Мы остановились на другом конце коридора, у смутно знакомой двери, которую Эллиас открыл небольшим медным ключом, после чего вручил его мне. Сделав шаг в сторону, он пропустил меня в просторную светлую спальню, но, вместо того, чтобы уйти, вошел в нее вслед за мной и закрыл дверь.

— Та девушка, которая вломилась в твою комнату, пробудет в поместье до утра, поэтому сегодня ночью тебе лучше не оставаться одной, — спокойно пояснил он, а затем кивнул на бордовую дверь справа от шкафа, — Я буду спать здесь. За той дверью вторая спальня. Сейчас она свободна, так что ты можешь ее занять. Ванная комната напротив.

Наверное мне стоило возмутиться или поспорить, но после второго удара голова гудела сильнее, чем прежде. Да и, честно говоря, я просто устала и хотела отдохнуть, не переживая о том, что ко мне кто-нибудь вломиться. К тому же мы с Эллиасом уже ночевали в одной комнате — той ночью, когда я выбралась в город, и ничего страшного не произошло. Так что в ответ я просто кивнула и, коротко поблагодарив его, поплелась в сторону своей временной спальни.

Пока несла Мурзика, думала о том, что его все -таки стоит посадить на диету, иначе очень скоро я больше не смогу носить его на руках.

Ему, правда, моя идея совсем не понравилась, но я и не ждала что он легко согласится. Он и на Земле не особо соблюдал рацион, позволяя себя подкармливать добродушным соседям.

— Диета для толстых, а я — пушистый! — гордо заявил Мурзик.

— Ты тяжелый, — устало поправила его я, но он не растерялся и ответил:

— Это мех!

Улыбнувшись, я с ногами забралась в мягкое кресло и укуталась в пушистый мягкий плед бордового цвета, который лежал на нем. Для идеального вечера не хватало только снега за окном, чашки какао и интересной книги, но увы. До зимы явно оставалось не меньше месяца. К тому же я не была уверена в том, что в этом мире вообще существует какао. Впрочем, сейчас я была согласна и на чай.

Я не хотела тревожить Эллиаса по пустякам. Он и без того многое для меня сделал за последние дни. Но прошел почти час, сон все не шел, и сидеть без дела было невыносимо скучно.

Я собиралась заглянуть к нему всего на минуту, чтобы одолжить одну из книг, которые видела в его спальне. Но, если бы знала, что там увижу, скорее всего зашла бы позже. Впрочем это не точно...

Тихо постучав в смежную дверь, я услышала ответное «входи», и, открыв дверь, застала Эллиаса в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер.

С мокрых волос мага вниз падали прозрачные капли воды, очерчивая мускулы и стекая все ниже и ниже, пока не скрывались под полотенцем. Я отмерла лишь когда подняла взгляд выше и столкнулась с веселыми зелеными глазами. Тогда до меня наконец дошло, что я вот уже несколько минут пускаю слюни на полуголого мага, пока тот наслаждается моей реакцией.

Покраснев, я отвела взгляд, и уже собиралась уйти, как вдруг Эллиас насмешливо уточнил:

— Ты ведь не полюбоваться мною зашла?

Тяжело вздохнув, я вновь повернулась к нему лицом и ответила:

— Я хотела одолжить у тебя одну из твоих книг, но могу сделать это позже, когда ты оденешься.

Фыркнув, Эллиас подошел к небольшому книжному шкафу у стены и спросил:

— Тебе нужна какая-то конкретная книга?

И вроде бы логичный вопрос, вот только я понятия не имела что на него ответить. Впрочем, сейчас мне было все равно что читать, лишь бы занять себя хоть чем -то, поэтому я пожала плечами и ответила:

— Любая. Просто хочу отвлечься.

На губах Эллиаса появилась хитрая улыбка. Он словно говорил: «Я знаю много разных способов отвлечься», — и я была почти уверена в том, что что-то похожее вот-вот сорвется из его губ. Но вместо этого он просто взял с полки увесистый томик в темносиней обложке и протянул его мне.

Прочитав название, я удивилась, а еще заподозрила в этом жирный намек, потому что Эллиас вручил мне учебник, посвященный расширенному курсу теории и основам проклятийной магии. И, судя по печати, которую я нашла на первом развороте, эта книга принадлежала библиотеке академии.

