Все, довольные и недовольные, расселись за огромным столом. По центру стола — Михаил Кузьмич. По бокам — его помощники, соратники, единомышленники. Рядом с правой стороны — Н.А. Пилюгин, с левой — В.Г. Сергеев, за ними — М.В. Келдыш, Ю.А. Мозжорин. Напротив, так же по центру — С.А. Афанасьев, слева от него — В.Н. Челомей и его делегация. Даже во время ужина невольно возникло деление на лагери. Чувствовалось, что, возможно, будет продолжаться выяснение отношений.

М.К. Янгель, пытаясь успокоить страсти и не обострять отношений, поднимает тост за развитие ракетной техники, обращаясь к В.Н. Челомею, предлагает выпить. Но тот ударился в амбицию.

— Я пить не буду.

— Тогда позвольте мне рассказать анекдот, — на мирной ноте продолжил М.К. Янгель. — Поехали два рыбака на рыбалку. Один на "Запорожце", а другой на "Волге". Вскоре первый рыбак поймал золотую рыбку. Она, как положено, взмолилась, и рыбак отпустил ее. Через некоторое время приехавший на "Волге" тоже поймал золотую рыбку. Она стала опять проситься. Но на сей раз рыбак требует мзду — выполнить три желания. Золотая рыбка пообещала, но при условии, что у другого рыбака они будут удваиваться. Владелец "Волги" согласился. В качестве первого пожелания он попросил новую "Волгу". Не успел произнести эти слова, как сразу появилась рядом еще одна. А у владельца "Запорожца" — сразу две новые. Захотелось завистливому рыбаку, чтобы в машине оказалась красавица. Едва успел он высказать второе пожелание, как видит, что у соседа в каждой машине по красавице, а у него только одна. Разозлился завистливый рыбак, решил наказать своего конкурента и потребовал, чтобы у того отсохло одно яйцо.

И после непродолжительной многозначительной паузы:

— Так вот, ради нашего общего дела я готов пожертвовать своими двумя, — на игривой ноте закончил свой рассказ М.К. Янгель.

В.Н. Челомей и на эту шутку демонстративно промолчал. Не привык он проигрывать в честной борьбе.

Ужин уже набрал силу, а его участники находились в меру способностей и приличествующему случаю уровне "поддачи", когда возникла сцена, из которой многие из присутствующих сделали многозначительный вывод.

Н.А. Пилюгин на правах одного из старейшин среди собравшихся, бывавший не один раз на правительственных приемах, обращаясь к соседям по столу, шутливо заметил:

— Что это за русский стол, на котором нет элементарной вареной картошки.

Тем для обсуждения после прошедшего полного впечатлений дня было более чем достаточно, а потому о шутке сразу забыли. Да и вряд ли кого интересовало каждодневное блюдо, когда стол ломился от изысканных угощений. Однако не прошло и десяти минут, и в зале возник стройный атлетического сложения, эдак под метр восемьдесят ростом молодой человек, который демонстративно с замашками заправского официанта нес тарелку с аппетитно дымящейся картошкой. Подойдя к тому месту, где сидел Н.А. Пилюгин, он поставил блюдо перед ним на стол. У всех, как потом комментировали это событие, "поотвисали челюсти". Ведь свою шутку Н.А. Пилюгин произнес вполголоса и она, как казалось, была достоянием только сидящих рядом. Свидетелям разыгравшейся сцены стало совершенно ясно, что в этом помещении ничего не остается неувиденным и неуслышанным. Впрочем, самого Николая Алексеевича Пилюгина это мало интересовало. Как свидетельствует Я.К. Голованов, однажды во время застолья у Н.С. Хрущева в Пицунде он с обескураживающей непосредственностью обратился к главе государства:

— Никита Сергеевич! Где же это вы достали такую дыню?! Ничего подобного никогда не ел! А еще одной у Вас не найдется?

Между тем застолье продолжалось своим чередом. Примирения так и не наступило и не наступит в будущем. "Фирмы" М.К. Янгеля и В.Н. Челомея никогда при жизни М.К. Янгеля и В.Н. Челомея не будут сотрудничать на уровне руководителей.

