«Виновные» соответственно подвергались наказанию, а репутация вана оставалась незапятнанной. Наиболее показателен случай, происшедший в апреле — мае 1408 г., когда после незаконной расправы Су-вана с местными солдатами были арестованы и доставлены в столицу в кандалах подчиненные ему чиновники [23, цз. 77, 1042].

Однако упомянутый прием не мог остановить приходившего в столкновение с интересами двора стремления властителей уделов к большей самостоятельности. Наоборот, он в какой-то мере даже облегчал их действия в данном направлении. Поэтому не удивительно, что правительство не могло долго ограничиваться подобным приемом.

Новое обострение отношений центра и уделов произошло после расформирования войск Ляо-вана в апреле 1412 г. Поводом к тому послужило, как указывается в источниках, совершенное ваном «преступление» [23, цз. 125, 1570]. Но в чем оно заключалось, не раскрывается.

В 1414 г. возникло дело Цзинь-вана. На последнего поступало много доносов с обвинениями в «изменнических планах». В связи с этим 3 февраля ему было направлено императорское послание с упреками [23, цз. 147, 1726]. Затем Цзинь-ван был вызван в столицу. В апреле он прибыл туда и сразу же был арестован. В письмах от имени императора, разосланных по этому поводу, говорилось либо прямо об измене Цзинь-вана, либо об обвинениях его в измене [23, цз. 149, 1741–1742, цз. 150, 1745]. 14 сентября ваном удела Цзинь был титулован один из его младших братьев [23, цз. 155, 1787]. Он же сам и его старший сын были разжалованы в простолюдины лишь 22 декабря [23, цз. 158, 1802]. Их направили в ссылку, где они жили в строжайшей изоляции. Есть также сведения, что под следствие было отдано около 500 офицеров и 1000 солдат из подчиненных ранее Цзинь-вану войск [23, цз. 162, 2399].

Как видим, правительство не пошло на ликвидацию удела Цзинь, а ограничилось лишь сменой в нем властителя.

1414 г. чуть не произошло разжалование И-вана. Император неоднократно обращался к нему с требованием прекратить различные правонарушения. Только его смерть, последовавшая к октября 1414 г., прервала дальнейшие распри с ним. Однако — сановники из Ведомства обрядов подали прошение о посмертном разжаловании его в простолюдины. Но император не пошел на это [23, цз. 156, 1793].

В 1415–1417 гг. обострились отношения между Чжу Ди и его сыновьями Хань-ваном и Чжао-ваном, получившими уделы уже при Чжу Ди, а не при Чжу Юань-чжане. Летом 1415 г. Хань-вану было предписано перейти в другой удел — г. Цин-чжоу (пров. Шаньдун) [23, цз. 164, 1851]. Но он выставил контртребование: перевести туда весь штат его прежних чиновников. Двор отверг это условие, категорически потребовав от него немедленного переселения [23, цз. 174, 1916]. В сентябре 1416 г. в столице стало известно о самовольной вербовке Хань-ваном солдат [23, цз. 180, 1955]. Тогда против него были приняты решительные меры. Сначала отобрали всех навербованных, а затем, в декабре того же года, вывели из подчинения вану два из трех его охранных гарнизонов. Последнее мотивировалось тем, что войска Хань-вана «грабят [население], частным образом производят оружие и тайно делают запасы [его], питая особые замыслы» [23, цз. 182, 1966]. Иначе говоря, речь шла о подготовке вооруженного мятежа.

Одновременно, осенью того же года, было значительно урезано жалованье Хань-вану, выдаваемое из казны [23, цз. 182, 1963]. Затем, на рубеже 1416–1417 гг., были уволены и сосланы подчиненные ему сановники Чэн Ши и Чжоу Сюань, а сыновья вана задержаны в Пекине в качестве заложников [23, цз. 186, 1994].

Все это не остановило Хань-вана. К апрелю 1417 г. в его уделе было снова обнаружено более 3 тыс. солдат, не учтенных Военным ведомством. Тогда же стало известно о захвате ваном земельных угодий у других владельцев, создании новых запасов оружия и военного снаряжения (в том числе постройке кораблей), убийстве посланного двором эмиссара и аресте приехавшего из центра сановника [23, цз. 186, 1994–1995].

