Собрались в ресторане «Пиросмани» на Чистых прудах.

Владелец ресторана, знаменитый Торнике Копалейшивили, один из немногих в мире рестораторов, удостоенных звания рыцаря и кавалера Международного ордена Святого Константина, узнал Бича. Когда-то их познакомил старинный приятель Торнике, с которым он служил еще срочную в армии, — профессор Егор Федорович Патрикеев. А друг друга для Торнике — всегда друг.

Встретились глазами, поняли друг друга.

Очаровательная молодая дама, дневной метрдотель, проводила гостей в отдельный небольшой кабинет в подвале — как раз на семь мест.

На стенах висели отличные копии картин Нико Пиросмани, — дочь Торнике, талантливая художница, сама сделала копии, сама предложила отцу дизайн интерьера. В углу стояло колесо от арбы, кувшины из-под вина, на полках вдоль стен лежали розовые гранаты, стояли кувшины, бутылки, старинные лампы. Все здесь напоминало о духане в старом Тбилиси.

Еда была тоже по старинным рецептам, но, конечно, не такая старая, как утварь. Им принесли нежную душистую бастурму, еще теплое сациви из кур, сулугуни, свежие помидоры и огурцы, соленые огурцы, маринованную черемшу и, по просьбе Бича, большую миску с вареной картошкой.

Вино принес мальчик в сопровождении самого Торнике.

Бич не стал ничего объяснять, не показал, что как-то неформально знаком с владельцем модного ресторана, куда ни днем, ни вечером без записи предварительной не попадешь, только сказал:

— Гамарджоба, батоно Торнике. Вот, со старыми армейскими друзьями хотим посидеть, поговорить.

— Дело хорошее, — кивнул Торнике. — Вас никто не побеспокоит — пейте, кушайте на здоровье…

— Операцию мы провели на «ять». Но на этом наше с вами сотрудничество не заканчивается. Мне по-прежнему нужна ваша помощь. Отпуска у вас еще действуют? Значит, послужим маленько Родине на этом направлении. То, что мы с вами взяли, оказалось… Словом, операция, тщательно продуманная и выверенная, дала отличный результат. Но этот результат нулевой.

— Так не бывает.

— Бывает, Ашот. Мы взяли фальшаки.

— Не понял?

— Все, что мы взяли, оказалось фальшивыми долларами. Так что своей главной задачи мы с вами не выполнили.

— И что ж теперь? Готовить вторую операцию? А что в первой? Есть предатели? Тогда сначала надо освободиться от них. Кто-то навел нас сознательно? Надо с ним разобраться, — решительно сказал Андрей.

— Разберемся. Но скорее всего — просто недостаток информации: разведка слабо сработала.

— И что дальше?

— Проведем новую операцию. Но… Тут будет много «но».

— Давай по порядку, командир. Мы не дети. Если опасно, так мы знали, на что шли, — недовольно проворчал Алексей.

— Опасность — это самой собой, мы привыкли работать в группе, когда каждого страхуют еще минимум двое. А сейчас нам придется разделиться.

— То есть?

— Каждый будет действовать в одиночку.

— А что за задание-то? Не тяни, командир, не напугаешь все равно.

— Итак, мы с вами взяли крупную сумму в фальшивых купюрах. Это могло бы стать своего рода провалом. Но руководитель операции решил полупровал превратить в победу. Мы взяли фальшаки? Ну, что ж… Значит, возьмем еще фальшаков втрое, вдесятеро больше и проведем крупномасштабную диверсию против врага. Лишим его, так сказать, репутации в глазах партнеров за рубежом. И в конечном итоге, благодаря сложной рокировке, вернем очень крупную сумму денег для достижения основной цели.

— Что делает каждый из нас? — спросил порывистый Гиви Гогия.

— Каждый из нас должен будет по индивидуальной программе перехватить идущего из-за бугра курьера с крупной суммой фальшивых баксов и передать на базу…

— Уходим все одновременно?

— Уходим одновременно, Тармо, и каждый действует по индивидуальному плану. При этом один не знает, куда двинулся другой и против кого он работает. Я доверяю каждому из вас как себе, но операция в масштабе страны больно уж важная, рисковать не могу. В Москве на связи останется Гриша Минский. Связь голосом по телефону, говорить шифром, шифры и обозначения каждому из вас выдам, у каждого будет свой позывной.

