Закончив мычать и раскачиваться, старуха широко распахнула глаза и заговорила:

— Твое вмешательство в эту реальность огромно! Мало того, ты вмешалась в жизнь аусваингов. Если бы не ты, он, — ведьма кивнула головой на Алхора, — гораздо дольше сидел бы в ловушке, созданной демоницей. А его брат умер бы, узнав что предал аусваингов, выдав секрет их слабости демонам. И об этом ему с радостью сообщил именно тот демон, которого ты уже съела. А еще этот демон должен был уничтожить твои недавние метки, убить твоего инкуба и нанять торхем аусваингов, чтобы разрушить храм Тевавора и выкрасть оттуда рахса-кана по имени… странное имя для человека! Очень странное. Но выкрасть его ему не удалось, так что оставь этого рахса-демона себе. А вот инкуба придется убить… и храм — разрушить. И… Ладно, жизнь одного из братьев ты выкупила. За честь другого… расплатишься позже. Если выживешь. И радуйся, что демон, которого ты съела, вскоре действительно был убит, не успев совершить ничего важного. Например, сменить власть в обители демонов. Иначе тебе бы пришлось исправлять и это…

— Реальность, связанную с низшими, восстанавливать не обязательно, — огрызнулась Урстенера.

— Не обязательно, — хмыкнула старуха, — но тебе бы пришлось. Просто потому что я бы этого захотела, — тут она с насмешкой оглядела всех троих аусваингов и повторила: — Убиваешь инкуба, рушишь храм, отдаешь мне монаха по имени Кнек — и мы почти в расчете. Небольшой должок за тобой я все же оставлю. Всегда приятно, когда тебе кто-то должен…

И, обернувшись вороной, элифая вылетела в окно, довольно каркая.

— Стеррррва! — прорычала Урстенера ей вслед, затем откинулась в кресло, закрыв глаза. — Ненавижу! — прошептала она через какое-то время.

Мужчины благоразумно помалкивали. Наконец аусваинге полегчало, она оторвала голову от кресла и объявила, глядя на Алхора:

— Если твой брат не оценит моей жертвы, я его сама убью. Пусть это будет последним, что я сделаю в этой жизни.

Потом она издала что-то среднее между стоном, воем и всхлипом и снова обратилась к Алхору:

— Раз Жуан у тебя, значит, ты и твоя крепость перешли за временную ось, где его убивают?

— Да, конечно, — мужчина кивнул, с сочувствием глядя на Урстенеру.

А Эрстен, наконец-то сообразив, что сестра слишком бурно отреагировала на вроде как уже известную ей новость, уточнил:

— Так Жуан не рассказал тебе?..

— О чем?! — аусваинга резко повернулась к брату. — Мы обсуждали с ним его девушку, соглашусь ли я ее спасти, и как он сможет отблагодарить меня за это.

— Ясно… — Эрстен глубоко вдохнул и решительно выдохнул: — У тебя все получится. Ты его убьешь.

— Откуда ты… — Урстенера растерянно замолчала и застыла. Глаза у нее широко распахнулись, и она в изумлении уставилась на брата: — Он помнит?.. Он сказал тебе?..

— Да, он помнит, — кивнул Эрстен. — Это одна из причин, почему он стал помогать Алхору.

— Да, первой была его человеческая девчонка… а второй… второй…

Аусваинга отвернулась и замолчала, глядя в окно. Рана, которая уже почти затянулась благодаря Итшуану, вновь воспалилась и заныла.

— Правильно я эту мразь съела! — через пару минут спокойно-обыденным голосом произнесла Урстенера, при этом хищно оскалившись. — Значит, это Тобиус уничтожил мои метки, убил Жуана, а потом заказал нападение на храм, чтобы выкрасть оттуда Итшуана… Интересно, как он узнал о том, что его племянник живет в храме?

— И ведь почти успел, — Эрстен прокрутил в голове свои первые часы знакомства с их вторым инкубом. — Мы же вернулись к тебе, назад во времени, а в храме оказались почти сразу после нападения. Значит, нападение произошло почти сразу после того, как мать забрала Итшуана в Обитель.

— Кто-то из храма сообщил Тобиусу, — высказала самую очевидную версию Урстенера. — Но это уже не важно… У меня останется хоть один из… Хорошо, что именно он… Но, Матерь Всего Сущего, как же больно!

