— Потом ты мне все расскажешь, — наконец, выдавила она из себя, но Лада лишь загадочно улыбнулась.

____________

[1] Фалафель — жаренные во фритюре шарики из измельченных бобовых культур (обычно нута, но не только), приправленные пряностями.

Поездка до Москвы заняла почти шесть часов. Несмотря на то что ночью Влад видел так же хорошо, как и днем, и недостаточное освещение не причиняло ему неудобств, вторые сутки без сна сказывались даже на нем. Лада тоже не спала, не поддаваясь на его уговоры. Всю дорогу они разговаривали: делились впечатлениями о пути, вспоминали забавные случаи из жизни, строили планы на праздники. За эти часы они узнали друг о друге больше, чем за предыдущие месяцы.

В город въехали около пяти часов. Несмотря на раннее утро, Москва уже не спала: знаменитые столичные пробки, казалось, появлялись до того, как просыпались сами москвичи. Влад пересек центр города, затем повернул на Рождественку и остановился перед отелем "Савой". Здание, построенное в стиле неоклассицизма, издалека привлекало к себе внимание величием и простотой линий. Его интерьер соответствовал самым взыскательным вкусам. Зарегистрировавшись и получив ключи, молодые люди поднялись на третий этаж вслед за портье. Расплатившись с ним, Влад дождался, пока они останутся одни, обнял девушку и спросил:

— Сильно устала?

Кивнув, она положила голову ему на грудь и ответила:

— Я могла бы вечно так стоять, лишь бы не отпускать тебя.

— Мне нужно заехать в Управление, потом вернуть машину. Дела могут занять много времени, поэтому не жди меня.

— Как скажешь, но постарайся поскорее закончить дела и хоть немного отдохнуть, — согласилась девушка, не разжимая объятий.

Мужчина кивнул, поцеловал ее в висок и вышел. Лада осталась одна. Несмотря на усталость, она отметила, что номер был по-королевски роскошен. Внутренних дверей не было, но условно его можно было разделить на две части. В прихожей располагались мягкий диван, стол и стулья, на противоположной стене плазменный телевизор. Ближе к окну стояла большая двуспальная кровать. Резная мебель прекрасно вписывалась в интерьер, выполненный в светлых тонах. Девушка даже не рискнула предположить, сколько стоило проживание здесь. Все расходы взял на себя Влад, не желая слушать никаких возражений.

Приняв душ и позавтракав, она твердо решила дождаться любимого, но уснула, как только ее голова коснулась подушки. Несколько часов спустя Лада ощутила, как прогнулась кровать под весом мужчины. Повернувшись, прижалась к нему всем телом и услышала спокойный голос:

— Спи. Москва подождет.

Москве действительно было чем удивить любого, особенно неискушенную в путешествиях Ладу. Эклектика города не вызывала отторжения. Сталинские высотки и современные небоскребы мирно соседствовали с историческими достопримечательностями. Поток машин и прохожих не ослабевал ни на минуту. Молодые люди быстро затерялись в толпе горожан и многочисленных туристов, съезжавшихся со всего мира, чтобы своими глазами увидеть столицу России. Прогулку начали с Красной площади, вдоволь насмотревшись на красоты Кремля и главной ели страны. Прошлись по набережной Москвы-реки, побывали на выставке ледяных фигур, посетили ЦУМ и Охотный ряд. Несмотря на предстоящие праздники, работа не отпускала Влада. Вынужденный отвечать на многочисленные телефонные звонки, мужчина предоставил девушке полную свободу действий. Оставив его в кафе, Лада решила пройтись по магазинам и бутикам. Здесь можно было гулять часами, но ей не хотелось надолго расставаться с любимым. Она позволила себе лишь несколько покупок, в том числе приобрела красивое платье, в котором собиралась встретить Новый год.

День плавно перетек в вечер, но не заставил их вернуться в гостиницу. Хотелось объять необъятное и увидеть как можно больше. Город светился огнями окон и уличных гирлянд. Карусели в парке манили прокатиться и вспомнить детство. Многочисленные ярмарки поражали обилием самых разнообразных товаров. Не удержавшись, девушка купила несколько елочных игрушек, даже не представляя, зачем они ей, какую елку она будет ими украшать. Она уже смирилась с тем, что рядом с Владом вела себя абсолютно нетипично, полагаясь только на чувства. Интуиция подсказывала ей, что игрушки могут пригодиться, а доверять ей Лада научилась.

