Подхватив инкуба, Эрстен рванул через пласты реальности, стараясь не сбиваться с временной оси не на мгновение. Перед ними мелькали Жуаны, один за другим. Ведь все что происходит в одной реальности, повторяется во всех пластах одного мира, постепенно изменяясь и утрачивая явное сходство.

— То что надо! — аусваинг остановился и замер, любуясь знакомыми чертами инкуба у выходящего из придорожного магазина парня.

Усевшись на сиденье своего мотоцикла, человеческий двойник Жуана влил в себя бутылку пива и метко швырнул ее в урну. Ухмыльнулся. Надел защитный шлем и завел мотоцикл…

— Справишься?

— С управлением этой железной штуковиной? — голос инкуба задрожал от напряжения. Парень прекрасно понимал, что сейчас решается его судьба.

— С вживлением в тело, — ухмыльнулся Эрстен и похлопал Жуана по плечу. — Я не смогу тебе помочь, потому что буду занят как раз железной штуковиной. Нам не надо, чтобы тебя сильно покалечило.

— В смысле его, — уточнил инкуб, кивнув на дорогу. Двойник на мотоцикле уже давно умчал со свистом, даже видно не было.

— В смысле его, — согласно кивнул Эрстен, обернулся и взмыл вверх, подхватив под мышки Жуана.

Мчащегося на всех скоростях железного коня и его всадника они нагнали за секунды…

— Готов? Начали! — скомандовал аусваинг и швырнул инкуба вниз, четко на тело двойника, а сам, обогнав мотоцикл, встал между ним и огромной фурой, неожиданно возникшей на узкой извилистой дороге.

— Наш умнее, — пробурчал мужчина, наблюдая, как вместо столкновения с довольно быстро едущей машиной мотоцикл сворачивает вбок, в сторону леса, и с грохотом врезается в ближайшее дерево. Вроде бы безжизненное тело вылетает на обочину…

— Наш за рулем не пьет, правила дорожного движения соблюдает… и плевать, что в его мире только лошади, кареты и телеги… Наш все равно сознательнее!..

Продолжая брюзжать, Эрстен подбежал к мотоциклисту. Повернулся, оценивая, сколько времени понадобится водителю фуры, чтобы затормозить, выскочить, добежать…

— Ну что, ты его выжил? — аусваинг присел на корточки и взглянул в затуманенные карие глаза. Уголок рта дернулся, намекая на улыбку. — Молодчина! Сейчас снова полетаем, крепись!

Эрстен подхватил тело и исчез буквально на глазах у изумленного пожилого мужчины. А тот, само собой не поверив в галлюцинации, застыл, глядя на разбитый мотоцикл и полное отсутствие мотоциклиста.

— Сбежал, что ли? — водитель фуры недоуменно пожал плечами. Но на всякий случай обошел все вокруг, чтобы убедиться — и правда сбежал. Наверное, не захотел связываться с полицией. Да и кто хочет? Так что мужчина снова сел за руль своей фуры и поехал дальше, радуясь, что удалось избежать серьезной аварии из-за какого-то психа.

Жуан очнулся в больнице, в том самом мире и в той самой реальности, в которой жила его человеческая возлюбленная. До ее возвращения из крепости Алхора ему надо было успеть оглядеться, освоиться, обрасти связями, найти работу… научиться жить как человек.

Конечно, богатый дальний родственник «совершенно внезапно» скончался и оставил ему огромное наследство, которого хватит на несколько лет безбедной жизни. А потом может скончаться еще один богатый родственник… Но для надежности лучше все же найти работу, выучить местные законы, купить квартиру…

У него есть три-четыре месяца до новой встречи с Луизой, надо суметь распорядиться ими правильно.

Убивать близких надо не задумываясь. Думать надо до убийства, а потом действовать, решительно и спокойно. Да, больно осознавать, что перед ней сидит тот, кого она только что ласкала, целовала, обнимала… Привычный, родной, слегка удивленный ее появлением.

И обидно, что теперь на какое-то время он запомнит ее как убийцу и будет бояться, когда они встретятся вновь, в крепости Алхора. А она сама будет долго страдать и переживать, ища того, кто посмел разрушить ее счастье…

Но задумываться обо всем этом нельзя. И бесконечно смотреть на своего еще пока живого инкуба — тоже бессмысленно и опасно. В карих глазах промелькнули удивление, настороженность, страх… боль… Прости, но так надо! Не знаю, как убивал тебя Тобиус… но я сделаю это быстро!

