— Так в чем же суть эксперимента?

— Позвольте сначала спросить, как вы относитесь к теории параллельных миров?

Матвей посмотрел на Риса, как на ненормального. Он же ученый! Разве может ученый верить в такую чепуху?

— Вы это серьезно?

— Вполне… — Рис смотрел на него в упор, и в глазах мужчины не было ни тени улыбки. — Я раньше тоже не верил, пока не увидел один из любопытных экспериментов.

Рис достал бумаги с результатами исследования Веты и начал выборочно рассказывать то, что парень мог бы осмыслить с самого начала, но главное — поверить ему.

— Может быть, аппаратура барахлит? — спросил Матвей. — Я специалист по вычислительным системам и комплексам, но в принципе, любую автоматику смогу собрать и разобрать по винтикам.

— Поэтому я и пригласил тебя.

"Не только поэтому", — подумал Матвей. Он чувствовал с самого начала, что Рису что‑то от него надо. Только не мог понять что. И этот разговор ничего практически не прояснил. Машина остановилась у одного из научных корпусов университета. Матвей и Рис прошли в лабораторию, где и встретились с Виктором. Рис уже предупредил аспиранта еще об одном участнике их странных исследований. И теперь уже Виктор рассказывал Матвею о Вете. Рис извинился и, сославшись на дела, куда‑то уехал. А молодые люди принялись тестировать аппаратуру. На первый взгляд, все было абсолютно нормально. Матвей даже развел руками.

— Вообще‑то я говорил Борису Дмитриевичу, что данные не могут быть ложными. Девушка и правда странная, — Виктор, говоря это, понизил голос и уже шепотом сообщил напарнику. — Я тут, вообще‑то в последний раз камеру установил. Так вот там такое записалось! Хочешь взглянуть?

Матвей кивнул. Аспирант схватил его за рукав и потянул в соседнюю комнату. Там он сел за монитор компьютера, порылся в архивах, нашел нужную запись и включил.

— Вот… — зашептал он. — Это Вета! А вот, что случилось в последний раз.

Виктор демонстрировал запись и не видел расширившихся от ужаса глаз Матвея. Он же смотрел на экран и видел свою мать, ну может, чуть моложе… А потом девушка запела, и Матвей с сожалением подумал, что это явно не она. Его мама не умела петь вообще. А ведь Рис сегодня не случайно упомянул ее. Это сейчас парень понял однозначно. Так может девушка его сестра? Ведь кто его знает, что там у мамы когда было… Хотя на вид она практически его одногодка… Нет, такой вариант отпадает. Может, просто какая‑нибудь родственница…Его размышления были прерваны картинкой, тем, что происходило там, на экране, где мир рушился, а потом собирался из осколков.

— Вот это да… — прошептал Матвей. — Никогда бы не подумал, что такое возможно. А ты точно ничего не монтировал?

— А оно мне надо?

— И что же, по — твоему, происходит? Наверняка ты уже что‑то для себя решил?

— Вот, послушай внимательно, — Виктор передал Матвею наушники и прибавил звук.

Сквозь шум и грохот теперь можно было понять, о чем говорили Рис и Вета:

" Ну и куда ты исчезла?

Я была там… Дома…".

— Понятно теперь? — таинственно спросил Виктор.

— Что понятно?

— Она — инопланетянка. Потому и мозг ее выдает такие странные данные.

А Матвей вспомнил еще одну фразу, брошенную Рисом — вопрос о параллельных мирах. В груди похолодело. В такое поверить может только сумасшедший. А вдруг его разыгрывают? Размышления были прерваны стуком двери.

— Вот вы где, — в комнату вошел Рис. — Ну что? К чему пришли?

— Ну мы… — замялся Виктор, не зная, рассказывать о записи или нет.

— Я хочу увидеть ее, — Матвей твердо смотрел на Риса. — Вы ведь все знаете, да? Она — моя мама?

Рис усмехнулся.

— А вот твой брат в это не поверил.

— Ему труднее пришлось, он еще маленьким был, когда она исчезла. А я все ждал…

— Тогда поехали. Вета будет очень рада…

— Вы все специально подстроили? — спросил Матвей в машине. — Боялись, что я не поверю?

— Видишь ли, молодой человек…

— Не надо со мной разговаривать как с маленьким. Ответьте и все. Да?

