— Скажи "а"…

— Ыыы!..

— Болван! Я сказала "а"!

— Эа-а-а!

— Да, хорошо, вот так…

По кусочку, Даки скормила мне почти всю девушку. Отдала свою еду мне, я так растроган… Но, почему это у меня в глазах двоится? У Даки две головы? Почему тогда одна из них — мужская?…

— Да-а-аки, а я не помню, когда последний раз ты меня так кормила…

— Привет, Гютаро… Но почему ты вышел?

— Как я мог не выйти, увидев, что моя люби-имая сестренка флиртует с каким-то парнем?..

— Да не начинай! Давай, я тебя тоже покормлю.

— Ага.

Из тела Даки вырос еще один демон — Гютаро, как я понял, её брат. Мою голову бесцеремонно скинули с колен Даки и тот сам там устроился.

— И всякие кра-асивые парни подождут.

Это он обо мне?.. Приятно.

Но блин, все кружиться и вертится, и вообще как в тумане… Почему на меня, демона, действует алкоголь!? Да еще и от этого процент странной крови намного увеличился — теперь соотношение странной и демонической крови — 25 % к 75 %. Черт, да даже кровь Санеми меня меньше мутила…

— Эй, ты…

Надо мной нависло ассиметрично изукрашенное демоническими метками (похожими на кляксы грязи) лицо, на котором, казалось, отображалась "равнодушная безнадега". Рот был недовольно искривлен и я мог увидеть острые зубы.

— Если ты и кра-асивый, разве это зна-ачит, что ты можешь подбивать клинья к моей сестричке?..

— … - я уставился на него. У меня и в мыслях не было. Но, вот теперь появилось. Так что я ответил:

— Предположим, да.

Чую, беду накликаю я на свою задницу. Ибо присутствие Гютаро примерно равное Санеми… Да, равное, хоть демонические и человеческие всегда отличаются. Думаю, в сражении один на один бы победил Гютаро, но шансы — 53\47. А вот Гютаро вместе с Даки смогли бы уже безоговорочно уделать Санеми… Хотя, силу высших (и лун, и столпов) нельзя оценивать лишь по присутствию. У всех есть хитроумные приемы и их тоже надо учитывать. Например, мое "разрушение" или "гидравлический удар".

Гютаро от моего ответа оторопел. Повернулся к Даки:

— Ты это слышала?.. Он же просто хочет тебя, как и все остальные.

— …Неправда, это она меня звала к себе. — решил я высказаться. А то чего это, эй, не хватало мне тут еще за девушками как Зеницу бегать.

Гютаро удивленно посмотрел на Даки. Та надула губки и отвернулась.

— Мне просто было скучно, а он единственный, кто был в округе.

— А я?..

— А ты спал! Как всегда, впрочем.

— Сестренка, ты же в любой момент можешь меня разбудить…

— Не хочу! Давай, сегодня иди, ешь сам.

Даки уперлась руками в его широкую спину и, пыхтя, вытолкала из комнаты. Тот поддался, усмехнувшись.

— … - я, с дико кружащейся головой, в туманном состоянии разума лежал на полу. Никогда больше не буду пить.

— Ну, а с тобой что делать? — повернулась Даки ко мне. — Первый раз вижу, чтобы демон и напивался.

— Первый раз зв свою долгую жизнь? Ага, а ведь жила-то ты…

— Заткнись!

Мой рот, ведомый любопытством и вконец спятившим от алкоголя мозгом, не остановился:

— Не, серьезно, Даки, сколько тебе лет? Разве ты уже не старушка?

Даки зло на меня глянула.

— Посмел сравнить меня с этими уродливыми человеческими созданиями!? Я тебе покажу, насколько отличаюсь от старушки…

Все было как в тумане. Я практически ничего не помню с момента, как Даки скинула юкату. Помню, как чего-то хотел, затем почему-то было зло и весело, потом стало… приятно.

В итоге…

Я проснулся. И лежа, смотрел на открывшуюся моему взору ложбинку между двумя грудями, упруго сопротивляющимися силе тяжести. А принадлежала эта несравненно шикарная грудь Даки. Которая лежала сейчас рядом со мной. Лежала и смотрела на меня с хитроватой улыбкой.

-..? — я ничего не сказал. В такие моменты любое твое слово может изменить все настроение на день, которого у меня, впрочем, не было.

— Доброе утро..