В отель вернулись около десяти часов вечера, уставшие, но довольные проведенным вместе временем. Отдав дань блюдам европейской и русской кухни в ресторане «Савоя», поднялись в номер. Долгий день подошел к концу.

— Мы с тобой похожи на двух пенсионеров: поужинали и сразу отправились спать, — прошептала Лада, засыпая в объятьях Влада.

— Запомни этот вечер, — тут же отозвался он. — Ты только что пообещала быть со мной до старости.

— Ничего подобного, — ответила девушка.

Однако счастливая улыбка, появившаяся на ее губах, сказала мужчине больше, чем любые слова.

Проснувшись ночью, Лада села, поджав под себя ноги и закутавшись в одеяло. Еще несколько дней назад не представляла, что делать с двумя неделями свободного времени, а теперь мечтала, чтобы отпуск не заканчивался. Пользуясь моментом, беззастенчиво рассматривала спящего мужчину. Ловила себя на мысли, что одно только его присутствие заставляет ее сердце биться чаще. Она любила Влада и ощущала себя самой счастливой, любимой и желанной. Чем сильнее становилось это чувство, тем чаще появлялась непрошеная мысль о том, что нет ничего постоянного в мире, все когда-нибудь заканчивается. Смутное, тревожное ожидание грядущего порой посещало ее. Лада старалась не думать о подобном, чтобы не навлечь беду, и тем более ничего не говорила Владу.

— Нравлюсь? — внезапно спросил он, не открывая глаз.

— Ты не спишь! — в притворном возмущении воскликнула она. — И как давно?

— Достаточно, чтобы поймать тебя на месте преступления! Нехорошо подсматривать за людьми, а за драконами так вообще опасно! — ответил он в обычной насмешливой манере.

Только теперь Лада понимала, что просто дразнил ее, а вовсе не стремился обидеть.

— Если бы я была художником, — задумчиво произнесла она, с любовью глядя на Влада, — я написала бы твой портрет. Сначала высокий лоб, только без этой морщинки, — девушка разгладила несуществующую складку между его бровями. — Затем скулы, нос.

Мужчина по-прежнему не открывал глаз, молча наслаждаясь ее близостью. Только участившееся дыхание выдавало его, и все же он сохранял видимость спокойствия. Девушке внезапно захотелось увидеть его настоящим, не скрывающим своих чувств за маской безмятежности.

— Но я не художник, поэтому могу запечатлеть твой образ только в собственной памяти. И это к лучшему, потому как не хочу тебя ни с кем делить! — не удержавшись, она еле ощутимо прикоснулась губами к его виску, щеке, носу, поцеловала уголок рта. Слегка разозлившись на игнорирующего ее мужчину, она села сверху на его живот и продолжила покрывать легкими поцелуями его шею, плечи, грудь. Почувствовала, как его руки легли на ее бедра, затем начали медленно подниматься выше, пока не достигли лопаток. Потерявшись в ощущениях, Лада пропустила момент, когда мужчина легко опрокинул ее на спину.

— Будь осторожна, играя в подобные игры. Возможно, противник сильнее или опытнее тебя, — прошептал он, едва касаясь губами ее уха, целуя шею, ключицы.

— Сдаюсь на милость победителя, — выдохнула девушка.

Запустив пальцы в его волосы, она притянула его голову ближе и снова поцеловала.

Четыре часа на поезде пролетели незаметно. Все это время молодые люди снова разговаривали на самые разнообразные темы, порой спорили, отстаивая собственную точку зрения, но чаще приходили к согласию, не меняя позиций. Подобные отношения казались идиллией, той самой, которую некогда высмеивал Влад.

Вечерний Петербург встречал их снегопадом. Лада вдохнула морозный воздух и улыбнулась. Уезжая отсюда более полугода назад, она не думала, что когда-нибудь вернется снова. Отбросив условности, девушка закружилась в танце, ловя снежинки и недоуменные взгляды прохожих. Впрочем, осуждать ее никто не спешил. В какой-то момент Влад оказался рядом, поймал ее в кольцо рук и страстно поцеловал, вызвав аплодисменты нечаянных зрителей. Лада вдруг смутилась и привычным движением спрятала голову у него на груди. Она так много хотела сказать ему в эту минуту, но не находила слов, только крепче обнимала его. Ему же слова не требовались, чтобы понять, как страстно, почти отчаянно он любит, как сильно он любим.