— Испытателя немедленно уволить с предприятия и в течение двадцати четырех часов он должен покинуть полигон.

Выслушивать объяснения провинившегося не захотел, а только подчеркнул, чтобы этого специалиста на пушечный выстрел не допускали к конструкторскому бюро. Однако столь строгому и справедливому наказанию не суждено было свершиться. К М.К. Янгелю пришла целая молодежная делегация с просьбой не увольнять инженера. Оказалось, что в КБ он возглавлял художественную самодеятельность. И момент к тому же был очень ответственный: предстояло выступление в Киеве, и коллектив усиленно готовился к смотру. Против такого напора Главный устоять не смог, пришлось понизить уровень наказания, ограничившись взысканием. И это решение оказалось оправданным — самодеятельность конструкторского бюро заняла на смотре первое место. Ну и добавим, для того, чтобы не опровергнуть высказанное выше мнение о воспитательной политике Главного, причина выговора поклоннику Морфея не была связана с его непосредственной производственной деятельностью, а являлась следствием прямого разгильдяйства.

Одной из сильных сторон Главного как лидера коллектива было умение подобрать ключевые слова и формы контакта с сослуживцами. Этому в немалой степени способствовало то, что Михаил Кузьмич тонко чувствовал богатейшие возможности русского языка и в совершенстве владел его арсеналом. В его лексиконе не было вычурных, особенно "заморских" слов. Язык был глубоко народным. Показательно, что в его устах простые, казалось, такие обыденные слова, приобретали новое выразительное изначальное звучание. Они всегда произносились весомо, метко, без натяжки.

Среди любимых были "ребята", "мои ребята", "посижу с ребятами", "подскажу ребятам". Они выражали объективную реальность — уникальность коллектива конструкторского бюро, на первом этапе своего развития являвшегося, по сути, молодежным и состоявшего на две трети из специалистов комсомольского возраста, то есть не достигших и тридцати лет.

Янгелевские ребята — это не ватага сорванцов или молодежная команда. Это соратники-единомышленники, которым действительно есть что подсказать, помочь, с которыми можно посоветоваться, да и самому чему-то поучиться, узнать мнение, настроение. Ведь взаимоотношения "отцов и детей" — не только этап развития русской литературы. Это извечная, непреходящая проблема. Для набиравшей темпы организации оторваться от молодежи — значило потерять связь с коллективом, молодежным и дэ юрэ, и дэ факто, с настоящим и будущим конструкторского бюро.

Заботясь о росте квалификации исполнителей, без которых любая, самая перспективная идея остается только предложением на бумаге, Михаил Кузьмич постоянно ищет новые формы управления, прекрасно понимая, что кроме энтузиазма нужны и экономические рычаги. Творческое вдохновение должно приносить не только моральное удовлетворение, но и материализоваться в виде конкретных поощрений. И за советом он обращается к "ребятам". Вызывает в кабинет начальника планового отдела, группу молодых инженеров и ставит конкретную задачу:

— Как стимулировать труд конструктора? Как сделать так, чтобы руководители подразделений сами просили работу, а не я им навязывал и приказывал.

Корни не исчезающей со временем тяги к молодежи восходят к его активной общественной позиции комсомольского вожака в юношеские и студенческие годы. Преданным молодежи Михаил Кузьмич был всю жизнь. Все это дает право утверждать, что М.К. Янгель всегда оставался в душе молодым, всегда чутко реагировал на запросы молодых. И они отвечали ему взаимностью, оплачивая свое признание сторицей. Молодежь любила и уважала своего Главного, и не только как начальника, но и как безусловного лидера, своего кумира. Будущее покажет, что в этом не было ни фальши, ни давлеющего над всем остальным руководящего начала, когда начальник всегда прав. Они были искренни во взаимоотношениях — Главный и его "королевская рать". Они остались благодарны своему учителю за жизненную школу творческого и честного отношения к труду. Без этого невозможны были бы последующие успехи конструкторского бюро имени М.К. Янгеля.

