— Записка, которую вы ждёте-с, пришла, — пояснил слуга.

И ужас отступил. Принц облегчённо выдохнул, когда понял, что лежит в собственной кровати под красным балдахином.

— Приснится же такое, — он вытер холодный пот со лба, уселся и тут же начал припоминать, чем окончился вчерашний бал.

Кажется, Виренее удалось подружиться с виконтессой. По крайней мере, он часто видел её в обществе Эммы Древелл, при этом обе женщины мило беседовали и много смеялись.

— Записка, ваше высочество, — напомнил камердинер, протягивая Кристиану поднос.

Он схватил маленький конвертик, разорвал его и пробежал глазами по строкам.

Глянул на камердинера:

— Мой костюм готов?

— Городской или для дворца?

— Дворцовый.

— Конечно, ваше высочество. Завтрак в постель прикажете?

— Завтрак обождёт, — Кристиан вскочил с кровати с намерением как можно скорее отправиться в лавку «Всё для зелий».

Виренея

В торговый зал Кристиан ворвался, как бешеный, но на мгновение Виренея даже залюбовалась.

«Глаза горят, в волосах снежинки сверкают, пальто распахнуто, а под ним… белоснежная рубашка, и расшитый камзол, вместо лохмотьев наёмника? Оригинально».

— Ваше высочество! — всполошились сразу все работницы и работники, которые, конечно же, узнали своего принца.

Виренея же иронично вздохнула:

— Ну всё, конец конспирации.

Её услышали. И можно было не сомневаться — присутствующие в лавке девицы не преминут воспользоваться случаем.

Так и вышло, принц даже пикнуть не успел, как его окружили продавщицы и покупательницы. Правда, очень скоро кольцо из желающих замуж резко сомкнулось, внутри заойкали да заахали — видимо, кое-кто всё-таки умудрился столкнулся лбами. На этом моменте Виренея поняла: самое время вмешаться:

— Назад! — скомандовала она, подходя к стихийно образовавшейся толпе. — Разойдитесь, пока не затоптали его высочество.

Девушки попятились. Хозяйка лавки деловито подняла колобка с пола и осмотрела со всех сторон:

— Ваше высочество, приношу самые искренние извинения. Вы целы?

— Вполне, — отозвался слегка помятый Кристиан.

Не теряя больше времени, Виренея подхватила с конторки приготовленное заранее пальто и ласково проговорила:

— Что ж вы такой неосторожный, ваше высочество. Придется всё бросать, и везти вас в замок. Джил, собери, пожалуйста одежду нашего принца и принеси в мою коляску… Девушки, вернусь через три часа!

Виренея

Наконец, коляска тронулась. Виренея достала Кристиана из кармана юбки и усадила рядом с собой.

— Ты что, правда, отвезёшь меня в замок? — взревело мучное изделие так громко, насколько позволял ему слабенький писклявый голос.

— Нет, конечно. А ты хочешь, чтобы весь город знал, что мы с тобой едем к виконтессе Древелл?

— Уфф… — колобок вытер муку со лба.

— Кстати, не объяснишь, что это было?

— Что именно? — не понял Кристиан.

— Триумфальное явление принца народу. В моей лавке.

— Зато тебе не понадобилось меня целовать.

— Тебе бы и так не достался мой поцелуй, — Виренея поправила локон. — Если помнишь, я должна оставаться человеком… Просто теперь твоё инкогнито окончательно раскрыто. Одно дело Джил, она пообещала молчать и даже помочь. И совсем другое — целый отряд продавщиц… В общем, теперь мы не сможем встречаться у меня.

— А ты бы хотела продолжать наши встречи? — покосился на неё Кристиан.

— Конечно, же нет, — несмотря на то, что в карете было зябко, к щекам царевны прилил жар. — Вот только после яблока нас ждёт зуб Василиска, это дело посерьёзнее будет, а где его обсуждать?

— Вызову тебя в замок.

Виренея надулась.

— Что не так? — закатил маленькие глазки Кристиан. — Это из-за кота? Не волнуйся, я прослежу, чтобы…

— Из-за сплетен, — перебила его Виренея. — Уверена, по городу уже ходят слухи о связи принца с торговкой. Если я продолжу к тебе ходить, слухи будут крепнуть и обрастать скабрезными подробностями. Кстати, твоё сегодняшнее появление в моей лавке только усугубило ситуацию.

