- Народ, конечно, голодный, - усмехнулась она, - но и ты с таким отношением рискуешь нарваться. Не собаки все же.

Дина тем не менее почувствовала к новой знакомой скорее симпатию, чем обиду.

- Ты права, - ответила она миролюбиво. - Понимаешь, пытаюсь отучить себя от нездорового отношения к неприятным типам... И ничего не получается.

- А Ве-дэ-а пробовала? - понимающе кивнув, поинтересовалась Фиана.

- Это еще что?

- Взрослые дети алкоголиков.

- Мои родители не алкоголики, - пожала плечами Слуцкая. - Просто им до меня никогда дела не было. Почти никогда.

- И это тоже, - кивнула Ляпунова. - Бывает по-разному. У кого как. Комп есть?

Дина после вышла на сайт ВДА и прочла там все от А до Я. Поняла, подходит на все сто, и стала чатиться. Особенно подружилась с Фианой. Обледеневшее сердце постепенно начало оттаивать.

А Ляпунова вдруг выиграла в лотерее зеленую карту и укатила в Сан-Франциско. Девушки продолжали общаться в паутине Интернета. Фиана легко устроилась сначала в Силиконовой Долине, казалась вполне довольной жизнью.

Тут-то и появился Феликс Уайт. Дина, разумеется, была в курсе презрительного отношения здоровых калифорнийцев к инвалидам, знала и о резервациях, куда выселялись толстяки, как будто были не безобидными людьми с избыточным весом, а криминальными или прокаженными. Наслышалась: даже несколько фунтов выше нормы способны перевести человека для остальных в категорию "свиньи". Будь несчастный лучшим другом или партнером - полнота отсекала его в резервацию. И о разделении ресторанов на здоровые и для "гиппопотамов" (еще одно милое определение, кроме самого распространенного, так же слоны, коровы, жирные гуси...).

Но тема эта ни разу не возникла в разговоре с Феликсом или Иэном и Дарьей. Дине все еще больно было заводить такой разговор, она почему-то не допускала мысли, что и Феликс...

И вдруг, уже после оформления брачного союза, по дороге в Калистогу молодая жена услышала от мужа небрежно брошенное в адрес незнакомца слово "свинья".

- А здорово получилось, правда? - Феликс покачал головой. - Как тогда всё сошлось!

- И я очень рада, что ты ехал не за Дарьей, - Дина усмехнулась. - И не смотрел на списки других невест.

Во входном холле было прохладно и приятно пахло смесью букетов. Из широких, отделанных под средневековье дверей в дегустационный зал тянуло умеренным алкоголем и здоровой кухней. Легкомысленная, сделанная из кремовых дощечек вращалка влево, вела в раздваивавшийся коридор. В тупике сверкало чистотой огромное зеркало, заставленное цветами в вазах и вазонах. С одной стороны наружу рвались фруктовые и цветочные ароматы свечей, шампуней и кремов, с другой - несло физической нагрузкой и честным потом.

- Спортзал, потом ленч, - объявил Феликс доброжелательной дамочке у входа. - Массаж уже в банях.

Та с понятливой улыбкой кивнула сначала на кипы спортивных салатовых комбинезонов и салатовых же полотенец с вышитой на каждом предмете тёмно-зелёной змеёй, затем широким жестом отвела руку влево, не удержавшись от замечания, что бани у них гораздо лучше, чем в Калистоге.

Но Феликс со словами "сдвоенная ванна, сдвоенная ванна" взял жену вместе с отобранной одеждой на руки и внёс по коридору к зеркалу, скрывавшему за собой разделенные на мужскую и женскую раздевалки, а уже из них входы в зал, заставленный спортивным оборудованием.

С полчаса побегали на дорожках.

- Покидаем гири, - предложил Уайт.

Ундина посмотрела на машины и подумала: лучше умереть. Сама же себе и удивилась: до сих пор она была гораздо большей энтузиасткой этого вида спорта, теперь же ее замутило от потных тел и миазмов в зале. Остро захотелось погулять по чистому лесу в поисках земляники. Дина даже почувствовала запах ягод, так ясно представила их себе. Она вышла во внутренний дворик, засаженный цветами. Немного полегчало.