— Когда начало операции? — спросил Моня Рубинчик.

— Завтра, кое-кто уедет или улетит сегодня вечером. Каждый получит конверт с описанием объекта и подробностями маршрута. Действовать не столько силой, сколько умением. Учтите, чистильщика за вами не будет. И людей не хватает, и рисковать не хочу, посвящая новых. Так что работать чисто. Сами себе ликвидаторы, сами себе чистильщики. Каждый из вас стоит роты. Так что справитесь.

— Можно ли будет выйти на тебя, командир, посоветоваться например, спросил Иван Чеботарев, привыкший за многие годы работать «вторым» номером.

— Нет, Ванечка, сам, все сам. Сам продумал операцию, сам провел, сам подчистил, если надо, сам ушел от преследования, если оно будет. Все работаем в автономном режиме. Я сам иду, как говорится, рядовым на аналогичное задание.

— Может, лучше пусть пойдет Гриша, а ты — на связи? — предложил Тармо.

— Нет. Гриша останется в Москве. И не потому, что он не справится. Хотя, конечно, физическая сила и умение стрелять тут сыграют не последнюю роль, а Гриша у нас мастак по части техники. Не сомневаюсь, что с его головой он придумал бы свой план завладения грузом фальшаков и уничтожения курьера, применив последние технические новинки. Дело в том, что у нас все имеют семьи. Но только Гриша — единственный сын у родителей. Все мы имеем жен и любовниц. Но только у Гриши недавно родилась дочка.

— У меня тоже есть дочка, — напомнил Ашот.

— Ты, Ашот, женился в 18 лет, твоей дочке уже 19 и она сама замужем за хорошим человеком. Если что, не пропадет. У Гриши жена сирота, дочка маленькая. Что тут спорить? Он остается на связи. Или я неясно выразился и не добавил специально, что все 6 заданий, — смертельно опасны? Ведь курьеры могут быть людьми с такой же профессиональной подготовкой, что и мы. Так просто миллионы, пусть даже и фальшивых долларов, они не отдадут. У них могут быть скрытые сопровождающие. А мы каждый идем в одиночку. Может быть множество неожиданностей, вводных, нештатных ситуаций. Словом, шанс погибнуть или вернуться, — «фифти-фифти». Мы рисуем?

— Да, — хором ответили шестеро бывших спецназовцев.

Гриша Минский промолчал. Он понимал, что командир все давно решил и спорить с ним бесполезно. Тем более что в принципе он прав.

Рейс на Дамаск был в тот же вечер. Так что Ашот лишь ненадолго заехал домой. Переоделся, собрал спортивную сумку, закамуфлировал в фен «Глок-17», все детали которого были сделаны из пластика; пули (9 мм, для «парабеллума», из расчета на три магазина по 17 патронов в каждом) закатал в жидкий шоколад, аккуратно завернул в фольгу. Конечно, и в Сирии есть шоколадные конфеты. Но кого удивит, что человек из Москвы в Дамаск везет конфеты фабрики «Машенька» — экзотик…

Ашоту нравился «Глок-17». Его всегда поражало, когда он разбирал и собирал этот пистолет, что все 32 его детали сделаны из легкого композитного сплава с применением полимерных материалов, не фонивших при просмотрах в аэропорту. Пистолет был на удивление легкий. И хотя для Ашота, способного металлический рубль скрутить в трубочку, это не было главным достоинством при выборе оружия, все же — приятно.

Что касается холодного оружия, то его Ашот намеревался купить в Дамаске.

— Смешно ехать в Тулу со своим самоваром. Где и покупать ножи из знаменитой дамасской стали, как не в Дамаске.

Хорошенькая девушка, оказавшаяся его соседкой в «бизнесс-классе», всю дорогу щебетала о преимуществе сирийской керамики над иорданской. Ашот не спорил с ней, тем более что у него не было ни одного аргумента ни за, ни против.

В Дамаске было тепло.

На прощанье девушка взяла с Ашота слово, что он непременно побывает в городке Ракка и познакомится со знаменитой местной фаянсовой посудой, расписанной черной краской и покрытой бирюзовой глазурью, созданной еще в ХII-ХIII веках.