Ответ:

На одном из собраний группы был поставлен на обсуждение вопрос о хранении имевшейся анархистской литературы. В результате было решено литературу, главным образом издания «Голос труда», запаять в железный сосуд и закопать на значительном от Москвы расстоянии. Точно не помню, кем во исполнение этого решения, возможно одним Шаревским, литература была взята у Солонович и закопана около ст. Румянцево Шаревским, Налимовым и мною летом 1936 г.

Вопрос

Н.: Подтверждаете показания Иоффе?

Ответ:

Да, действительно литература анархистского содержания издательства «Голос труда» нами была закопана в указанном Иоффе месте. По-моему, большая ее часть принадлежала лицам, участвовавшим в ее закапывании. Она — эта анархистская литература — пряталась нами как представляющая историческое, а не политическое…

Вопрос

И.: Что вам известно о перестройке контрреволюционной группы по орденскому принципу?

Ответ:

Примерно месяца два тому назад Налимов спросил о моем мнении по вопросу орденских организаций и заявил о своей готовности перестроить нашу группу по такому принципу. Это он мотивировал лучшей конспирацией и вместе с тем возможностью вести работу на более широкой основе, не наклеивая на себя определенной партийной марки, и только в случае столкновения с членами других контр-революционных организаций выступать как анархисты. Мне также известно, со слов Налимова, что Шаревский якобы возражал против орденской организации, и поэтому было решено переговорить по данному вопросу лично с Шаревским и Солонович Агнией. Из этого я делаю предположение, что мысль о перестройке группы исходила не лично от Налимова, а от Солонович. Этот разговор с Налимовым происходил у меня на квартире.

В основу организации орденского типа прежде всего входила работа над собой и привлечение новых людей к ордену.

Вопрос

Н.: Подтверждаете ли вы этот разговор с Иоффе?

Ответ:

Этот разговор с Иоффе относительно перестройки группы по орденскому принципу я отрицаю.

Вопрос И.:

Что вам говорил Налимов о лотерее в пользу Кропоткинского музея?

Ответ: В начале октября месяца я зашел к Налимову на квартиру, оттуда вместе с ним пошли прогуляться. По дороге Налимов передал мне 10 штук пронумерованных листов, говоря, что это билеты для меня и Шаревского, стоимостью по 3 руб., которые предложено Солонович распространить. Эти билеты являлись лотерейными в пользу Кропоткинского музея и получены были Налимовым от Солонович. Налимов предупредил, что лотерея является нелегальной.

Вопрос

Н.: Подтверждаете ли вы показания Иоффе?

Ответ:

Действительно, билеты были переданы мною Иоффе для него и Шаревского лично. Билеты были выпущены для сбора средств в пользу Кропоткинского музея, но они не были лотерейными.

Вопрос

Н.: За все время следствия вы давали ложные показания, сознательно скрывая свою контр-революционную деятельность. Теперь вы полностью изобличены очными ставками и фактами, имеющимися у следствия. Признаете ли себя виновным а предъявленном вам обвинении?

Ответ

Н.: В предъявленном обвинении себя виновным не признаю.

Очную ставку провел: Опер. Уполномоч. 2 отд. СПО мл. лейтенант ГБ Макаров.

3. Разгром старших

Здесь приводятся протоколы допросов старших участников движения. Старших по возрасту и в большинстве случаев — по причастности к анархо-мистической деятельности.

от 2 декабря 1936 г.

Вопрос:

На предыдущих допросах вы упорно скрывали свои связи и контрреволюционную подпольную анархическую деятельность. Ваше дальнейшее запирательство бесполезно, так как следствие располагает материалами, полностью изобличающими Вас в активной контр-революционной деятельности. Намерены ли вы теперь дать правдивые показания?

Ответ:

Я

давала только правдивые показания. Еще раз заявляю, что контр-революционной деятельности не вела и никаких контреволюционных связей не имела.

Вопрос:

Вы признаете свое знакомство с анархистом Налимовым?

Ответ:

Я анархиста Налимова не знаю.

Вопрос:

Участник контр-революционной анархистской группы Налимов на допросе подтвердил свое знакомство с Вами. Зачитываю вам его показания от 15 ноября сего года. Это также подтверждается и показаниями свидетеля Васильевой[262]. Признаете ли вы теперь свою связь с Налимовым?

Ответ:

Возможно, что я с Налимовым и встречалась у Васильевой, но я его не помню. На квартире у меня Налимов не бывал и никакой контрреволюционной связи с ним у меня не было.

Вопрос:

Ваши показания являются ложными. Следствию известно, что Налимов был связан с вами, посещал регулярно вашу квартиру и передавал деньги, отчисляемые их группой для оказания помощи ссыльным анархистам. Зачитываю вам показания участников группы Налимова и Проферансова, полностью изобличающих вас в этом.

Ответ:

Как от Налимова, а также от Проферансова я денег для оказания помощи ссыльным анархистам не получала и вообще сборов для «Черного креста» с 1933 года не производила.

Вопрос:

Следствию известно, что в октябре месяце сего года вами было передано Налимову тридцать штук лотерейных билетов в пользу музея, стоимостью в 3 рубля, которые Налимов должен был распространить среди близких людей. Подтверждаете вы это?

Ответ:

Я никаких билетов Налимову не передавала.

Вопрос:

С анархистом Назаровым

М.А.

вы знакомы?

Ответ:

Называть фамилии по морально-этическим соображениям я как анархистка отказываюсь, так как контр-революционной деятельности ни с кем не вела.

Записано правильно, мною лично проверено, в чем и расписываюсь. А. Солонович.

Допросил Опер. Уполномоч. 2 отд. СПО мл. лейтенант Макаров

от 22 марта 1937 г.

Вопрос:

На допросе от 22 октября 1936 г. вы показали, что с 1933 г. прекратили сбор средств в пользу «Черного креста». В действительности вы до момента ареста осуществляли руководство этой организацией; получали деньги из-за границы, а также и от анархистов в СССР — в частности в 1934 г. вы по этому вопросу вели переписку с находившимся за границей Бренстедом[263], Шевчуком и Эрмондом?

Ответ:

В действительности

я после 1933 г. осуществляла руководство «Черным крестом» и по вопросам получения

материальных средств имела переписку с находившимися в Америке анархистами Шевчуком и Эрмонд

. Этим лицам я послала всего два письма, причем Эрмонду писала в декабре 1933 г. Получала ли я из Америки деньги, сейчас не помню.[264]

От Бренстед я первое и последнее письмо получила в январе 1933 г., на которое ему ответа не послала. Среди анархистов в СССР я с 1933 г. сборов в пользу «Черного креста» не производила за исключением нескольких случаев…

Вопрос:

Отобранные при обыске письма изобличают вас в том, что вы до момента ареста возглавляли «Черный крест», концентрировали у себя сведения о местонахождении анархистов, их положении и, таким образом, были связующим звеном всего анархистского подполья. Признаете ли вы это?