— Кто там? — раздался негромкий женский голос.

— Извините, пожалуйста, нам срочно нужен товарищ Нагишкин, — елейным голоском произнес Шура. — Он дома? Нам его нужно немедленно увидеть, мы из пароходства…

Щелкнул замок, и на пороге показалась симпатичная женщина. Внешний вид ее, правда, портил небрежно запахнутый халат и усталое, с запавшими глазами лицо.

— Товарища Нагишкина вы можете действительно разве что только увидеть, — произнесла она непонятную фразу. — И не более того…

— Простите, не понял… — ошеломленнр. сказал капитан. — Он что… мертв?

— Почти: мертвецки пьян, — хмуро ответила женщина. — Всю ночь лакал водку с корешами. Теперь в ауте…

— Как в ауте?! — в один голос закричали капитан с помполитом. — А ну-ка дайте нам его сюда…

Отпихнув в сторону оторопевшую женщину, они ворвались в квартиру. Шура и крайне заинтригованный Дима, у которого исчезли остатки сна, поспешили за ними.

Картина, представшая их взору, была удручающей. Посередине комнаты возвышался стол, на котором среди пустых консервных банок, колбасных шкурок, хлебных огрызков, селедочных хвостов и «бычков» громоздилась мощная батарея пустых бутылок из-под всевозможных алкогольных напитков. Не меньшая батарея находилась под столом.

А вокруг — на полу, диване, кресле, вповалку, словно бревна на лесоповале или сбитые шаром кегли — распластались четверо мужчин в тельняшках. Они крепко спали, издавая всевозможнейшие виды храпа: от тонкого, с придыханием, свиста до могучего хриплого баса.

— Вот они где, голубчики… — растерянно пробормотал капитан, часто хлопая ресницами. — С добрым утром…

Тут Беспалкин вспомнил, как еще несколько часов назад, со слезами на глазах он сокрушался о тяжелой доле попавших в смертельную передрягу вахтенных, и его внезапно охватил приступ дикой ярости.

— Что, канальи, успех дела празднуем?! — заревел капитан и, схватив Нагишкина за грудки, стал с остервенением трясти его. — Где судно? Где наркотики? Отвечай, мерзавец!

Но Нагишкин, несмотря на то, что его голова от тряски совершала сложные вращательные движения в. двух плоскостях, не просыпался. Его ничего не понимающая супруга с ужасом наблюдала за происходящим.

— Бросьте, это бесполезно, — через некоторое время робко произнесла она. — Я знаю, его в таком виде ничего не поднимет. Приходите через пару часов…

Но капитан вместе с пришедшим ему на помощь помполитом продолжали трясти и хлестать по щекам вахтенного штурмана. Не добившись успеха, вспотевшие Беспалкин и первый помощник принялись за остальных. Увы, с тем же успехом: все продолжали спать мертвецким сном. Лишь Торчинский с трудом разлепил очи, сел на кровати и сидел так с минуту осоловело глядя по сторонам. Затем, видимо, перепутав капитана с кем-то другим, он сделал ему «козу», поцеловал взасос и, что-то бормоча, стал валить на кушетку. С огромным трудом капитану удалось вырваться из цепких объятий Торчинского и отшвырнуть его в сторону. Рухнув на пол, Торчинский тут же закрыл глаза и снова заснул, на этот раз беспробудно.

— Уж очень много они выпили, — извиняющимся тоном, словно прося прощения за всю компанию, сообщила жена Нагишкина.

— Ладно, оставьте их, — махнул рукой Холмов. — Все ясно как божий день. Поедемте скорее. А то ваш приятель уже наверняка переживает за свою машину… Изможденные, тяжело дышащие капитан и помполит с ненавистью посмотрели на своих храпящих подчиненных и переглянулись.

— Но ведь нужно все-таки узнать у них, где судно, — вытирая пот со лба, пробурчал капитан.

— Будег нам судно, — усмехнулся Шура. — В самое ближайшее время. Поехали быстрее.

— Что ж, согласен, — угрюмо произнес помполит. — Хотя я, честно говоря, абсолютно не могу понять, что вам здесь могло подсказать местонахождение корабля. Все равно ближайшие пару часов тут действительно делать нечего…

Все направились к выходу. Однако в последний момент капитан задержался в дверях и обратился к женщине.

