– И к тому же, Артемий не выдал своих подельников, что продали ему ту партию омнигеля! – победоносно утвердила я, всё это время обдумывая слова напарника. – Какой полицейский будет скрывать преступников?!

К тому моменту мы успели дойти до одиноко стоящего на углу улицы таксофона.

– Да уймись ты, сказал же – твоя взяла, – отмахнулся от меня Рома, снимая трубку и набирая свой номер. – Я пришлю тебе данные по Призраку на "персоналку"[2]. А теперь, с твоего позволения, я сваливаю. Устал, как Ленин, глядящий на произвол буржуазии.

– С Феликсом переобщался! – успела бросить вдогонку другу прежде, чем он исчез.

Потоптавшись немного на месте, я со вздохом отправилась вслед за другом, домой, в реал.

Спустя секундную вспышку белого света я открыла глаза уже в своей спальне. С чувством потянувшись в ложе вирткапуслы, устало потёрла глаза. Чисто машинальное действие, никак не связанное с реальным дискомфортом. Первоочередной целью в списке моих дел сейчас значился поход в ванную. Хотелось вместе с утомлённостью тела смыть с себя и истощённость мозга. Подумать только, один день в игре, а событий столько, сколько у меня иной раз и за неделю не происходило.

После душа я наведалась на кухню, где наскоро собрала парочку своих любимых горячих сандвичей – разрезанная пополам пита с помидором и расплавленным сыром. Прихватив ещё и кружку зелёного чая, вернулась в спальню. Из сообщения на смартфоне я поняла, что мама вновь на ночном дежурстве в больнице, а, значит, доставать расспросами о столь длительном пребывании в игре меня никто не будет.

Жуя бутерброд, я бегло просматривала сообщения в своей “персоналке”. Помимо набившего оскомину спама, который каким-то образом умудрялся пролезать через любые фильтрационные программы, обнаружилось письмо от Мишули. Точнее, из его канцелярии. Стал бы Николаич сам мне письмо писать, ага. Не того полёта ты птичка, Кира!

Товарищ начальник требовал отчёт по проделанной за прошедший день работе, а также сообщал, что новых происшествий зафиксировано не было. Последнее на самом деле радовало. Не хотелось бы осознавать, что пока мы ищем зацепки и пытаемся встать на след убийственной аномалии, эта самая аномалия приканчивает очередного беззаботного игрока.

Быстро набросав ответ для Владимира Николаевича и уверив его в том, что мы с Букварём сработались и даже обнаружили возможный след вредоносного искажения, я обратила своё внимание на следующее письмо. Отправленно с неизвестного адреса, на спам совсем не похоже. Да и тема письма, звучащая как "Должок с тебя", очень интриговала.

Рассудив, что простое открытие уведомления не повлечёт за собой массового заражения терминала, я храбро кликнула на мигающий конверт. В конце концов, я же не буду открывать никаких вложений, что, возможно, будут там.

"Кира, или лучше Искра? Я, как и обещал, уже прилетел в твой город, – прочитала я начало письма, уже понимая, от кого оно пришло. – Надеюсь, что ты, как человек чести, исполнишь свою часть уговора. Поэтому завтра, в шесть часов вечера буду ожидать тебя в прекрасном кафе, что находится прямо напротив твоего дома. И дабы ты смогла меня узнать, прикрепляю своё фото".

В конце ещё стоял ехидно подмигивающий смайлик. Я уже без страха активировала галлофото, что висело под текстом, и чуть не поперхнулась чаем. Потому что Кузнец не врал, когда говорил, что ему стесняться нечего. Руслан был чертовски хорош, даже лучше, чем его игровой аватар.

На фото он был запечатлён, сидящем на лавочке в каком-то парке. Увитые крепкими мускулами руки расслабленно лежали на спинке скамьи, а вся его поза и ехидная улыбка на губах создавали впечатление сытого хищника. Я поймала себя на том, что жадно разглядываю изображение, и порадовалась, что Руслан этого не узнает.

"Ведь не узнает?", – подумала я, опасливо косясь на кружочек камеры терминала. Мало ли, какие там программки прикручены к письму этого хакера.

