– Представляю, что они чувствовали, – сказал Зедд. – Все, что мог сделать я – на некоторое время отгородить зло. Иногда справиться с ним тебе не по силам, но можно хотя бы держать его под контролем.

– Наджа также объяснила, почти как взятый в плен шан-так, что Сулакан задумал уничтожить завесу между жизнью и смертью и править объединенным миром, где жизнь и смерть сосуществуют. Это будет уже не мир живых и не мир мертвых, а третье царство.

Зедд оторвался от своих мыслей:

– Это безумие.

– Да, но Сулакан, применяя оккультное колдовство, способен не только искажать, но и полностью разрушать линии Благодати; поэтому даже попытка объединить два мира – не важно, безумие это или нет – вполне может уничтожить мир живых.

Зедд уставился на Ричарда:

– Полагаешь, он могущественнее Владетеля преисподней? Это все равно что указать, будто некий человек могущественнее Создателя и способен управлять всеми проявлениями жизни: скоростью роста травы, высотой полета птиц и поступками людей. Мысль о том, что Сулакан может управлять жизнью и смертью, безумна по определению.

– Зедд, послушай! Ни я, ни Наджа не оспариваем того, что этот человек может делать что хочет. Дело в другом. Так как он был способен на многое – создавать полулюдей, оживлять мертвецов, призывать духов в наш мир – современники Наджи уверились, что он наделен достаточной мощью, чтобы разорвать завесу. Вот что действительно важно.

– И все равно похоже на бред.

– Может, это и бред – считать, что можно украсть чужие мысли, если камнем раскроить человеку голову, и обнажить их… но человек с головой, полной мыслей, в итоге погибнет.

Зедд огорченно крякнул:

– Полагаю, ты прав. Она предложила какое-нибудь решение или дала ответы?

– Она написала, что Сулакана остановит только Несущий Смерть.

Зедд бросил на Ричарда проницательный взгляд.

– Что должен сделать Несущий Смерть, чтобы одолеть подобные силы?

Ричард рассеянно вглядывался в темный лес. Низкие облака, беззвучно плывущие над головой, удерживали дневное тепло, и потому было не так холодно, как, по словам Кэлен, прошлой ночью, когда он пребывал на пороге смерти.

– Ты когда-нибудь слышал о «сумеречном исчислении»? – наконец спросил он у деда.

– Нет, не могу сказать, что знаком с ним. Что это?

– Не знаю. Но Наджа упоминала о нем так, что, скорее всего, это нечто связанное с хронологией пророчеств. Какой-то календарь пророчеств или что-то вроде. В нем применяются какие-то формализованные расчеты, но Наджа толком ничего не объяснила – полагаю, потому что раньше люди хорошо знали это исчисление. Применяя его, они определили, что ключ к решению проблемы содержится в пророчестве.

– В пророчестве. – На лице Зедда появилось кислое выражение. – И тут пророчество.

– На самом деле ты удивишься: Наджа написала, что для устранения опасности нужно пресечь пророчество.

Зедд скривился еще сильнее:

– Пресечь пророчество? Каким образом, скажи на милость, мы должны это сделать?

Ричард посмотрел на деда:

– Мы? Наджа сообщила, что согласно сумеречному исчислению пресечь пророчество способен только Несущий Смерть. То есть я.

– Саманта назвала тебя «избранным». Что она имела в виду?

Ричард пожал плечами:

– Во множестве книг с пророчествами меня называют Несущим Смерть. В пророчествах же говорится, что мне предстоит остановить Сулакана и пресечь пророчество. Думаю, именно поэтому Саманта и колдуньи Стройзы всегда ждали «избранного». Того, кто должен прийти и разобраться с тем, за чем они присматривали столько лет. Возможно, их учили, что «избранный» сам придет к ним в должное время.

– Либо их соображения еще проще: зная, что барьер в конце концов падет, они предполагали, что, когда это случится, кто-нибудь обязательно все уладит.

– И это похоже на правду, – ответил Ричард. – Люди всегда ищут простые решения, ищут «избранного», который решит их проблемы.

Зедд сцепил руки за спиной:

– Придет и легко их решит.