- В таких случаях надо просто себя перебороть, - сказал потом Феликс.

Дина промолчала.

Еще четверть часа потратили на душ.

В ресторан вошли, порядком замученные.

Табличка на дверях гласила: в этом заведении обслуживают, независимо от веса.

- Может поищем другое? - Усомнился Феликс.

- Да уже здесь остановились, - примирительно сказала Дина. - Чего ж ещё искать?

- Ну что ж... - Он пожал плечами. - Только имей в виду: гарантии, что не испортят аппетита, нет. Свиньи на такие приглашения обычно просто толпами прут.

В "Зелёном Змее" было полусумрачно и прохладно.

- За какую особую подлую вину ты так не любишь толстяков? - Спрашивала Дина, пока поджарый, до странности высокий китайский официант вёл парочку к столу.

- А за какие душевные порывы их любить?

- Да что такого плохого они тебе сделали? Ну полные, ну и что?

- Полные мне встречались в Москве, - размеренно вещал Феликс. - Полная - это твоя мама, например. То есть, немного полнее нормы. Здесь же уже не просто полные, а настоящие свиньи, которые жрут, что попало, причём безо всякого повода. Вот мы, например, собираемся принимать пищу, раз ещё утром съели по половинке грейпфрута и по мисочке овсянки, а эти останавливаются у каждого ресторана и везде лопают. ("Какое страшное преступление", - с ехидным раздражением подумала Дина). Просто для того, чтобы попробовать: а чем здесь кормят. Твоя мама изо всех сил держится, больше не полнеет, эти же беспрестанно раздуваются, как дирижабли. Я вообще не понимаю, как можно так себя распустить.

- Да мало ли что? - Ундина, кажется, снова начала возбуждаться, о чём говорила её порывистая жестикуляция. - Всё-таки они тоже люди, зачем же их так...

- Люди - это те, кто пытается побороть свои низменные желания. А те, у кого сила воли полностью сжирается плотью, те, по моему критическому мнению, относятся к свиньям. Существа низшие. Ну вот, пожалуйста. Первая ласточка уже тут. - В его голосе чувствовалось заметное отвращение.

Дина обернулась туда, куда вёл взгляд Феликса.

В самом дальнем углу восседала дама и, поминутно тяжело вздыхая, величественно ела пиццу.

- Хочешь, поменяемся местами? - С готовностью предложила Дина.

- Да ведь ещё кто-нибудь появится, - пробурчал Уайт. - Раз уж здесь обслуживают всех подряд.

Местами они всё же поменялись.

Подошёл уже другой официант, принять заказ.

Заказали салаты, но разные, чтобы попробовать друг у друга.

Дина ещё раз взглянула на пиццу, которую ела та женщина, и ей показалось, снова ощутила чужой запах, на сей раз, вкусный и острый. Всё бы дала, чтобы съесть не салат их противный, а хороший кусок вон той пиццы, - промелькнуло в голове у новобрачной. - И с грибочками, и с колбаской, и с сыром, и с перчиком зелёным...

Она шумно втянула воздух и отвернула глаза от женщины. Видение и фимиамы пиццы всё же не оставляли. Ундина даже мотнула головой. Уж что-что, а толстеть ей никак нельзя. Разжиреешь - прощай тогда всё: Феликс, нормальная жизнь... И здравствуйте, воспоминания детства... - Дина ещё раз вздохнула.

- Ну и напрасно ты так реагируешь.

Не понял её муженёк, однако. В голове всплыл портрет бабы Шуры. Вот она, дородная, раскрасневшаяся, вынимает из печи противень, а на нём несколько рядов пирожков с картошкой... Румяных, пахучих...

- Тоже мне, люди, - продолжал Феликс. - Да я бы себя голодом заморил...

- Не могут же все поступать одинаково.

- Не понимаю, с чего ты их защищаешь.

- А просто терпеть не могу расизма, - ответила Дина.

- Причем тут расизм? - удивился Уайт.

- А ты как думал? - запальчиво возразила жена. - Самый настоящий, во плоти, ведь полные не в состоянии изменить своего тела, так же как и цвет кожи. И - всех под одну гребенку!

- Во-первых, в состоянии. Жрать меньше надо! А двигаться больше!