Алекс попытался ещё что-то сказать, но Денис положил руку ему на плечо:

— Разреши мне самому объяснить сестре, почему она ненормальная и умрет от одиночества, окруженная двадцатью кошками?

Его партнер кивнул и сел за стол, с невозмутимым видом попивая кофе, а я впервые за долгое время разрыдалась на груди у брата.

— Я запуталась. Сегодня призналась Игнату в любви, а теперь мне кажется, что не только не люблю его, но и ненавижу за то, что он отобрал у меня свободу.

— Тяжелый случай. — Денис погладил меня по волосам. — Перестань причинять ему боль. Люби и будь любимой, в конце-то концов.

— Легко сказать... — Я прикрыла веки, окончательно утомившись от собственных переживаний.

— Сделать ещё легче.

— Я надеюсь, ты вернешься к Игнату до полнолуния? — всё-таки не выдержал и вклинился Алекс. — Ты ведь не забыла о вашей связи?

О нет! Он опять за своё. Алекс считал меня чуть ли не символом веры в лучшее для всех оборотней, что были лишены стражей. Ибо если Фирсанов Игнат нашел своего, то и другие смогут.

Кроме того, мы постоянно обсуждали, будут ли какие-то особенности у нашего ребенка из-за того, что он рожден от союза оборотня и стража? До сих пор историй об этом не было, ибо стражей и так можно было пересчитать по пальцам, а уж семей они с оборотнями никогда не строили.

— Не забыла, я крута как супергерой, ибо облегчаю его обращения.

— Не смешно. — Алекс покачал головой. — Ему будет трудно без тебя физически. Не лишай его стража из-за своих прихотей.

— Алекс, не лезь ты к ней, — взмолился Денис, и его партнер тотчас хмуро насупился. — Кира — взрослая девочка, она постарается разобрать сама со своими тараканами и уж точно не предаст Игната.

Я кивнула.

Ребята ещё не знали, что я уже его предала.

***

Предчувствие неотвратимого настигло Фирсанова Игната по пути с работы, где он задержался допоздна. Когда он входил в тихий дом, то поджилками чуял: что-то не так. В гостиной горел свет, но Киры не было, зато сестра сидела на диване и, попивая вино из бутылки, крутила в руках какое-то письмо.

— Кира ушла, — заявила Ирина вместо приветствия.

— Куда? — не понял Игнат, озираясь по сторонам.

— Видимо, уехала к себе. Запуталась в себе и пообещала не глупить. Почему-то мне кажется, что она не планирует возвращаться. На.

Одновременно она передела ему и бутылку, и изрядно помятое письмо, которое Игнат перечитал трижды перед тем, как скомкать и бросить на пол. От бессильной ярости его всего колотило дрожь, но он нашел в себе силы не рвануть сейчас же к Кире, чтобы  трясти её за плечи до тех пор, пока из хорошенькой головы вывалится вся дурь.

— Когда-нибудь я её убью, — простонал Игнат обреченно.

— Пей, — посоветовала Ирина.

Часть 2. Глава 4. Прочь из моей головы

Бывает, смотришь на человека и явственно представляешь, как у вас с ним всё складывается. Видишь его рядом с собой. Готов выделить для него место не только в гардеробной, но и в своей судьбе. Ты, конечно, до последнего сопротивляешься, но эта картинка — совместного будущего — никуда не исчезает.

А бывает наоборот: ты смотришь на человека, и всё в тебе отторгает ваше единение. Нет, я пытался. Выдумывал какие-то планы. Пытался договориться. Злился, конфликтовал, но мирился и раз за разом шел на диалог. Потому что понимал: нас объединяет нечто большее, чем страсть.

Увы, Кира отказывалась сближаться.

Полгода мы притирались с ней, сглаживали острые углы. Мы ломали наш карточный домик неоднократно, но находили в себе силы выстроить его заново. Мне нравилось, что Кира не была похожа ни на одну девушку, что окружали меня годами. Одинаковые платья, челки, солнцезащитные очки — я путался в них, переставал запоминать имена.

Кира изначально показала свой строптивый характер. Единственная в своем роде. Необходимая. Она тоже была зверем, пусть и другого рода. Мне нравилось бороться с ней за право первенства, громить дом в моменты близости, потому что ни я, ни она не могли уступить друг другу.