Во второй половине следующего дня янгелевская команда прибыла к дворцу Александра Первого, чтобы получить указание в связи с предстоящим отъездом. Но оказалось, что Михаил Кузьмич уехал купаться. Идея принятия морских процедур перед отлетом понравилась и инженеру и референту. Прикрепленная "Чайка" быстро доставила в Нижнюю Ореанду. Однако только они успели подойти к лифту, чтобы спуститься на пляж, как двери отворились и "нос в нос" оказались с вышедшими из него М.К. Янгелем, Н.А. Пилюгиным и А.М. Макаровым. Михаил Кузьмич в излюбленной со вчерашнего вечера позе: пиджак через плечо. Разговор состоялся короткий:

— Вы куда?

— Купаться.

— Э нет, мы уже искупались, пора уезжать.

И все направились по дорожке в сторону стоянки автомашин.

Попрощавшись с А.М. Макаровым, Михаил Кузьмич дает команду:

— Ты, — обращаясь к референту, — садись на переднюю лавку, а ты, тезка, с нами в задний салон.

В правительственных машинах перед задним сиденьем имелись два откидывавшихся сиденья. На одном из них и разместился инженер.

Машина набрала скорость, все вроде успокоились. Вдруг Главный спохватился, обращаясь к М.А. Онищенко:

— А где наши чемоданы?

— Не переживайте, Михаил Кузьмич, все в порядке, все уложено в багажник.

Желая перевести разговор в шутливый тон, вмешивается Н.А. Пилюгин:

— Вот видишь, какие у тебя отличные исполнительные инженеры. Если забыли плакаты, то чемоданы не забывают.

Упоминание о переставшей быть злободневной истории с плакатами дало новый повод Главному снова возвратиться к этой теме:

— Как же ты все же забыл плакаты? — улыбаясь обратился он к инженеру, хотя присутствовавшим было известно, что вчера после заседания он дал этому факту совсем другую оценку, сказав:

— А ты знаешь, тезка, хорошо, что ты забыл плакаты. Так просто удалось объяснить на пальцах и все всё поняли и восприняли.

Не дожидаясь ответа инженера, он предложил:

— Давай я отвезу все материалы в министерство.

— А где гарантия, — пытался парировать М.А. Онищенко, — что по дороге еще что-то не потеряется? Ведь за них расписывался лично я сам, а плакаты все "особой важности".

— Да, если бы были сталинские времена, то тебя могли бы уже и посадить, — задумчиво констатировал М.К. Янгель. И тут же неожиданно продолжил:

— А вот, если я уволю тебя с предприятия, что ты будешь делать?

— Пойду найду другую работу, жизнь на этом не кончается. За одного битого двух небитых дают.

— В этом ты, пожалуй, прав. А квартира у тебя есть?

— Однокомнатная "хрущёвка".

— Да, невесть какая, — как бы беря на заметку, произнес Михаил Кузьмич.

— Зря ты его распекаешь, хороший парень, чемоданы не забыл, — вступил в разговор еще один Главный.

— Ну, если Пилюгин берет на поруки, то выгонять тебя не буду, — закончил М.К. Янгель.

Разыгравшаяся сцена носила дружеский характер. И хотя формально она напоминает игру кота с мышкой: могу съесть, а могу и не съесть, ясно было, что Главные шутили после предшествовавших напряженных дней, пытаясь дать себе какую-то разрядку.

Доставив инженера и референта обратно во дворец Александра Первого на заключительное застолье, Главные уехали на аэродром.

Так закончился последний раунд М.К. Янгеля на ялтинском Совете Обороны, где он продемонстрировал не только комплексную программу дальнейшего направления развития ракетной техники, высокие морально-волевые качества, решительность и бескомпромиссность в принятии решений, но и недюжинные физические способности.

Поздним вечером, так и не окунувшись на прощанье в воды Черного моря, М.А. Онищенко вместе с В.Ф. Давыдовым улетели самолетом в Москву.

Прилетевший спецрейсом в Москву самолет ТУ-134А с участниками заседания на борту встречал секретарь ЦК КПСС член Совета Обороны Д.Ф. Устинов. Прямо на летном поле аэродрома Внуково у трапа самолета он обратился к прилетевшим от имени руководства страны и поблагодарил всех за хорошую плодотворную работу, лично каждому пожал руку.