Какое-то время мы оба молчали: я — рассматривая учебник, Эллиас — глядя на меня, а затем он сделал шаг ко мне. Мы оказались близко, настолько, что я чувствовала его дыхание, и сама почти не дышала, опасаясь смотреть ему в глаза.

Казалось что время вокруг замерло, и Эллиас может поцеловать меня в любой момент, но прошло несколько секунд, а поцелуя так и не последовало, а я неожиданно поняла что разочарована. Но стоило мне чуть приоткрыть рот, чтобы поблагодарить его за книгу, как рука мага легла мне на талию и притянула ближе, а его губы накрыли мои.

Одно я могла сказать наверняка — Эллиас умеет целоваться.

С ним было хорошо. До головокружения, бабочек в животе и помутнения рассудка. А еще совершенно не хотелось, чтобы он прекращал.

Прикрыв глаза, я обвила руками его шею и позволила ему притянуть меня еще ближе, практически вжимая в оголенный торс. С каждой секундой по телу все сильнее расползался жар. Воздуха катастрофически не хватало, но, вместо того, чтобы отстраниться, я лишь сильнее прижалась к нему, отвечая на поцелуй.

В общем, это был бы тот самый сладкий романтический миг в жизни любой попаданки, если бы не одно «но»: Эллиас неожиданно оторвался от меня и зашипел, вздрогнув, я резко открыла глаза и случайно уронила увесистый томик ему на ногу, а секундой позже полотенце, обмотанное вокруг бедер мага, тихо шлепнулось на пол.

Я толком не успела понять, что произошло, зато отчетливо видела пушистый хвост, который шустро скрылся за соседней дверью.

Решив, что мне тоже пора, я попросту сбежала, так и оставив книгу на полу — с той секунды, как Эллиас «потерял» полотенце, наклоняться было слишком неловко.

Дверь за собой закрыла так же быстро, и тут же прислонилась к ней спиной. После объятий Эллиаса она казалась ледяной, но это было мне на руку. Холод отрезвлял, возвращая рассудок, а вместе с ним пришел и стыд.

Нет, мне давно не шестнадцать. За годы жизни я бывала и в спортзале, и на пляже, и не раз заходила к Вовке на чай, так что к мужчинам без верхней одежды мне было не привыкать, но ни к одному из них я не жалась так бесстыдно, не позволяла себя целовать.

Да мы ведь и недели друг друга не знаем! А я едва...

Если первой мыслью было нашипеть на Мурзика, то теперь я была благодарна за то, что он вмешался, и не понимала что на меня нашло. Да, я читала много романов о любви, и порой чувства между героями вспыхивали неожиданно, но всегда считала что это не обо мне.

Губы горели, не давая забыть о поцелуе, и я помимо воли прикоснулась к ним.

Пожалуй мне не помешал бы холодный душ, но выходить из комнаты до ужина я больше не собиралась, а потому просто плюхнулась на кровать и уткнулась лицом в прохладную подушку.

Я сама не заметила, как уснула.

Во сне я лежала на большой кровати, а надо мной нависал Эллиас. Он снова был без рубашки, и я беззастенчиво разглядывала его, рисуя пальцем невидимые узоры на горячей коже.

Маг шумно выдохнул, обжигая дыханием кожу под ухом и улыбнулся. Его губы были все ближе, но долгожданный поцелуй так и не состоялся — прежде чем Эллиас коснулся моих губ, на его лице и теле проступили золотые чешуйки, а затем я проснулась.

Когда я открыла глаза, сердце все еще бешено стучало в груди, словно то, что было во сне, произошло на самом деле.

Чешуйки — это что-то новое.

Но как следует обдумать увиденное я не успела. В комнату в очередной раз постучали, но на сей раз никто не торопился входить. Лишь Эллиас тихо сообщил, что принесли ужин, и предложил разместиться в большой спальне — лишь там был подходящий стол и пара кресел.

Открыв дверь, я почувствовала облегчение. Пусть верхние пуговицы его рубашки и были привычно расстегнуты, Эллиас снова был одет.

Он занял кресло с одной стороны стола, мне же предстояло занять кресло напротив, и все же я медлила, чувствуя неловкость не только из-за того, что произошло, но и из-за недавнего сна. Казалось, стоит ему взглянуть в мои глаза, и он все узнает.