***

В лесу было жутко и темно. И в этой жуткой темноте происходила невнятная колготня: кто-то куда-то бежал, кто-то что-то кричал, кто-то кого-то ловил. Метались меж стволами деревьев голубоватые огни фонарей, перепархивали с места на место, будто испуганные заблудившиеся светлячки.

Гарх сидел на ветке осины, с тревогой прислушиваясь и присматриваясь к происходящему, и голова у него шла кругом. Да что тут вообще происходит, леший возьми? «Я же говорил Келеборну, что эта вещица может помочь снять ошейник…» Правда? И поэтому ты её украл, глупый звереныш? И что теперь?

Злосчастный амулет был не слишком тяжел, но оттягивал лапу ворона, как чугунная гиря.

«Ты должен немедленно лететь в Дол Гулдур… Спрячься там и дождись меня…»

Дурной орк! А если тебя сейчас поймают и без суда и следствия вздернут на первом попавшемся суку? Что тогда?

«Если я не появлюсь в ближайшее время, дождись Сарумана, уж когда-нибудь он должен туда вернуться…»

Гарх мысленно застонал. И почему ему всегда так не везет в жизни? Сидел бы сейчас на чердаке, в тепле и уюте, и видел десятый сон, а не дрожал во мраке от тревоги, страха и неизвестности, не зная, куда лететь и что делать.

Впрочем, еще не поздно вернуться, отыскать Гэндальфа и отдать проклятый медальон ему, все рассказать, спросить совета, в конце концов… А потом со спокойной душой забраться в закут за печкой и предаться так некстати прерванным сладким снам, пускай все эти волшебники/эльфы/орки сами там разбираются со своими непонятными бедами и печалями… Или — что? Сны уже не будут такими спокойными и сладкими?

Что, если Гэдж прав, и эта странная цацка действительно может оказаться Саруману полезной? Не зря же вокруг неё поднялась такая суета. Вдруг с её помощью действительно удастся снять проклятый ошейник?

И почему бы, собственно говоря, не спросить об этом у самого Шарки? В конце концов, вернуть медальон Келеборну никогда не поздно…

Это была какая-то очень неожиданная мысль, Гарх даже присел от её беспощадной внезапности. Перья у него на затылке стали дыбом.

Но лететь в Дол Гулдур сейчас, ночью? Через болота? Или подождать до утра? «Ночью безопаснее, ночью орки не стреляют по летающим целям…» Э-э… правда?

Он притаился на ветке: неподалеку под деревом друг за другом рысцой пробежали с полдюжины эльфов, исчезли в тёмном лесу. Интересно, что они сделают с глупым зверенышем, если поймают? Посадят под замок? Высекут розгами? А если прямо сейчас отдать Келеборну медальон, это спасет мальчишку от наказания? Хотя бы частично?

Или они его не поймают? Где его сейчас искать, этого обормота?

«Не подведи меня, Гарх! Другого такого шанса может и не случиться…»

Я всего лишь старый и слабый ворон, в отчаянии подумал Гарх, ну почему я всё и всегда должен за всех решать? Ну почему именно на меня всегда падает какая-то несусветная вселенская ответственность? Ну чем я это заслужил, а?

Он дождался, пока эльфы проскользнут мимо и скроются под пологом ночи, потом бесшумно расправил крылья и вдоль опушки леса полетел прочь — на юг, в сторону Дол Гулдура.

***

— Я с ним только что говорил, — пробормотал Гэндальф. — Буквально пару минут назад.

— И что он тебе сказал? — с раздражением поинтересовался Келеборн. — Наверно, то, как напал на меня исподтишка и огрел деревянным кубком по голове?

Радагаст не принимал участия в разговоре — неприкаянно бродил по двору, спотыкаясь о крутившегося под ногами енота, мыкаясь туда и сюда, словно в поисках потерянных где-то спокойствия, тишины и устойчивости мира. Гэндальф стоял возле крыльца, перекатывая в ладони маленький камешек, опустив глаза, как будто избегая встречаться взглядом с рассерженным эльфом. Волшебнику явно было не по себе.

— Честно тебе скажу, Келеборн: я видел, что с ним творится что-то неладное, но списывал это на усталость, волнение и пережитые страхи… Я и подумать не мог, что он решится на что-то подобное…

Келеборн невольно тронул наливающуюся на бледном лбу лиловую шишку. Он уже даже не особенно гневался — скорее досадовал на собственную неосмотрительность.