Рис кивнул головой, усмехаясь одними губами.

— И зачем вам это надо? Только не говорите, что действовали так в интересах моей… Веты… Я же понимаю, что если бы это не касалось вас, вы бы не стали обивать порог нашего ректора, везти меня черти куда, деньги обещать.

— Ты прав, Матвей. Только, боюсь, правду ты не сможешь сейчас воспринять…

— Это почему же?

— Она слишком… Неприятна.

— А когда буду готов?

— Ну, скажем, когда подружишься с мамой.

— Тогда прямо сейчас. Я очень люблю маму. И если Вета ответит мне на пару моих личных вопросов, то я приму любой ее рассказ.

— И все‑таки я не могу. Пусть сначала Вета расскажет о себе.

Матвей надулся, отвернулся от Риса и до самого его дома молчал.

Мне вновь было одиноко. Я чувствовала себя пленницей. Нет, Рис не запирал меня, но иногда мне казалось, что если бы ему дали волю, то запер бы, а еще и стены оббил поролоном, чтобы случайно не упала и не убилась. Во время моего исчезновения случилось что‑то очень страшное. Я даже могла предположить что. Скорее всего, мир начал исчезать. Это напугало Риса. Теперь он трясся, опасаясь за мою целостность.

Одну меня не выпускали даже из комнаты, которая по его приказу была перенесена на первый этаж. Как же, вдруг с лестницы упаду. Меня это начинало бесить. Я решила, во что бы то ни стало поговорить с Рисом. Однако сделать этого мне не удалось: на пороге вместе с ним появился мой старший сын. Я так и замерла посредь комнаты, не зная, то ли бежать обнимать его, то ли приготовиться к отповеди, как от младшего.

— Мама? — спросил Матвей дрогнувшим голосом и шагнул мне навстречу.

Я не выдержала и разревелась. Мужчины как один бросились ко мне и стали утешать.

— Сынок мой… — шептала я сквозь всхлипы.

— Мама, ну не плачь ты… — он обнял меня и теперь гладил по волосам и спине.

Мужчины усадили меня за стол, но я никак не могла отпустить руку сына, поэтому он сел рядом. Какой он стал… большой, серьезный… А улыбается как в детстве… Он засмущался, а потом спросил:

— Можно задать несколько вопросов?

— Ты сомневаешься? — я улыбнулась. — Ну конечно…

— Куда я уехал, когда первый раз не вернулся вечером домой?

— А… Ты проспал остановку и проснулся только в Первомайке. А потом оттуда шел пешком… Тогда я тебе и сказала, где бы ни очнулся, бери такси и езжай домой, даже если нет денег, а дома я оплачу.

Он нежно улыбнулся и прижался ко мне.

— Как же я скучал…

— Я тоже, — на глаза вновь набежали предательские слезы.

— Ты была в параллельном мире?

— Откуда ты… — я посмотрела на Риса, тот пожал плечами.

— Мам, я сам догадался.

— Мне надо тебе многое рассказать.

Матвей кивнул. Рис, посмотрел на царившую у нас идиллию, улыбнулся и вышел.

— У меня сегодня еще две встречи, так что простите, но мне пора, — сказал он уже с порога.

Весь вечер я рассказывала Матвею о том, что произошло. Он внимательно слушал, видимо, даже не зная, как реагировать на мои слова. То ли верить им, то ли считать, что я совершенно с ума сошла. А когда я закончила, он спросил:

— Ну и чего ты хочешь теперь?

— Сын, я не знаю! Я так рада тебя видеть, я же мечтала об этом долгие годы…

— Но ты хочешь туда? Да? — он смотрел на меня не осуждая, и это, было как бальзам на мою израненную душу.

— Там у меня маленькая дочь и любимый человек…

— Мам, я понимаю. Я вот подумал, что можно сделать, чтобы ты вернулась…

Я снова расплакалась:

— Как бы я хотела, чтобы вы были со мной… — прошептала я.

— Мама, мы это знаем. Сейчас важно понять, как справиться с этими иллюзиями.

Я кивнула головой, в очередной раз с гордостью взглянув на своего сына.

— Как ты думаешь, — он внимательно посмотрел на меня, — что произошло там, в лаборатории? Что вернуло тебя в твое тело?

— Я уже думала об этом. Скорее всего, это магия моего голоса.