— Утро… и доброе?! — для демонов это довольно редко используемое выражение. Нам не нравится солнце.

— Но разве тебе не понравилась ночь?

Я лихорадочно напрягал память. Та адаптировалась к моим потугам и начала вытаскивать из себя факты. Мягкие и холодные губы Даки, поцелуй и волна наслаждения от сливающихся тел…

А. Ага. Ясно. Только вот почему память осталась не у дел? Это же я делал, почему у меня нелады с памятью!? Хотя, именно для меня это совершенно новый вид удовольствия…

— Если я скажу, что мне просто "понравилось", то я определенно оскорблю прошедшую ночь и тебя, Даки. — улыбаюсь я.

Неплохо. Никого убивать не хочется. Я так не размякал очень давно — еще с тех пор, как работал в кузнице. Такое же чувство было, когда хорошо поработаешь, досыта наешься риса, и смотришь на восходящую луну…

Услышав мой ответ, Даки тоже улыбнулась и пристроилась ближе ко мне — мы лежали под одним покрывалом обнаженные, оказывается, и теперь я ощутил соприкосновение наших тел. Тут же над одеялом поднялся бугорок…

Я повернулся к улыбающейся демонице и хотел продолжить, но тут нас прервали. Гютаро бесцеремонно и в хорошем настроении зашел внутрь комнаты. При виде нас, он ошеломленно застыл. А я почувствовал нарастающую опасность.

— Да-аки… И ты, па-арень… Что, развлека-ались здесь, а? — он мрачно усмехнулся.

— Подожди, Гютаро…

Я рукой нашарил валяющееся хаори и штаны с катанами. Как оказалось, не зря, ибо в этот же момент "чувством присутствия" успел заметить, как Гютаро мгновенно приблизился ко мне и пнул ногой в солнечное сплетение. Я успел только поставить блок руками — руки сломались, а меня самого выкинуло сквозь деревянную стену борделя наружу, прямо на яркий свет утреннего солнца.

Не самое приятное чувство, когда тебя будто заживо сжигают. Да и еще тот самый орган тела, которым я недавно хотел воспользоваться. Я в полете обернулся покрывалом, захваченное мной в последний момент перед полетом и, упав на землю, быстро рванул в тень. Благо утро, тени от домов все еще длинные, и солнце не в полную силу. Случайные прохожие удивленно уставились на меня.

Я же, в тени, отрастил половину испепеленной головы и злобно зыркнул наверх, на дыру, из которой вылетел. Оттуда донеслись ссорящиеся голоса Гютаро и Даки.

Ох и не нравиться мне этот Гютаро. Прикончить его — самое лучшее решение, благо, он сам ко мне питает схожее отношение.

Одевшись и похлопав по плечу одну свидетельницу того, как я чуть не сгорел на солнце и восстановил половину головы после этого, я передал ей покрывало и сказал отнести туда, в бордель Кёгоку. Та даже испугаться забыла, ошеломленно кивнула и медленно побрела в бордель.

Я же зашагал по теневым местам, ища, где бы мне переждать день. Мне повезло, и дорога до додзе была не сильно освещена и я отделался лишь парочкой ожогов.

Мечники — мои ученики встретили меня с улыбкой, как своего.

— О, мастер, по вашей растрепанной роже можно понять, что вы вчера напились до беспамятства…

— И, глядите, какое хаори неопрятное. Бурная выдалась ночка, а?

Я усмехнулся.

— Ну что, умудренные опытом чоловики, давайте, скажите еще что-нибудь и вы получите честь пойти на смертельный поединок со мной. Ну что же вы? Давайте, обещаю, что не сьем вас!

Я улыбнулся. Мои большие клыки и странная метка на шее, которую я частенько забывал скрывать, были постоянной темой обсуждения среди мечников, и меня в лицо, шутки ради, называли демоном. Правда, в переносном смысле, ибо в демонов верил только тот, недоохотник. Он и начал первым что-то уже подозревать насчет меня. Но увидев, как я прихожу с солнечной улицы, он рассеял свои подозрения.

Я закатил всем генеральную тренировку. Ибо чувствовал себя очень и очень хорошо, даже после прожарки на солнце. К тому же, солнце выжгло у меня кровь и та стала соотношением 60 % демонической и 40 % странной… Похоже, странная кровь намного более устойчивей к солнцу. Если я смогу как-нибудь это использовать, я, наверное, даже смогу победить солнце и не сгорать под ним.