За пять минут (и не более) до определенного, заранее назначенного, времени приемная Главного быстро заполняется сотрудниками конструкторского бюро и, в зависимости от обстоятельств, представителями смежных организаций и заводчанами. По составу присутствующих, прибывших на совещание, опытный глаз незамедлительно составит представление о характере проблемы, которая собрала столь представительную аудиторию: будет ли обсуждаться проект перспективной новой ракеты, которая определит направление творческой деятельности на ближайшие годы, или состояние изготовления узлов и агрегатов ракеты для летно-конструкторских испытаний, а может, предметом разговора станет непредвиденно возникшая проблема или предстоит анализ и разбор аварийной ситуации?

По торжественным поводам собираются в других местах. Здесь же всегда решаются конкретные вопросы деятельности конструкторского бюро. Совещание у Главного — важнейший инструмент технической политики и производственной деятельности конструкторского бюро.

Ровно минута в минуту все прибывшие заходят в кабинет М.К. Янгеля. Просторная светлая приемная пустеет, мгновенно в ней воцаряется многозначительная тишина. Обычно всегда готовая придти на помощь, неизменно приветливая секретарша сейчас предупредительно сдержана. Всем своим видом она дает понять, что… Но это излишне. Редкие посетители и так сразу все понимают. И только на телефонные звонки дается решительный ответ:

— Соединить не могу. У Михаила Кузьмича идет совещание.

А в кабинете между тем все уже заняли свои места, по обе стороны длинного, обитого зеленым сукном, стола, сгруппировавшись по профессиональным интересам. Во главе стола сидит тот, к кому сейчас обращены все взоры. В руке неизменная дымящаяся сигарета наиболее распространенной марки "Новость". Главный курил много и разрешал всем присутствующим. "Без табака плохо думается", — это его выражение. Лишь иногда он вставал и, медленно прогуливаясь вдоль кабинета, продолжал внимательно слушать, периодически делая глубокие затяжки сигаретой, с которой по-прежнему не расставался ни на минуту.

На совещания приглашались все нужные для обсуждаемого вопроса сотрудники, независимо от ранга. Поэтому состав присутствующих непрерывно менялся. Здесь не было постоянно прописанных, кроме самого Главного. Предпочтение отдавалось непосредственным исполнителям, которых приглашали всегда наряду с их руководителями. Просматривая предварительно предполагаемый список участников совещания, Главный обязательно вносил свои коррективы.

Каждый из приглашенных получал возможность высказать свое видение обсуждаемой проблемы, и не вообще, а по существу. Молчуны, не имевшие определенной позиции, или некомпетентные в рассматриваемом вопросе руководители, выставлявшие для ответов своих подчиненных, в глазах Главного не представляли интереса и следующее совещание могло состояться без их участия.

На заседания подобного рода с "пустыми руками" не ходят. Все вооружены чертежами, отчетами, справками, которые могут потребоваться по ходу дела. Все готовы к напряженной работе.

Особенность ситуации состоит в том, что, независимо от этапа, на котором находится разработка конструкции, все присутствующие по отношению к поставленной задаче являются единомышленниками, объединенными общей целью, участниками создания новой техники. Но в этой общей проблеме у каждого из них свои интересы, определяемые профессиональной персональной ответственностью за проектируемую ракету.

Одни хотят видеть ракету "невесомой", масса которой сведена до исчезающего минимума. Другие требуют идеально плавных очертаний и форм. Они категорически против любых лишних надстроек, создающих дополнительное сопротивление при движении в плотных слоях атмосферы. Третьи требуют увеличения толщин элементов корпуса будущей конструкции, чтобы обеспечить гарантированную прочность и надежность ракеты на всех этапах ее эксплуатации. В представлении четвертых — наиболее совершенная конструкция реализуется в виде простейших деталей прямолинейного очертания, изготовление которых производится из обычных материалов с помощью простейших технологических операций, хорошо освоенных в заводских условиях.

Не представляет большого труда увидеть стоящих за всеми этими требованиями специалистов в области проектирования и конструирования, баллистиков, аэродинамиков и тепловиков, тех, кто ответственен за ее прочность, и тех, кто будет осуществлять реализацию проекта в производстве. Они — известные антиподы и, как правило, всегда присутствуют на заседании. По мере того, как совещание набирает обороты, накаляются и страсти. И вот тут-то во всем своем блеске проявлялось умение Главного сдерживать эмоции спорящих, направив их в русло делового, спокойного и принципиального обсуждения. И арсенал приемов для "наведения порядка" также был необычайно широк: от простой непринужденной шутки, до едких, но никогда не переходящих грани дозволенного, жестких реплик.

На одном из технических совещаний два руководителя, имевших ученые звания, увлекшись спором между собой, не заметили, как он перешел в бессмысленную перепалку. Естественно, они стали мешать говорить очередному выступающему. Заместитель Главного конструктора попытался сделать им замечаний, на что мгновенно прореагировал Михаил Кузьмич:

— Не мешай людям вести "ученый разговор", — только и сказал он. И локальное совещание мгновенно прекратилось.

Довольно распространен тип начальника, который, пытаясь поднять свой авторитет и боясь обнаружить профессиональную некомпетентность в рассматриваемом вопросе, особенно при личных контактах, стремится держать подчиненных на расстоянии, создавая искусственный барьер отчуждения. Как часто должность возвышает человека не в глазах окружающих, а в его собственных, когда сознание преисполнено важностью своего положения! А это невольно диктует манеру поведения: дистанционироваться намного проще и надежнее, тем более дать почувствовать, что сотрудники находятся в четко обозначенном зависимом положении.

Всех этих "начальственных" комплексов напрочь был лишен М.К. Янгель. Как никто другой среди руководителей высокого ранга, он умел владеть умами профессионалов. На определенном этапе совещания — это равный среди равных, участвующих в обсуждении. У него есть свое мнение, но это не значит, что нельзя его переубедить, если предлагается лучшее решение. Показательно, что никто и никогда не стремился угадать мысли Главного, а потому не заботился о том, совпадают ли они с его личными. Это было возможно благодаря тому, что решающую роль всегда и при всех обстоятельствах играла истина, а не служебная иерархия. И, в то же время, не было места и намеку на панибратство.

Это был талантливый дирижер высокопрофессионального коллектива исполнителей, каждый из которых, вне зависимости от степени участия, чувствовал себя причастным к принятию очень важных и нужных решений, понимал необходимость своей роли в их выполнении, чувствовал, что ему доверяют по большому счету. Естественно, что такое отношение в максимальной степени мобилизовывало творческие способности и возможности инженерного корпуса.

На совещаниях было принято свободно мыслить, без стеснения говорить то, что думаешь по рассматриваемому вопросу. Принципиальность, честность и прямота получали поддержку и, практически всегда, в какой-либо форме им давалась предельно лаконичная объективная оценка.

Создать подобную рабочую атмосферу дано не каждому руководителю. Более того, одного желания тут недостаточно. И, прежде всего, нужно знать и уметь оценить собственные возможности, собственный потенциал.

Любой творческий процесс немыслим без свободной дискуссии, открытого, непринужденного обмена мнениями. При любых обстоятельствах, независимо от уровня, Главный никогда "не давил", не насаждал свою точку зрения, старался убеждать, и это ему удавалось. И никогда не доводил уровень участия в беседе до "театра одного актера". Поэтому он не только допускал, чтобы в разговоре ему возражали, но даже как-то невольно пытался провоцировать собеседника на полемический лад, приглашая к дискуссии.