Ю.В. Андропов, будучи политическим руководителем Комитета государственной безопасности, сформулировал две предельно краткие, но исключительно насыщенные по содержанию заповеди разведчикам и контрразведчикам: «Быть интеллектуально выше своего противника» и «Видеть события и явления за горизонтом».

В первом тезисе — сгусток требований к кадрам спецслужб — интеллект всепобеждающ!; во втором — основное предназначение разведки и контрразведки — не фиксация событий, а их упреждение, прогнозирование.

Для определения пригодности конкретной личности в качестве руководителя спецслужбы абсолютно неприменим такой избитый, а потому бессмысленный кадровый критерий, как возраст. А. Артузов был назначен руководителем советской контрразведки в возрасте 31 года. В. Шелленберг в том же возрасте возглавил внешнеполитическую разведку Германии. Дж. Э. Гувер в 29 лет стал директором Федерального бюро расследований США. М. Вольф в 29 лет стал главой внешнеполитической разведки ГДР и руководил ею 34 года. В 33 года военную контрразведку СССР в тяжелейшее время Великой Отечественной войны возглавил В. Абакумов. В 36 лет директором «ШИНБЕТ» — израильской службы внутренней безопасности и контрразведки — стал Исер Харел (уроженец России по фамилии Гальперин), успешно руководивший затем внешней и военной разведкой вплоть до 1963 года. Между тем, легендарный А. Даллес, считающийся непревзойденным руководителем разведки, оставивший после себя мемуары, названные «библией разведчика», начал заниматься разведывательной работой, когда ему было уже 49 лет, а в 60 стал директором в ЦРУ. Е. Примаков возглавил внешнюю разведку в 62 года. У. Кейси повторно пришел в разведку после более чем тридцатилетнего перерыва и был назначен директором ЦРУ в возрасте 68 лет, оставаясь на этом посту в течение 7 лет, вплоть до своей смерти. Ю.В. Андропов стал председателем КГБ СССР в 53 года, в 59 — получил звание генерал-полковника, ушел из КГБ в 68 лет. И все они оказались на своем месте, достойно руководя спецслужбами, добиваясь впечатляющих результатов, которые оспаривать бессмысленно.

Макиавеллиевские законы отражения политической гильотины ломали судьбы и жизни руководителей спецслужб бесстрастно и безжалостно, особенно в условиях жестких тоталитарных режимов. Мартиролог руководителей разведки и контрразведки, умерших не своей смертью бесконечен: Николаи, Канарис, Гейдрих, Кальтенбруннер, Кан Шэн, Артузов, Берзин, Проскуров, Абакумов, Берия, Ягода, Урицкий, Трилиссер, Слуцкий, Деканозов, Юзбашян, Баранников...

Не избежали тюрьмы Вольф, Шелленберг, Мильке, Крючков, Баранников, Грушко, Судоплатов, Казаманов...

Такова плата, а вернее — расплата за знание тайной механики политической игры и обладание истинной информацией, которая доступна только спецслужбам и их избранным руководителям.

Основу разведки и контрразведки всегда составляла агентура. О чем думает противник, что и как он намерен предпринять, можно узнать только с помощью глубоко внедренного тайного агента.

Согласно Библии Иуда был секретным агентом римлян, завербованным в среде первохристиан. Именно после его известного поступка доносительство стало именоваться «иудиным грехом». В конце XIX и начале XX века этот грех считался одним из самых тяжких, как в глазах верующих, так и атеистов. В обществе не было более презренной фигуры, нежели тайный полицейский агент.

Споры об этичности агентурных отношений велись всегда. Защита, как правило, строила свои аргументы исходя из того, что общество и государство в процессе обеспечения собственной безопасности не могут решать эти проблемы, не прибегая к тайным методам. При этом приводился известный библейский постулат, который гласит: «Богу — богово, кесарю — кесарево».

Пытаясь обойти моральную сторону доносительства, защитники института агентуры говорят: доносительство — это грех, но не всегда. Собственная защита кесаря является его неотъемлемым правом, а институт агентуры в этой связи — его легитимная собственность. Нуждаясь в информации, кесарь имеет право на ее получение. А раз так, то спецслужбы должны быть наделены компетенцией, позволяющей им совершать определенные действия. Другими словами, вникать в самые разнообразные области общественной жизни посредством сыскного агента, в качестве своего рода внутригосударственного аналитического центра, готовя затем «государю» свои аналитические обзоры — тайные сообщения.

В свое время, желая решить вопрос морали для американских спецслужб, президент США Рейган издал указ, регламентирующий деятельность спецслужб, в котором говорилось, что «любые действия, предпринятые по приказу, должны считаться законными, если они совершены с "честными намерениями"». Он явно пытался ответить на вопрос сотрудников американских спецслужб, как быть с другим президентским указом, запрещающим им «прямую или косвенную причастность к убийствам». Таким образом, президент предоставлял возможность трактовать «честные намерения», как «разрешение на убийство».

Разбираться в том, что есть Добро и что есть Зло, — право и обязанность каждого человека в отдельности. Правда, для этого необходимо обладать определенной суммой знаний.

Один из библейских постулатов гласит: «Познай истину, и она сделает тебя свободным». Видимо, и свободным от «ложных истин» при принятии справедливого решения. Но эта самая истина зачастую бывает скрыта от наших глаз, и добыть ее без тайных методов иногда просто невозможно. Таким образом, круг замыкается, и мы вновь возвращаемся к потребности в спецслужбах, которые, как известно, не могут существовать без агентуры. Не случайно именно эта библейская фраза стала девизом ЦРУ США. По-русски это звучит примерно так: «Вначале разведай место брода и только тогда смело форсируй водную преграду».

Итак, агентурные отношения не всегда греховны, а иногда они могут быть и богоугодны. Главным образом это происходит тогда, когда речь идет о борьбе со Злом (преступность, коррупция, терроризм, наркобизнес).

С точки зрения морали и нравственных норм агентурная работа не выдерживает никакой идеалистической критики и является образцом цинизма. Однако следует обратить внимание на то, что ни одна даже самая либеральная организация демократической Америки не выступает за ее ликвидацию.

Приходится признать, что современный уровень развития мировой цивилизации не позволяет отказаться от агентурного метода борьбы с преступностью, как и от использования спецслужб в целом. Другое дело, на каких принципах эта работа строится.

Единственным утешением в таком положении является осознание человеком своих прежних ошибок и очищение от них покаянием, в чем и заключается высший смысл пребывания человечества на Земле.

Из всего сказанного вытекает, что моральная сторона агентурных отношений является предметом совести каждого участника этих специфических отношений. При этом имеется в виду личность как вербовщика, так и самого вербуемого.

В русском языке слово «агент» (от латинского глагола agere — действовать, двигаться, править, управлять) появилось во второй половине XVI века. Впервые оно встречается в значении «торговый представитель, посредник». В первой половине XVII века слово «агент» появляется в значении «доверенное лицо, представитель иностранного государства». В XVIII веке агент обозначает лицо, «официально уполномоченное правительством для политических сношений и наблюдений при каком-либо иностранном дворе. Агентом также называется лицо, «посланное в иностранное государство с секретным политическим поручением».

Понятие агент применительно к иностранцу, привлекаемому к сотрудничеству с русской разведкой, появляется в начале XIX века. При этом термины «агент», «шпион», «лазутчик» применяются к отдельным категориям лиц как синонимы. К концу XIX века в разведывательный лексикон прочно входит определение «тайный, негласный агент» для обозначения лиц, осуществлявших обзор разведывательной информации исключительно тайно, скрыто, неофициально, негласно.