Теперь пришла очередь Ричарда хмуриться.

– Легко?

– Ну да. Барьер со временем непременно разрушится. Во времена Наджи знали об этом. Оставшиеся в Стройзе должны были следить за ним. Возможно, за минувшие века они разучились читать послание Наджи, но, похоже, все еще передавали из поколения в поколение общие указания, обучая детей, что следует как можно скорее сообщить о падении барьера, когда оно случится, и среди прочего наставляли, что появится человек, способный все исправить. Возможно, со временем волшебники и колдуньи Стройзы просто стали считать этого человека «избранным».

Ричард невесело посмотрел на деда.

– Может, на словах это и легко, но загвоздка в том, что в пророчестве говорится обо мне, а я понятия не имею, как пресечь пророчество.

Кислая мина Зедда вернулась.

– Да, тут неувязочка.

– Но это еще не все, – добавил Ричард и показал Зедду кольцо с Благодатью. – Магда Сирус с Мерритом оставили его для меня.

Зедд нахмурился:

– Сама первая Исповедница?

– Оно предназначено «избранному».

– Откуда ты знаешь, что оно предназначено тебе? При нем было еще послание?

Ричард кивнул:

– Послание из трех частей, написанное на языке Творения, спрятанное вместе с кольцом за дверью, закрытой магическим щитом. Они провели там в целости и сохранности три тысячи лет. Первая часть гласит: «Если ты читаешь это, значит, ты – Несущий Смерть. Барьер пал, и ты оказался перед тем, от чего мы не смогли избавиться полностью. Тебе предстоит воевать».

– Ну, пожалуй, это подтверждает, что речь действительно о тебе, ты – «избранный». А что насчет других частей послания?

Ричард прищурился, припоминая точнее, и произнес:

– Вторая гласит: «Знай, что сейчас жизнь уповает только на тебя. Знай, что ты на грани жизни и смерти. Ты можешь стать тем, кто спасет мир живых, или тем, кто уничтожит его. Твоя судьба не предопределена, ты творишь ее сам».

– Речь как будто бы о прикосновении смерти внутри тебя, – отозвался Зедд. – Прикосновение Джит удерживает тебя на грани между жизнью и смертью.

– Мне тоже так показалось, – согласился Ричард. – Но сложность в том, что сочетание причин и следствий, в результате которого я должен спасти жизнь или уничтожить ее, настолько сложно и имеет столько вариантов, что я не понимаю, как именно должен это сделать, и эти слова для меня бесполезны.

Зедд негромко кашлянул, соглашаясь.

– А третья часть? Может, она все объясняет?

– Вовсе нет. В третьей говорится: «Знай, в тебе есть все, чтобы выжить. Используй это. Ищи истину. Знай, наши сердца с тобой. Твори свою судьбу и следуй ей ради жизни, висящей на волоске. Оставляем тебе напоминание обо всем важном, храни его». Магда Сирус и волшебник Меррит хотели, чтобы кольцо стало для меня напоминанием о необходимости сражаться.

Зедд молчал, не зная, что ответить.

– Есть хоть какие-то соображения, что мне следует сделать? – наконец спросил Ричард.

Волшебник отвернулся, вглядываясь в окружающую темноту.

– Идея и правда есть, мой мальчик.

Ричард настороженно вгляделся в лицо деда, резко очерченное отсветами костра.

– Правда? Ты знаешь, как мне следует поступить?

Зедд кивнул:

– На самом деле об этом я и хотел поговорить. Нарочно улучил минуту, когда ты остался один. И послание от Магды и Меррита подтверждает мою правоту.

Ричард потер наморщенный лоб и замер, осознав, что тем самым пытается избавиться от криков, доносящихся из глубины сознания. Тогда он сосредоточился на жужжании и стрекоте ночных насекомых. По бледному небу проскальзывали силуэты летучих мышей, которые бесшумно летали по замысловатым траекториям, охотясь на жуков.

– Мне нужны твои советы, Зедд, – тихо произнес Ричард. – Мой разум в смятении. От меня зависит слишком многое.

Волшебник пристально посмотрел на внука. В угловатости дедова лица Ричард читал, что тот встревожен не на шутку.