требовало от руководителей разведки и контрразведки выдающегося интеллекта и самостоятельности, какой-либо неординарности мышления и действия и не дай бог - независимости. Более того, вышеперечисленные качества как раз и являлись препятствующими при решении вопроса о назначении, ибо от руководителя спецслужб требовалось послушание, предсказуемость, управляемость, отсутствие любой возможной угрозы самому существованию и благополучию политического руководства и иных составляющих власти.

Закономерность имела цепной характер. Чем человек образованнее, умнее, более независим, самостоятелен, морален, совестлив, тем меньше у него шансов на продвижение по иерархической карьерной лестнице в системе разведки и контрразведки.

Во многом и неосведомленность политиков в тонкостях механизма функционирования спецслужб является причиной подбора по принципу личной преданности.

Но и устраивавшие в определенный период политическую элиту руководители спецслужб не были вечны и с завидной постоянностью, периодичностью покидали свои посты. Исключение — Дж. Э. Гувер, на протяжении 45 лет возглавлявший Федеральное бюро расследований США. (В уникальном, не имеющем аналогов случае с Дж.Э. Гувером заслуживает глубокого, всестороннего непредвзятого исследования версия о Гувере, как уполномоченном представителе «невидимого правительства», контролирующем, «смотрящем» за персоналиями высших политических кругов США, в том числе и президентами, и, следовательно, абсолютно неподконтрольном обществу, системе государственного механизма США.)

Отставки высших руководителей спецслужб проходили по самым разнообразным сценариям: могло быть почетное оформление или, наоборот, уничижительная критика, сопровождаемая улюлюканьем в средствах массовой информации. Сутью оставалось одно — отстранение от реальных рычагов власти и информационных потоков, механизма воздействия на принятие политических решений.

Можно по-разному обосновывать, мотивировать причины «выброса» руководителей разведки и контрразведки из структур спецслужб — принципиальное несогласие с политической линией руководства, провалы в работе и, как следствие, оглушительные международно-дипломатические и внутриполитические скандалы, возраст и состояние здоровья и т.п.

Истинных, реальных причин, как правило, две либо одна из двух:

1) знание скрытых политические механизмов, подоплеки политической и экономической закулисы и боязнь политических руководителей именно этого знания и, как следствие, неуправляемости, независимости, возможности играть самостоятельные партии на политической шахматной доске;

2) стремление политического руководителя иметь на месте начальника разведки и контрразведки пусть гораздо менее компетентного или некомпетентного и неискушенного в деятельности спецслужб руководителя, но, безусловно, лично преданного.

Иметь сильного руководителя спецслужбы могут позволить себе только чрезвычайно сильные, мощные, уверенные в себе политические руководители. В этой связи примечательна и показательна фраза президента США Д. Кеннеди, произнесенная в апреле 1961 года об А. Даллесе непосредственно перед его принудительной отставкой с поста директора ЦРУ: «Даллес является личностью легендарной, а с легендарной личностью крайне трудно работать эффективно...».

Какими качествами должен обладать руководитель спецслужбы? Максимилиан Ронге пишет:

«Для разведывательной службы наиболее важны: трезвая оценка и, последовательно, знание людей, компетентность в специальности, знакомство с неприятельской организацией и знание языков, естественность, здравый смысл и осторожность.