Монстр во мне жаждал вырваться на свободу и утопить мир в людской крови. Сухожилия наматывало на невидимые жернова.

Так плохо мне было лишь однажды: в первое своё превращение.

Незавидна судьба оборотня: расплачиваться за потерю Стража возобновлением пытки.

А потом потемнело, и на волю вырвался волк. Я смотрел на мир его глазами, дышал его воздухом. Он когтями царапал стены, ломился в дверь всем телом, выл от тоски и своего безумия. Он скулил как жалкая дворняга и бессильно падал на пол, пытаясь залечить раны, которые ставил себе сам.

Да, если человеческая моя половина научилась мириться с потерей Киры, то волк — нет. Он, без сомнения, уничтожил бы любого, кто помешал ему достичь возлюбленную.

Хвала небесам, волк был надежно заперт в звуконепроницаемой комнате особняка.

***

Всё следующее утро я пролежал будто парализованный, не в силах двинуть ни одной конечностью. Руки, изодранные в кровь, дрожали. На стенах и полу обнаружилась кровь: зверь драл свои лапы зубами, пытаясь вырваться из плена бренного тела. Зверю было тяжелее моего, но именно мне пришлось расплачиваться за его страдания.

Только к полудню я сумел выползти в гостиную, шатаясь, по стенке, как смертельно больной. Я пытался подняться по лестнице к себе, когда зазвонил телефон.

— Да? — спросил сипло, на последнем дыхании. — Что?.. Где?.. Кто вы, черт побери?!

Часть 2. Глава 7. Накажи меня жизнью

  Свет ударил по глазам резью. Звуки прорвались сквозь туманную пелену, а вместе с ними пришла скручивающая боль в голове. Кто-то похлопал меня попеременно по обеим щекам, что мне не очень понравилось, и я попыталась укусить этого кого-то за палец. Человек грязно выругался, но дальнейшей расправы не последовало. Я сфокусировала взгляд, гадая, знаком ли мне человек, что стоит напротив.

Он был сутул и немолод. Поседевшая челка, козлиная бородка сантиметров в пять длиной. Мужчина, облаченный в белый халат, более всего напоминал преподавателя в каком-нибудь медицинском институте, разве что не хватало очков в круглой оправе. Он окинул меня суровым взором, а потом покачал головой, оставаясь недовольным увиденным:

— В твоем положении негоже сопротивляться.

— Учту на будущее, — пробурчала я, осматривая помещение, больше всего напоминающее кабинет, уставленный склянками, приборами непонятного назначения, мониторами. — Где я?..

— Тебе говорит о чем-нибудь аббревиатура ОСО?

Мой позвоночник свело от ужаса. Всё что угодно, любые похитители, только не эти безумцы — ибо для них что человеческая жизнь, что жизнь оборотня не стоила и ржавой монеты. Если бы я могла пошевелиться, то инстинктивно прикрыла бы живот. Но руки висели безвольными плетями вдоль тела, ноги онемели; даже язык слушался вяло. Не знаю, что мне вкололи, но действовало безотказно.

— Видимо, говорит, — обрадовался «преподаватель». — Если точнее, сейчас мы находимся в лабораторном комплексе. От нашего плодотворного сотрудничества с тобой зависит многое, потому не советую сопротивляться.

— Да, Кира, в твоих интересах оказать нам содействие, — прозвучал спокойный, бархатистый голос, такой знакомый мне, что головная боль усилилась.

«Профессор» накручивал на палец бородку и радостно кивал. Моя шея шевелилась с трудом, но я повернулась на голос, чтобы столкнуться взглядом с Артемом, который сидел в углу кабинета, закинув ногу на ногу и крутя в пальцах карандаш. Он улыбнулся и подмигнул мне, а я едва удержалась от того, чтобы не плюнуть в его сторону. К сожалению, не попаду.

— Я должна была догадаться...

Он знал мой адрес, мои интересы, точки, на которые можно надавить. Не бывает случайных встреч, как не бывает и родственных душ, с которыми хочется махнуть на край света после недолгого знакомства. От Алекса я слышала, что в ОСО обучают ищеек гипнозу, и те способны подчинять людей своим желанием. Не всем, конечно, но подтолкнуть меня к поездке в Москву так, чтобы это стало моим выбором, было вполне реально.