Счастье, что уже прошло более полугода после смерти Жуана, но убивать все равно будет очень трудно. Больно. Ей — больно. А еще нельзя оправдываться, нельзя рассказывать про Тобиуса, нельзя… Придется запомниться любимому… когда-то безумно любимому мужчине… как убийца.

Уже запомнилась!..

Урстенера рвано выдохнула и вновь уставилась в окно. Хватит страдать. Жуан в любом случае был убит, хорошо, что это сделает она — быстро и почти безболезненно. А еще лучше, что он уже помнит, как она это сделала. Значит, временная петля уже зафиксировалась и пласт реальности не поврежден. То есть… то есть, по крайней мере, сама Урстенера и ее брат в полной безопасности. Осталось только спасти брата Алхора.

И на встречу с ним придется идти вместе с Жуаном, потому что там будут демоны, много демонов. И пока еще рано предъявлять им Итшуана. То, что сын Форибиуса принадлежит клану, надо тоже будет объявить с выгодой.

Аусваинга внутренне собралась и с вызовом посмотрела на мужчин:

— А теперь мы идем поздравлять Ратшхира.

Выйдя в коридор, Урстенера еще несколько минут постояла, чтобы окончательно успокоиться. К Ратшхиру в гости ей нужно было идти с Жуаном, чтобы не выдавать Итшуана раньше времени. Явиться одной, без низшего или демона, на вечеринку, где будут развлекаться, отрываться и веселиться сразу несколько глав кланов и торхемов, значит уронить свой авторитет, а ведь она отправляется туда, чтобы его, наоборот, поднять. И свой, и Алхора… Так что все формальности должны быть неукоснительно соблюдены.

Конечно, Урстенера уже успела выяснить, почему Ратшхир пригласил ее именно через два дня после их встречи в баре. И дело было не только в уведенном из-под носа брата контракте… и даже не в желании продемонстрировать всем запись, как непобедимый и неуязвимый Алхор попадает в ловушку демоницы.

Хотя женщина даже не сомневалась в том, что Ратшхиру хватит глупости показать эту запись всем своим гостям, среди которых будут и демоны. И не каждый из них сразу сообразит, насколько увиденное опасно.

Урстенера и сама не додумалась бы… То есть она понимала, что Алозия, знающая секрет ловушки для аусваингов, это как маленькая обезьянка с магическим фаерболом, но то, что этот магический фаербол смогут использовать и другие обезьянки, ей и в голову не пришло. Пока Тобиус не показал это на примере… Вот она, недооценка противника во всей красе!..

Но это мелочи… Нужно будет проследить, чтобы ни один из демонов не увидел этой записи, и за две минуты объявить, что угроза всем аусваингам ликвидирована, а виновный — наказан тем, что перестает быть главой торхема. Удовлетворит ли это самоуничтожитель Ратшхира? Будет очень обидно, если все же… все же не удовлетворит.

Но официальная причина встречи небольшой компании аусваингов — день рождения его торхема. В этот день много лет назад был создан отряд Ратшхир-ре. Поэтому приглашенных будет предостаточно.

И… она с Жуаном!.. Она, знающая, что вскоре придется пойти и убить… и он, знающий… оказывается, уже давно знающий, что его убила именно она.

Нет, плюс в этом есть — значит, петля замкнулась и Алхор забрал Жуана уже из новой, исправленной реальности.

Урстенера никогда даже не задумывалась, насколько непривычным их жизнь может казаться другим — тем же демонам, например. Для нее все эти временные петли, замещения событий, сливания пластов реальности и возвращения обратно, в уже сбывшееся, чтобы внести какие-то незначительные исправления и, главное, не перестараться с ними, были нормой.

А та же Лили долго смотрела на Эрстена непонимающими глазами, пока тот пытался ей объяснить, что при посещении дома не следует удивляться, если случилось что-то, о чем она не знала, а о чем знала — не случилось. Дело житейское, просто произошло замещение реальности, потому что Урстенера решила в прошлом подкорректировать судьбу двух аусваингов и сожрать одного демона. Причем из уст брата это звучало именно как небрежная шалость, типа шла-шла — и раз… нет Тобиуса.