— Ну, разумеется, а чего ещё можно было ждать от орка? Честности? Смирения? Понимания? Что ж, и я, признаться, тоже знатно сглупил. Я до сих пор полагал его обычной очередной причудой Сарумана, недалеким беззубым щенком, пытающимся в слепом безумии ухватить собственный хвост, но, как и следовало ожидать, дело оказалось намного хуже. Видимо, он уже давно замыслил проникнуть в наш лагерь и похитить «эстель»…

— Мы оба знаем, зачем он это сделал, Келеборн.

— Пусть так. По-твоему, это может служить ему оправданием?

Подбежал встревоженный Эллоир.

— Он ушел, Владыка. В лес. Нас слишком мало, чтобы мы могли его перехватить.

Келеборн нервно передернул плечами.

— Ну, что ты на это скажешь, Гэндальф? Прочесывать эти заросли ночью бессмысленно, надо ждать утра… А ведь мальчишка наверняка задумал вернуться в Замок!

— Если так, он пойдет по гати, — сказал волшебник глухо, точно обращаясь к камешку на ладони и надеясь, что никто другой его не услышит. — Ему неведомы другие пути.

Келеборн обернулся к Эллоиру.

— Отправьте гонца к Линдолу, чтобы задержали на заставе орка, если он там появится. Немедленно!

— Да, Владыка, — Эллоир коротко поклонился.

— Нам придется сняться с лагеря и отойти чуть дальше в лес, — со вздохом заметил Келеборн, — а также удвоить бдительность и осторожность. Этому орку, увы, теперь слишком многое известно…

Прежде, чем выйти из леса, Гэдж достал баночку со шмыровой мазью и тщательно растер остатки снадобья по одежде.

В висках его тяжело стучала кровь. Но иных звуков слышно не было, как Гэдж ни напрягал слух — погоня то ли отстала, то ли эльфы намеренно прекратили её, зная, что в ночном лесу им орка не обнаружить. Перед Гэджем лежала лесная дорога, освещенная лунным светом, и некоторое время орк рысцой бежал вдоль неё, держась в тени деревьев, потом, когда впереди обозначился просвет — болота были близко, — вышел на дорожную насыпь и потрусил по краю, каждую секунду ожидая получить стрелу меж лопаток…

Стрела действительно прилетела и вонзилась — но не в спину Гэджа, а в полотно дороги прямо у его ног. Орк тотчас остановился — он этого ждал. Эльфийские стражи зорко следили за подходами к гати… Знают ли они о том, что случилось в лагере?

Смутная фигура с луком в руках скрывалась в тени ближайшего дерева. Это был, кажется, Леарнас.

— Это ты, орк? Что ты здесь делаешь?

— Мне нужно вернуться в Замок, — хрипло сказал Гэдж. — Как можно быстрее, до рассвета.

Эльф подошел ближе, по-прежнему держа Гэджа на прицеле. Он, конечно, был тут не один, но его товарищи предпочитали скрываться за кулисами.

— Чье это решение?

— Митрандира. И… и Владыки. У меня есть кое-какое задание… в Замке. Но мне необходимо оказаться там прежде, чем меня хватятся.

Леарнас смотрел с сомнением. Гэджу казалось, что он с трудом удерживается от того, чтобы не поморщиться — очень уж убийственно от Гэджа разило ядреным шмыровым снадобьем.

— Мы ничего об этом не знаем. Почему тебе не дали сопровождающего?

— Зато дали пропуск, — Гэдж вынул из-за пазухи бумагу, которую там, в шатре, вручил ему Келеборн, протянул её Леарнасу. Тот негромко свистнул — тотчас из темноты выскочил другой эльф с фонарем в руке, чуть приоткрыл металлическую створку, чтобы свет узким лучом падал на документ.

Стражи внимательно осмотрели бумагу, прочитали, ощупали, чуть ли не обнюхали, потом о чем-то негромко посовещались на своем языке. Леарнас скатал пропуск в тонкий свиточек и спрятал его в сумку, висевшую у пояса.

— Владыка приказывает не чинить тебе препятствий и не задерживать на рубеже, — бесстрастно сообщил он Гэджу. — Это его печать, и почерк — тоже. Что ж… коли так, мы ставить тебе препоны, конечно, не будем. — Он по-прежнему смотрел на орка с неясным подозрением. — Но как ты собираешься идти через болота, они же кишмя кишат этими тварями…