— Мда… — задумчиво крякнул колобок. — Ладно, когда всё закончится, я лично распущу слух о том, что бросил тебя.

— Что-о? — округлились от возмущения царевнины глаза.

— Ладно, скажу, что это ты бросила меня. Не важно… Кстати, мы подъезжаем, — колобок перешёл на заговорщицкий тон, — так что положи-ка меня к себе в блузу.

От степени нахальности принца Виренея потеряла дар речи.

— Ещё одно рацпредложение, и я превращу тебя в пиццу, — наконец процедила она.

— Что такое пицца? — поднял запечённую бровь Кристиан.

— Итальянский пирог. Плоский. О-очень плоский, — пояснила мрачно царевна.

— А-а, — растерянно отозвался колобок. — Как насчёт: больше не использовать магию друг против друга?

— Я и без магии справлюсь. Скалкой.

— Виренея! — запаниковал Кристиан. — К чему это членовредительство? Я тебе не враг.

— Тогда перестань охальничать. Какая, к лешему, блузка?!

— Должен же я как-то видеть, где мы находимся? Или предлагаешь направлять тебя из кармана?

— На месте сориентируемся. Ну всё, приехали, — Виренея аккуратно подхватила принца-булку и уложила его в просторный карман своей синей шёлковой юбки.

Через четверть часа она сидела в малахитовой гостиной виконтессы Древелл, в которой из малахитового были только пресс-папье в виде шарика и название.

Разговор не клеился. Виконтессу будто подменили, ещё вчера эта моложавая женщина говорила без умолку, смеялась и сыпала остротами, а сегодня была молчалива и угрюма.

В полной тишине подали зелёный чай, фисташковые макаруны и мятные маффины. Чайный столик между диванчиками украсили букетиком зелёных гардений.

— Как изысканно, — сделала комплимент сервировке Виренея.

— Благодарю, дорогая, — натянуто улыбнулась Эмма Древелл.

Виконтесса хотела ещё что-то сказать или спросить…

«Наверняка нечто бессмысленное, ведь мы переговорили обо всём ещё вчера. Само это приглашение было лишь формальностью, и если бы не яблоко, я бы ни за что не приняла его, сославшись на усталость после бала».

…но в комнату вбежала взбудораженная Элла — дочь виконтессы и бывшая однокурсница Виренеи. Элла закричала с порога:

— Маман, вы видели сегодняшнего «Клеветника»?!

— Дорогая, у нас гостья, — продолжила улыбаться виконтесса.

— Ой! — Элла спрятала номер газеты за спину и сделала реверанс. — Рады приветствовать вас в нашем доме, ваше высочество, — голос юной виконтессы одновременно выражал подобострастие и крайнее любопытство.

«Ну, да. По идее, для Эллы я впервые за многие годы посещаю чей-то дом. На балу мы с ней не общались. А её мать, узнав, кто я такая, поклялась не выдавать тайну моей личности».

— Дорогая, ты не могла бы принести мне шаль? — Эмма явно хотела спровадить дочь из гостиной.

Но Элла уже села на диванчик рядом с Виренеей, сунув газету за спину:

— М-м-м, фисташковые макаруны — мои любимые. Вы позволите? — бывшая однокурсница потянулась к вазочке с пирожными.

— Элла, принеси мне шаль, — более твёрдо повторила просьбу её мать.

— Так жарко же, — удивилась Элла, но тут же наткнулась на грозный материнский взгляд.

И Виренея тоже на него наткнулась.

Виконтесса тут же улыбнулась. Получилось натянуто. Но как только дочка поднялась с дивана и направилась к выходу, улыбка снова сползла с её лица:

— И газету свою забери.

— Отчего же? — Виренея попыталась защитить пристрастия Эллы. Да, в академии они не ладили, но время всё сгладило, а мать проявляла излишнюю строгость. — Я тоже читаю «Клеветника». Иногда. Интересно, что они про бал написали, — царевна потянулась за газетой.

— Не стоит! — как-то нервно воскликнула виконтесса, и Виренея так и застыла с вытянутой рукой. — Опять гадости какие-нибудь.

— Наверняка, снова про Принца Кристиана, — хихикнула царевна, пытаясь сбавить градус напряжения. — Ну, этими новостями нас не удивишь.