Среди любимых слов в лексиконе Главного, с помощью которых он умело налаживал контакты и строил свои взаимоотношения с сотрудниками, было еще одно — "дорогой". Произносилось оно обычно в характерном янгелевском стиле и сопровождалось неизменно доброжелательной улыбкой. Мудрость такой формы обращения, как остроумно заметил В.Н. Паппо-Корыстин, "заключалась в том, что "дорогой мой" вовсе не означало, что тот, к кому оно относилось, обязательно чем-то особенно дорог Главному. Иногда просто он не помнил имени и отчества некоторых работников, но желая подчеркнуть свое расположение, а в ряде случаев и особое доверие, прибегал к такому приему. А тот, кому адресовались эти слова, готов был, как говорится, из кожи лезть, чтобы доказать хотя бы себе самому, что он действительно дорог Главному".

Интересно, что не менее выразительно в устах Главного звучало и другое широко распространенное русское слово — "спасибо". Произносилось оно также с характерной, чисто янгелевской проникновенной интонацией и очень, очень значимо. Вот как передает впечатление от такого способа поощрения один из удостоившихся этой чести доктор технических наук И.Г. Писарев:

"Благодарностями обойден не был. Но не это запомнилось. Самая главная награда, пожалуй, "спасибо" от Михаила Кузьмича. Он это слово говорил нечасто, но как-то уж очень весомо".

Эта же мысль развивается в воспоминаниях других сотрудников. "Щедрым на похвалу я бы Михаила Кузьмича не назвал, но уж похвала его стоила дорого" — напишет впоследствии ведущий конструктор А.А. Полысаев.

"Достаточно было услышать: "Спасибо", "Молодец" — и не нужны были никакие другие поощрения", — вторит ему доктор технических наук, профессор В.С. Фоменко.

Да, по многочисленным воспоминаниям сотрудников, — это была высшая мера оценки успехов в труде.

Но может создаться впечатление, что поведение Главного — это беспринципный альтруизм. Абсолютно нет. Все сказанное справедливо по отношению к тем, кто честно и добросовестно относился к своему долгу, кому Михаил Кузьмич верил, хотя бы по наитию. Совсем другим становился Главный, когда видел в человеке стремление извлечь выгоду, отлынивание от исполнения своих обязанностей. Столь же решительно, как и берет под защиту, он расправляется с "ошибающимися" сознательно. Особую бескомпромиссность проявляет М.К. Янгель по отношению к тем, кто начинает проявлять консерватизм во взглядах, кто скатывается на позиции технического оппортунизма, для кого личное становится выше интересов проводимой им линии. Многое мог простить искренне заблуждающемуся или случайно оступившемуся Главный, но только не осознанное проявление косности инженерного мышления, перерастающей неизбежно в предательство интересов дела. И в этом случае, как и тогда, когда он "вызывает огонь на себя", у Главного нет деления людей на главных и второстепенных: он в равной степени справедлив и по отношению к своим сотрудникам, и к сотрудникам смежных организаций, независимо от их ранга, не делая исключения в этом списке и для себя. После устранения замечаний, связанных с пусками второй и третьей летных машин Р-16, дальнейшие испытания проходили успешно. Они послужили основанием для принятия ракеты на вооружение Ракетных войск стратегического назначения. Однако некоторые наиболее ретивые составители отчета Государственной комиссии без явной надобности не преминули излишне акцентировать внимание на неудачных пусках. При обсуждении отчета на заседании высокопоставленной комиссии Михаил Кузьмич так же решительно и бескомпромиссно, как и когда решался вопрос о пуске, произнес:

— Это моя ошибка.

Однако был в словарном арсенале Главного и другой запас слов, определявших оценку оплошности исполнителя, проявившейся в конкретной ситуации. И они были не менее выразительны и достигали цели без промаха.