— Первый раз слышу. Ничего подобного не было.

— И вы не знали о том, что перед войной почти весь генералитет был расстрелян?

— Это ложь.

Я не сомневаюсь в честности и искренности этого человека. Так искажено было ее сознание мифологизированной идеологией. Сейчас это психологическая защита. Прожитую жизнь надо оправдать. Но ведь в те годы и в лагере я не раз слышал оправдание тому, что свершилось:

— Все правильно. Ошибка произошла только с нами. Ее скоро исправят, и мы, выйдя отсюда, сами будем требовать суровой расправы с «врагами народа».

А что происходит сейчас, когда пишется эта глава. Первого мая 1993 года неокоммунисты вышли на воинственную демонстрацию, вооруженные кольями и металлическими прутьями. У них опять красные знамена и портреты Отца всех народов. И опять кровь.

В чем смысл этого события? В нем явное желание заменить дискуссию, победить в которой не удается, привычными методами насилия. Можно ли это назвать разумным?!

Но это глупость политическая. Она естественна, ибо политика всегда зиждется на некой безусловной системе предпочтений, лишенной какой-либо гибкости, какой-либо логики.

Обращает на себя внимание другое — несуразица мировоззренческого характера. Вот один пример — высказывания доктора философских наук [Гиренок, 1992]:

Множественность концепций и истин, плохо согласуемых между собой, заставляет искать абсолютное на стороне религии. Наука теряет некогда завоеванные ею позиции в общественном сознании. Религия возвращает утерянные ею духовные территории (с. 11).

Творчество трудно отличить от имитации творчества. В момент творения нельзя отличить голос Святого Духа от иных духов. Вернее творчество только и начинается в момент, когда это отличие утеряно, т. е. быть в состоянии, когда не видим отличие Бога от Дьявола (с. 22–23).

Как понять эти высказывания? Может быть, отсюда следует, что сложные мировоззренческие вопросы, в том числе и возникающие в науке, надо решать в Церкви? Может быть, надо отказаться от творчества, ибо в творчестве демонизм неотличим от святости. Любопытно, что эти рекомендации опубликованы от имени российской Академии наук.

Можно приветствовать любую экстравагантную мысль, но хочется, чтобы она была понимаема.

Можно говорить и о массовых проявлениях глупости. Одним из них является повсеместная вера в

астрологию.

Это идущая из глубин древности и неизжитая до сих пор вера в безусловный детерминизм. Если люди будут беспрекословно следовать астрологическим советам, что может произойти с нашей цивилизацией?!

Я

с огорчением узнаю, что телевизионные астрологические передачи, согласно информации на экране, очень популярны. Хочется думать, что это рекламный трюк.

Беспомощной оказалась Культура и в попытках преодолеть этнические противостояния. Неизжитым осталось стремление к Власти, хотя власть, усиленная национализмом, еще более опасна при современном уровне техники.

Приходится признать, что Культура наших дней развивается крайне неоднородно. С одной стороны — прорыв вперед, навстречу новому видению Мира, новым формам взаимодействия с ним, с другой — увязание в архаике прошлого.

Культура, сколь бы многогранной она ни была, нуждается в

согласовании

, и при этом мирном, ненасильственном. Иначе всегда будет возникать искушение обращаться к государству как структуре, владеющей силовыми средствами и приемами.

3. Философия зла

Кажется, что теперь мы можем осмыслить теорию зла, и это может стать путеводной нитью в осмыслении будущего.

Мир погружен во зло. В XX веке мы ощущаем это с нарастающей отчетливостью. Но философия зла в нашей культуре не разработана. Христианская демонология кажется сейчас наивной. Во всяком случае, она никак не объясняет то, что нам пришлось пережить в этом столетии.

Является ли

зло

неким самостоятельным началом? Или иначе — заложено ли зло, как таковое, в Мироустройстве? Вопросы подобного рода фундаментальны. На них надо дать ответ.