Выполнив свою не самую приятную миссию, Урстенера как можно скорее вернулась обратно в крепость. Во-первых, чтобы не встретиться с Алхором из прошлого, который явится, чтобы забрать Жуана к себе. А во-вторых… нет, раскисать уже поздно. Она выполнила самую страшную часть уговора, расплатилась чужой жизнью за свою и брата.

Умом Урстенера понимала, что на самом деле она расплачивается за съеденного в назидание всем демонам Тобиуса и, главное, ее вины в смерти Жуана нет вообще. Если бы она сдержалась и оставила наглого архидемона в живых — тогда да, тогда она была бы виновата. Потому что Жуан все равно бы был убит, но уже не легко и быстро, а наверняка как-то изощренно и мучительно. А еще погиб бы Ратш, и…

Тут Урстенера выматерилась сквозь зубы. Вот, оказывается, как работает возмездие! Просто череда событий, заставляющая какую-нибудь наивную дурочку взять на себя ответственность и выполнить маленькое предназначение вместо большого, о котором она так мечтала. Была надежда спасти всех аусваингов, выяснив тайну рождения девочек, а пришлось спасать всех аусваингов, уничтожая тех, кто знает тайну, как поймать их в ловушку. И, главное, даже претензий высказать некому — череда событий, и все… Одно за другим — и в итоге хотя бы не смерть в забвении, а большой клан из двух лучших торхемов. И один молодой влюбленный инкуб… Или уже не влюбленный?

Урстенера с трудом сдержалась, чтобы не кинуться к Итшуану выяснять, как он там и не напридумывал ли себе чего лишнего. Сначала следовало дождаться Эрстена, чтобы успокоиться на время о судьбе одного мужчины и целиком отдаться другому.

Ждать пришлось почти вечность — полчаса, а то и дольше. За это время аусваинга измерила комнату брата в шагах и в длину, и в ширину, и по диагонали… и даже с Лили успела переговорить, уточнив, как чувствует себя Луиза. Приказала потихоньку начать подчищать девушке память и внушать, что она находится на лечении, в больнице. Так будет проще… потом… если у Жуана все получится.

Наконец объявился Эрстен, довольный и гордый.

— Не переживай, вживился в лучшем виде, — отчитался он сестре. — Инкубическую регенерацию я ему пока блокировал. Тело у него полностью человеческое, даже не оборотень. Денег на лечение и адаптацию выдал.

Урстенера смогла лишь кивнуть, скрывая за этим немного высокомерным жестом облегчение. Потом все же одобрительно улыбнулась брату и, оставив его вместе с уже соскучившейся Лили, направилась к тоже, наверное, соскучившемуся Иштуану.

Юный демон уже успел договориться сам с собой, и хотя от воспоминаний все еще пробирало до озноба, инкуб принял решение: раз полюбил аусваингу, надо учиться смиряться с ее сущностью. Да, медленное поедание еще живого существа — зрелище не самое приятное. Но это существо хотело убить Итшуана, а до этого отдало приказ убить Алозию. Так что смерть тот съеденный демон заслужил, но, возможно, не такую страшную… Только… Волки — хищники и едят диких кроликов, аусваинги — хищники… Хищнику проще съесть.

Отторжения и отвращения к вошедшей в его комнату женщине у Итшуана точно не было, но и сексуальное желание, его собственное, а не инкубический голод, затихарилось.

Урстенера сразу почувствовала, что между ней и ее инкубом образовалась маленькая трещинка. Она не стала оправдываться или пытаться что-то объяснить. И силой добиваться, разбудив в Итшуане желание, тоже посчитала неуважительным, в первую очередь в отношении себя.

Раз мальчику надо время, то почему бы его ему не дать? В конце концов, под кровать от страха он не залез, наоборот, вежливо с нее встал, едва аусваинга вошла в комнату. И презрения с брезгливостью, как у тупых низших, на лице нет.

— Пойдем, прогуляемся и заберем твоих друзей?

Итшуан сразу оживился, потом смутился этого внезапного оживления. Но быстро справился и спрятал и оживление, и смущение за маской спокойствия.