Продолжая рассматривать проекцию, крутя её со всех ракурсов, я обратила внимание, что при всём своём расслабленном виде, глаза у Кузнеца смотрели жёстко и холодно. Не было в них показной игривости. Лишь тотальный контроль.

И это разительно отличалось от взгляда Артемия. Тот всегда смотрел на меня с мягкостью и какой-то усталостью. Даже когда злился и выговаривал мне за очередной мой "залёт".

И вот тут меня ждало неприятное открытие – моё бедовое сердце, о способностях которого что-то ощущать я уже и позабыла, внезапно сделало кульбит и странно зачастило. Что совсем мне не понравилось. С чего это я взялась сравнивать двух этих диаметрально противоположных мужчин?! Неужто этот глупый орган, что радостно колотится в груди, вздумал влюбиться?

Только этого сейчас не хватало. Да и ещё в кого! В мужика, который не чурается работаться с шушерой, что является целью в моей охоте! Браво, Кира, второй раз и на те же грабли.

Недовольно мотнув головой и выбросив эту розовую дичь из головы, поспешила расстелить кровать. Лучше спать, чем погружаться в подобные мысли! Уже с наслаждением вытянувшись на простынях, еле заметно пахнущих яблочным ароматом, поняла, что мама, пока меня не было, заменила постельное бельё. Сколько бы я не грубила ей и не отталкивала, она всё равно продолжает обо мне заботиться.

К проклюнувшимся росткам угрызений совести добавилось ещё одно, царапающее душу, чувство – вина перед Артемием. Что мама, что Тэм не прекращали своих попыток до меня достучаться, заставить жить нормальной жизнью, а я упрямо на них огрызалась.

У бывшего вообще своя жизнь, а я всё тяну его в свой персональный ад. А тут ещё и Кузнец. Господи, чего же всё так запутывается?!

Так и не совладав со своими скачущими мыслями и эмоциями, я погрузилась сначала в лёгкую дрёму, а затем и вовсе забылась глубоким сном без сновидений.

[1] СПГС – синдром поиска глубинного смысла, попытка найти какую-то подоплёку там, где её нет;.

[2] “Персоналка” – у каждого гражданина есть персональный учётный аккаунт, к которому привязаны все данные о человеке, а также все сервисы, в том числе – почта.

Проснулась я от дикого грохота, который, предположительно, доносился из кухни. С трудом продрав глаза, посмотрела на часы и ещё больше удивилась. Я проспала около семнадцати часов! Побила собственный рекорд – мой максимум раньше держался на отметке в полдня.

Потягиваясь и разминая затёкшие мышцы, я прошлёпала босыми ногами по коридору в сторону эпицентра продолжающегося шума. Осторожно выглянув из-за угла, проверила обстановку и сразу поняла причину моего пробуждения. Маман решила приготовить вафли, но, видимо, не могла выбрать панельку для мультипекаря и уронила всю стопку.

– Ой, доча! Я тебя разбудила? – заметив меня, мама ещё больше засуетилась в попытках быстрее собрать рассыпанные по полу насадки. – Извини, солнышко! Хотела сделать тебе сюрприз, а вот получилось, как всегда.

И мама поднялась с пола с огорчённым выдохом. Положила собранные детали на столешницу и повернулась ко мне спиной. А мне так жалко её стало, что я тихонько подошла к ней и обняла. Ростом я пошла в папу, поэтому сейчас возвышалась над мамой, чья макушка утыкалась мне в подбородок, на добрых десять сантиметров.

Мама вздрогнула от неожиданности, а я только сейчас поняла, насколько та похудела. Она всегда была у меня крепышкой, можно даже сказать, в теле. Но вот передо мной стоит худощавая женщина, лишь отдалённо напоминающая мне ту мою маму, живую и удивительно подвижную. У меня будто бы только сейчас глаза открылись, и я увидела её в новом свете. Увидела, насколько она изменилась за то время, что я была занята своими мстительными делами.

– Кирочка, ты чего? – мама развернулась в моих объятьях, с тревогой заглядывая мне в глаза.

А я всматриваюсь в её лицо, будто знакомлюсь с новой версией родного человека. Некогда ярко-голубые глаза поблёкли, даже помутнели. Кожа, что на лице, что на руках, которыми она обхватила мои щёки, тонкая и пожелтевшая, словно пергамент.