Мне представляется, что зло эфемерно. Оно приходит и уходит, будучи порождаемо глупостью, невежеством людей. Этот вывод напрашивается сам собой после вдумчивого анализа того, что произошло в XX веке. Люди, их вожди и правители пытались, как встарь, решать все проблемы

насильственным

путем, не понимая того, что достигнутый уровень техники легко стал обращать насильственные приемы в катастрофы.

В нашем веке первой катастрофой оказалась война 1914 года. Много, слишком много крови было пролито без всякого резона христианскими странами. Сгустки зла образовались в Европе. Поле неизжитого зла требовало разрядки. И семена зловещих идей, брошенные на это поле, стали прорастать непредсказуемо, неудержимо. Переплетаясь, ростки образовывали новые конфигурации с новыми запросами. А зло так устроено, что все время требует новых жертв.

Природой зла человечество начало интересоваться с первых лет философского осмысления Мироздания. Уже Сократ четко сформулировал, что зло обусловлено незнанием. У гностиков вопрос об истоках зла был основным [Свенцицкая и Трофимова, 1989]. В апокрифе от Филиппа мы читаем:

123. Ибо, пока корень зла скрыт, оно сильно. Но если оно познано, оно распускается, и, если оно открылось, оно погибло.

Вот и сейчас, в наши дни, все происходит по этой же формуле — как только корень зла раскрылся, 75-летнее зло стало терять свою силу.

Еще один образ — зло социальное. Это астральная эпидемия. Глупость заразительна (эффект толпы). В тяжкие дни подновленные лозунги поднимают с архаических глубин сознания что-то грозное, не до конца изжитое, не стертое культурой. Много притаившегося носит в себе человек. Вирусы астрального мира долго могут ждать, прежде чем окажутся разбуженными человеческой глупостью. Глупость, особенно массовая, придает им энергию. Рано или поздно эпидемия проходит, оставляя после себя искалеченное общество. Что и произошло у нас. В медицине есть термин: постэпидемическое осложнение. Вот мы теперь и обречены на его изживание. Сможем ли выздороветь и когда?

Итак, что же мы узнали о природе зла за два с лишним тысячелетия? Кажется, ничего принципиально нового. Но мы увидели, как неумолимо, зловеще и в конце концов гибельно может быть зло. Мы увидели многообразие ликов зла[242].

4. Долг Философа

В чем же долг духовно озаренного человека?

Я думаю, что ответ здесь достаточно простой — активно участвовать в создании Культуры, отвечающей запросам наших дней.

Но Культура — это духовная терапия. Она действует только тогда, когда есть согласие, есть взаимное понимание, есть терпимость, открытость новому.

Наша культура — и мы об этом уже говорили — носит убогий, лоскутный характер. В ней нет целостности. Она открыта тому, чтобы в массовом масштабе могли делаться глупости с трагическим завершением.

Здесь хочется привести близкие мне по духу высказывания Дэвида Бома из его доклада, прочитанного на XII Международной Конференции по Трансперсональной психологии в Праге летом 1992 года [Д. Бом, 1993]:

Ясно, что преодоление… разногласий возможно только в случае всеобщего «разделения смысла», способствующего созданию когерентной культуры, которая в конечном счете могла бы стать планетарной.

Как сделать когерентную культуру возможной? Необходимо создать условия для начала диалога. Люди разных субкультур могли бы собраться и начать поиск общих смыслов, возможно даже новых, которые все могли бы принять. Следует начать диалог с теми, кто достаточно открыт, — нельзя говорить с теми, кто не хочет. Необходимо иметь место, где можно было бы собираться только для того, чтобы просто общаться, размышлять о том, как обрести взаимопонимание. Нет никаких готовых форм или разработанной практики, позволяющих учредить общение, — нужно начать его. Если мы готовы общаться, но хотим решать практические задачи — это опять ограничение, так как за каждой из задач стоит обстоятельство, которое остановит нас, поскольку часть того, что нам необходимо обсудить, может оказаться несовместимой с этим обстоятельством. Поэтому надо просто общаться, обмениваться мыслями и не решать никаких проблем.