— Скажите, а о чем они тут говорили, когда пили? Ну, таком… Я имею в виду необычном, странном, настораживающем?

— Странном? — пожала плечами женщина и задумалась. — Я знаю… Разве что весь вечер талдычили о том, что «вот, мол, братцы, наплавались-находились по морям-заграницам по самые эти… уши, теперь посидим на берегу, хватит с нас этой корабляцкой жизни…»

— В каком это смысле «наплавались»? — подозрительно спросил капитан. — Уж не в том ли, что у них теперь денег вдосталь?

Супруга Нагишкина лишь смущенно развела руками.

— Если эти гаврики проснутся до нашего приезда, скажите им, чтобы они сидели здесь и никуда ни шагу! — распорядился помполит.

Снова «Волга» стремглав понеслась по тронутым первыми лучами восходящего солнца одесским улицам, на которых уже появились первые прохожие. А возле одного дома Вацман даже углядел дворника, который, согнувшись и три погибели и воровато озираясь, тащил на спине какой-то тяжелый мешок. Капитан и помполит наседали на Шуру с вопросами, куда они едут и где находится судно, но он только посмеивался, не сводя взгляда с дороги, и упорно молчал.

Через короткий промежуток времени «Волга» резко повернула, и Дима заметил, что они снова въехали на территорию порта.

— Вы хотите заехать за Башлинским? — допытывался капитан Беспалкин, но Холмов ничего не ответил. Машина прыгала на ухабах, пробираясь все дальше и дальше, в глубь порта, но не сбавляла ход. Впрочем, скоро Шура затормозил, вышел из автомобиля и сухо произнес:

— Идемте за мной.

Недоумевая, все также вышли из машины и поспешили за Шурой. Оглядевшись по сторонам, Дима увидел, что они опять находятся у причала, где раньше стоял «Биробиджанский партизан». Подойдя к самой кромке пирса, Холмов достал из пачки сигарету и, разминая ее в руках, как-то загадочно посмотрел на капитана и помполита.

— Что это все значит? — раздраженно произнес Беспал-мин. — Зачем мы сюда приехали? Уже светает, поехали скорее туда, где корабль…

— Мы уже приехали, — сказал Шура, и уголки его губ вдруг тронула улыбка. — Корабль перед вашим носом.

Беспалкин и помполит недоумевающе переглянулись и пожали плечами.

— Послушайте!.. — начал закипать капитан. — Я в конце концов…

— Эй, вы! — вдруг разозлился Холмов. — Ну нельзя же, в конце концов, быть такими тупосообразительными! Неужели вы до сих пор не доперли, что ваше судно там!

И он показал рукой в воду.

— Где?! — хором вскричали недоумевающие капитан, помполит и Дима.

— На дне! — раздражаясь от их непонятливости, ответил Холмов. — Ваша героическая посудина по причине вопиющей халатности вахтенных затонула в двух метрах от берега, поздравляю! Никто ее и не думал похищать. Вызывайте скорее водолазов, пусть ограничат это место буями, пока на ваш «Варяг» не напоролось другое судно…

— Н-не может быть… — ошеломленно забормотал капитан, в то время как помполит с отвисшей челюстью тупо глядел на Шуру. — Вы, наверное, шутите…

— Может, — успокоил его Холмов. — Вацман, будь добр, принеси-ка вон тот багор с пожарного щита.

Дима быстро принес багор, и Шура, наклонившись над водой, вытащил с его помощью какой-то большой круглый предмет, плескавшийся возле самого пирса. Это был спасательный круг с надписью «Биробиджанский партизан». «Одесса».

— Ну и что, — облизнул пересохшие губы капитан. — Наверное, обронили впопыхах по дороге…

— Да вы в воду-то гляньте! — разозлившись, уже не на шутку заорал Холмов.

Беспалкин и помполит оторопело уставились на лениво плескавшиеся в акватории порта волны. Дима тоже всмотрелся в воду и вдруг отчетливо увидел в глубине огромное матово-серое пятно, а неподалеку от поверхности моря — темный прямоугольник с красным ободом.

Без всякого сомнения, это была пароходная труба…

— Да, Вацман, — задумчиво произнес Холмов, распечатывая пачку «Винстона». — Иногда случайности и совпадения переплетаются в такой причудливый узор, что просто даже трудно вообразить. Эта удивительная история — лишнее тому доказательство…