Необходимая, но бесшабашная. Женщина, которая никогда не подчинится чужой воле.

Меня пугало, что какой-то момент безумие Киры превратилось в привычку. Она отдалилась окончательно, а я не пытался её остановить. Научился жить нейтралитетом. Не хочет говорить? Не будем. Хочет разбиться в аварии? Пусть так, только без моего участия. Признается в любви и тут же сбегает незнамо куда? Что ж, переживу.

Мне не нравилось быть подопытным кроликом. У любого терпения есть предел, и моё кончилось сегодня. Можно считать, что я сдался. Либо она учится жить сообща, либо нам придется разорвать отношения.

— Ир, почему ты решила, что Кира уехала насовсем? — я отпил дрянного сухого вина, которое просто обожала моя сестрица.

— Не знаю, считай, что прочитала это между строк. — Сестра пожала плечами и закурила очередную сигарету.

Она всегда курила много, когда волновалась. А сегодня она наволновалась на половину пачки и не собиралась останавливаться. В пепельнице уже не было места от окурков со следами губной помады.

— Я должен поехать к ней.

Ира покачала головой.

— Она сама попросила тебя дать ей передышку. Не лишай человека свободы, мой любимый тиран. Захочет вернуться — вернется.

— А если не захочет?.. — я спросил без особых эмоций, скорее с безнадегой.

— Тогда я сделаю всё, чтобы эта женщина осталась лишь досадным воспоминанием.

Тут завибрировал телефон в сумочке сестры. Она, не глядя на экран, ответила на звонок.

— Алло?

В трубке что-то ответили.

— Что? С кем?! Куда?! — возмущенно воскликнула Ира и принялась нарезать круги по гостиной, хвататься за дверную ручку, цокать языком.

Она задавала вопросы, после которых долго молчала и сдвигала брови. Наконец, разговор был окончен. Ира вернулась ко мне и сделала огромный глоток из бутылки.

— А теперь слушай. Твоя ненаглядная Кира уехала. Не знаю, куда, но далеко. С кем? — спросила она скорее себя, чем меня. — С каким-то малознакомым мужиком из бара. Она ничего толком не объяснила, но голос счастливый. Короче говоря, эта дешевка бросила тебя ради первого встречного. — Щеки Иры порозовели от злости. — Она так не сказала, но, черт возьми, эта интонация…

Я пытался осмыслить сказанное, но путался в собственных мыслях. Просто взяла и уехала?.. С незнакомым мужчиной?..

Что за бред?!

Я схватился за свой телефон и начал набирать её номер, но раз за разом нарывался на «телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Я не находил себе места. Сходил с ума от ревности и раздражения.

— У неё поехала крыша. Уехать неизвестно с кем и куда! Если что-то случится с нашим ребенком… Я самолично… Никогда не позволю… —  Голос сорвался. — Пусть только попробует...

Ира окончательно опустошила пачку сигарет и с тоской посмотрела на меня.

— Возможно, всё наладится.

Впрочем, в её тоне не было уверенности. Я пытался дозвониться до её брата или Алекса, но и они подозрительно молчали, точно знали о намерениях Киры и покрывали её даже сейчас. Через свои связи пытался отследить беглянку по купленным билетам или кредитной карточке, но она словно затерялась среди городов и стран.

— Ира, что ты знаешь про того мужчину из бара?

Сестра задумчиво выпустила изо рта дымное колечко.

— Ровным счетом ничего. Возможно, они познакомились вчера?

Отлично! Вчера познакомилась, а сегодня укатила в неизвестном направлении. Ревность пожирала меня, выедала изнутри. Ничего, рано или поздно это пройдет. А ребёнка я у неё отсужу. К чертовой матери.

Кира стала моей дурной привычкой. А от привычек необходимо избавляться резко и без возможности их вернуть.

Часть 2. Глава 5. Осознание

Мне понадобилось меньше часа, чтобы понять, что не только мы с Игнатом страдаем кризисом отношений. Денис с Алексом общались как-то вяло, старались не смотреть друг на друга, постоянно одергивали себя на половине фразы. Смотрелось это необычно.