В результате Хань-вана вызвали ко двору. Здесь ему предъявили обвинение из 10 пунктов, сняли с него приличествующую его сану одежду и посадили во дворце под надзором. В дальнейшем намечалось объявить о его разжаловании в простолюдины [23, цз. 186, 1995]. Но этого не случилось. 4 апреля 1417 г. был дан указ о новом перемещении Хань-вана в резиденцию в г. Лэань (пров. Шаньдун) [23, цз. 186, 1994].

В 1416 г. в связи с возникшими трениями на новое местожительство был переселен и Чжао-ван. А в ноябре этого же года последовал указ о снижении ему жалованья [23, цз. 182, 1963].

Начавшееся с 1412 г. обострение отношений между центральной властью и уделами достигло апогея в деле Гу-вана. В 1416 г. ко двору стали поступать сообщения из разных источников о подготовке Гу-ваном вооруженного выступления [23, цз. 178, 1942–1943]. Проведенный после этого опрос населения в г. Чанша подтвердил подозрения [23, цз. 178, 1944}. Ван был вызван ко двору, где признал выдвинутые против него обвинения [23, цз. 181, 1960].

В вину же ему прямо ставилась попытка узурпировать престол: «Ныне Гу-ван… затаил в сердце зло. [Он] считает, что небесный приказ [быть государем] можно добыть [самому], что великий трон можно получить силой… [Он] обманывал, что [якобы] государь Цзяньвэнь (Чжу Юнь-вэнь. — А. Б.) не умер, а присоединился к нему и хочет вместе с ним поднять восстание…» [23, цз. 181, 1961–1962]. Среди обвинений фигурировал подробный план подготовки мятежа и захвата императорского дворца в столице [23, цз. 181, 1961].

Закономерно поставить вопрос: готовил ли Гу-ван в действительности государственный переворот? Проверить это практически невозможно, ибо в многочисленных официальных и частных историях минского времени его дело передается примерно в одной и той же версии. Но на фоне описываемого накала противоречий между ванами и центральной властью возможность, что кто-либо из удельных властителей мог попытаться вновь разжечь междоусобную войну, выглядит вполне вероятной.

В январе 1417 г. войска, подчиненные Гу-вану, были растворены среди воинских соединений в различных концах страны [23, цз. 183, 1972]. Придворные сановники предлагали казнить мятежного вана. Но дело кончилось разжалованием Гу-вана в простолюдины и ликвидацией его удела [23, цз. 185, 1983, цз. 190, 2014].

Таким образом, правительство Чжу Ди снова, как и в 1406 г., прибегло к мерам воздействия, практиковавшимся в отношении удельных ванов при Чжу Юнь-вэне. Но и на этот раз подобный шаг не послужил сигналом к пересмотру основного направления политики в вопросе об уделах, дальнейшей их ликвидации не последовало. Центральная власть по-прежнему придерживалась принципиального курса на сохранение системы уделов и в то же время не отступала от методичного пресечения любых попыток ванов укрепить свою самостоятельность.

Подобная двойственность ярче всего проявилась в последние годы царствования Чжу Ди, т. е. после дела Гу-вана. Отношения между правительством и уделами в 1418–1423 гг. характеризуются, с одной стороны, продолжением столкновений, а с другой — попыткой двора несколько сгладить противоречия.

Первая тенденция проявилась в делах Чжоу-вана, Аньдин-вана и Чжао-вана. Столкновение с Чжоу-ваном имело длительную предысторию. Еще в 1405 г. ему пришлось давать двору письменное обещание «исправить свои ошибки». В 1416 г. он был вынужден отказаться от права взимать торговый налог в г. Лояне. Через два года Чжоу-ван стал получать выговоры за различные провинности, а также предупреждения из столицы [23, цз. 47, 719, цз. 177, 1933, цз. 194, 2045, цз. 199, 2075–2076]. Все это завершилось обвинением его в 1420 г. в «коварных планах», т. е. в измене [23, цз. 230, 2229].

Весной следующего года Чжоу-ван был вызван в столицу на суд императора. Ввиду «раскаяния» ван был прощен. Ему разрешили вернуться в свой удел. Но по возвращении он «добровольно» передал под командование центральных властей свои войска, которые затем были переведены из его удела в Пекин [23, цз. 236. 2263, цз. 237, 2275]. Тем самым, при всей внешней завуалированности, столкновение закончилось лишением Чжоу-вана его военных полномочий.