— Согласись, свой роль я сыграл безупречно. — Артем хрустнул пальцами. — Втерся в доверие, до лаборатории доставил, пусть и не совсем добровольно. А главное — никаких подозрений. Мужчина из бара, нежданный знакомец, на которого ты променяла своего Игната.

Череп начало дробить от ужаса, что скапливался внутри меня. Не променяла, нет! Черт, ведь наваждение спало, и я планировала сбежать, почти смогла вернуться, чтобы всё исправить. А теперь...

— Что вам от меня нужно? — Я пыталась шевелить пальцами рук, но они оставались недвижимы.

— От тебя лично — ничего, — нехорошо улыбнулся «преподаватель»; его серо-голубые глаза уставились на меня, не мигая, зато рот искривился в ухмылке, от которой лопатки свело страхом. — Нам нужен плод, который ты вынашиваешь.

Паника во мне разрослась, искрами рванула перед глазами, свела кости в болезненной судороге. Дыхание застряло в глотке, и каждый новый вдох давался росчерком боли.

— При выполнении всех наших рекомендаций тебе, твоему телу будет причинен минимальный дискомфорт, — лекторским тоном вещал этот жуткий человек. — Плод останется внутри тебя столько, сколько потребуется для экспериментов. — Я попыталась опустить лицо, но «преподаватель ухватил меня за подбородок, заставляя смотреть на себя. — Нужно было смущаться тогда, когда позволяла мерзким выродкам иметь тебя. На твое счастье, сейчас ты нужна нам, и мы готовы идти на сотрудничество даже с волчьей подстилкой. — Я зажмурилась, пока он продолжал: — Первичные исследования пройдут с твоим участием, для более поздних тестов дождемся таинства рождения, — засмеялся своей шутке. — Если же всё пройдет успешно, и плод выживет, мы сделаем тебе подарок небывалой щедрости.

«Мне не нужны твои подарки! Убирайся! Проваливай! Сдохни!» — хотелось прокричать мне, но пришлось стиснуть зубы.

Я никогда и никому не позволю причинить своему — нет, нашему! — ребенку вред. Пусть это будет стоить мне всего, но либо выживем мы оба, либо я умру первой,  либо... убью в себе ребенка до того, как с ним случится что-то страшное.

— Какой же?..

— Не только оставим его жить, но и вколем ему нашу новейшую вакцину. Беспрецедентная разработка. Лекарство против оборотничества. Благодаря ему есть возможность превратить чудовище обратно в человека.

— Постойте... — воскликнул Артем, и «преподаватель» перебил его:

— Пускай первые тесты окончились смертью испытуемых, но те были созданными оборотнями, которые, если вдуматься, много слабее, чем оборотень, рожденный по крови. Не беспокойся, Кира, мы преследуем исключительно благие цели.

С каких пор уничтожение ребенка можно назвать благом?!

Этот человек вещал о чем-то ещё, даже спорил с Артемом, ну а после ушел, сгорбленный, скрюченный. Артем тоже поднялся, чтобы выйти, но я закричала:

— Ты! Слушай меня! Я уверена, за мной придут! Фирсанов или мой брат, или другие оборотни. Однажды они уже разгромили ОСО по камешку, и ничего не помешает им поступить так ещё раз. Так вот, помни, что я попрошу их оставить тебя напоследок, терзать когтями, рвать в клочья...

Голос сорвался. Артем встал напротив и покачал головой:

— Кира, поверь мне, я не знал, что всё зайдет так далеко. Кроме того, за тобой никто не придет, ибо Игнат, как и остальные, оповещен, что ты уехала к другому мужчине, без которого не мыслишь себя. Мало того, на волне новой страсти ты сделала аборт. Фирсанов уже возненавидел тебя и никогда не кинется на помощь, как, впрочем, и Денис с Алексом. Для них в квартире подготовлена душераздирающая записка о твоем побеге.

— Ты лжешь, — губы пересохли, и слова рвались во мне с хрипом.

Не может быть. Фирсанов хоть и импульсивен, но неужели я похожа на человека, который может так просто взять и уйти?! Неужели я способна на аборт?!

— Скоро ты узнаешь, что это не так.

Артем вышел, хлопнув дверью, и я осталась в одиночестве. Перед глазами плыло и путалось, сердцу не хватало место в груди, оно срывалось с ритма. Я закусила губу, только бы не расплакаться от страха. Время текло невыносимо медленно. Зато пальцы начало покалывать, что я расценила как добрый знак.